— Ясно, дальше давай.

— «Главный город острова — Тонг Сала́».

— Отлично, сала купим.

— Не думаю, что на острове есть сало, — возразил Сергей. — «Площадь острова составляет 125 квадратных километров, на его территории имеется несколько водопадов».

— О, а если громко хлопнуть, то ещё один появится!

— Очень смешно, Ёлкин! Я-то хоть признаю свой недуг, а ты — скрытый параноик. Моешь руки мылом, потом моешь мыло, а потом руки после мыла.

— А у тебя Че Гевара на трусах намалёван! Сигара жопу не жжёт? Кстати, Миша, нам бы трусишки того, поменять надо. А то мы в наших семейках на беглых похожи.

— Хорош собачиться, Артём. А плавки завтра купим.

— Только каждому!

— Нет, блин, одни на всех!

— А мне ласты и маску.

— Это очень хорошая мысль, Серёжа. Они помогут тебе доплыть до острова Пхукет, где я забронировал отель и куда мы не попали!

— Я не специально, это вы меня торопили, «скорей-скорей». Короче, я готов ответить по всей строгости и понести умеренное наказание…

— Миша, будем менять остров? — спросил я.

— Да ну его, этот Пхукет, на Пангане тоже прикольно. Да и Светик теперь не найдёт. Затерялись мы в джунглях, ребята, как Джон Рэмбо. Хорошо! Только море надо поглубже найти, а то меня эта морская ходьба бесит. Короче, пива надо вжарить!

— Пиво мы и дома можем попить, здесь надо вкушать кокосы.

Кокосы тут были повсюду, отдыхающим их подавали с соломинкой. Отведали и мы. Мне и Серёже понравилось, а Миша заявил, что кокос отдаёт фруктовым «Ферри», и попросил ещё один. Под их болтовню я задремал в тенёчке. Сквозь сон было слышно, как Миша в очередной раз пытался расклеить пальцы Сергею. Крики и шорох волн навевали сладкую дремоту… Вдруг я почувствовал, как меня кто-то облизывает. Отогнав нехорошие предчувствия, я открыл глаза. Опёршись о шезлонг передними лапками, рядом стояла лохматая собачонка и слизывала с меня остатки кокосового сока. Очень мило! А где Миша и Серёжа? Сверху немилосердно лупило солнце, тело болело как побитое. Я обгорел! Тень перешла, а эти подонки не прикрыли меня, да ещё и слиняли!

Кряхтя, как поломанный Терминатор, я еле доковылял до террасы хозяйского дома. Братья-славяне сидели за столиком и потягивали коктейли, украшенные зонтичками.

— О, Артёмка проснулся! А мы не хотели тебя будить, ты так сладко спал…

— Даже слюнку пустил…

— Знаю, собачка порадовалась, — с этими словами я попытался сесть на стул, но не тут-то было: всё тело горело огнём. — Блин, печёт!

— Я тебя щас сметанкой намажу, потерпи! — с этими словами Миша бросился в дом к хозяину нашей бунгало-базы, а Сергей поощрительно похлопал меня по плечу. Это было стратегической ошибкой: я заорал как резаный. Поругавшись для виду минуты три, мы с Лаптевым начали искать взглядом Мишу. Он обнаружился возле стойки ресепшена, в самом разгаре диалога с тайцем.

Хозяина отеля звали Ванчай. Забегая вперёд, скажу, что все мы называли его так, как нам было удобнее: я — Ваня, Серёжа — Иван-чай, а Миша вообще — Санчасть. В тот момент Макаров пытался объяснить тайцу, что хочет купить у него сметану, для чего разными голосами повторял одно и то же магическое слово:

— Smetanka! Sme-tan-ka! Smeta-a-a-nka!

— Smetanka? — эхом повторял Ванчай, не понимая, что от него хотят. Миша перешёл на язык жестов. Сначала он показал корову, приставив к голове пальцы, потом замычал. Затем настал черёд демонстрации доения. За неимением вымени, Миша начал дёргать себя за соски… Лицо тайца расплылось в улыбке: ему явно нравилось это шоу. Когда мы подошли к беседующим, Макаров устал показывать быка-мазохиста и нервно смахнул со лба пот.

— Артём, а как ему сепаратор показать? — но я проигнорировал вопрос и сразу обратился к хозяину бунгало:

— We want to buy some sour cream![6]

— Maybe, in restaurant, Mister.[7]— и таец махнул рукой куда-то вдаль. Миша даже крякнул от неожиданности.

— «Ресторан?!» Да что ж ты сразу не сказал?! Голову тут мне морочит!!

* * *

Заведение общепита находилось совсем недалеко, на расстоянии семи собак. Этих самых собак на острове, как и во всём Таиланде, было много, и вели они себя очень флегматично. Приблизительно, как коровы в Индии. Передвигались собаки преимущественно в одиночку, со скоростью ноль км/час, то есть лежали. Причём через каждые 15–20 метров.

В небольшом ресторане люди ели, пили и изучали меню со старательностью первоклассников. Заведение представляло собой простую террасу с деревянными столами и стульями. Стулья плавно переходили в зады туристов из разных, преимущественно скандинавских, стран. Марокканцев, венесуэльцев и пуэрториканцев я не заметил. К нам подошла официантка и с улыбкой протянула меню. Я начал вчитываться в мелкий шрифт: перед тем, как сделать заказ, я тщательно изучаю состав блюда и соотношу его калорийность со стоимостью. Но Сергей, известный любитель смелых экспериментов с едой, просто озвучил первую же строку меню:

— What is «tom yum kung?»[8]— спросил он.

— «Tom yum kung» is… «tomyumkung!»[9]— развела руками официантка.

— Так, харэ балдеть, зыс, зыс энд зыс, — уставший от иностранных языков Миша без лишних сантиментов ткнул пальцем в книжицу. Будь у этого меню три глаза, он бы все их выдавил.

— Энд сри текила, сри бирс, энд ван глас оф сметанка.

— Smetanka?

— Sour cream, — перевёл я.

— OK. Wait a minute[10].

Вскоре на столе возникли тарелки с «том ям кунг», который оказался супом. Мы с Мишей уже держали стопки с текилой, а Сергей вставил свою в «кольцо удачи» на правой руке. Макаров откашлялся и встал, мы тоже приосанились.

— Друзья, в этот предновогодний день я чертовски рад, что вы, отложив все свои дела, приняли моё предложение отправиться в эту чудесную страну слонов и кокосов. Надеюсь, что это станет доброй традицией, и каждый Новый год мы будем встречать в новой стране. За вас, друзья! Спасибо, что вы у меня есть!

Ещё в середине тоста я почувствовал на себе чей-то взгляд. А когда мы выпили и начали искать, чем бы закусить, я нашёл хозяина взгляда. Из тарелки супа на меня смотрела креветка. Суп был сам по себе каким-то подозрительным, а взгляд креветки — прямо-таки зловещим. «Хотя, — одернул я себя, — почему нельзя просто любить жизнь и принимать дары из её добрых ладоней?» Отбросив сомнения, я наивно отправил первую ложку в рот. Лаптев последовал моему примеру. Миша замешкался, и это его спасло.