добрался до берега, там стоял мистер Паркер и ждал меня.

— Это они все, нет? — спросил он, когда я привязывался.

— Угу, — ответил я. — Вся компания.

— Хорошо.

— Оставить их привязанными к мосткам?

— Нет. Думаю, мы их на берег вытащим, пока оба тут.

— А, — сказал я. — Ладно.

Выволакивая шесть лодок на сушу, я лишился последних сил, однако мистер Паркер со мной, похоже, еще не закончил.

— Ну что ж, — сказал он. — Мы видели, как вы умеете обращаться с кисточкой. А как у вас с молотком и гвоздями?

— Э… ну, неплохо, — ответил я. — Наверное, уместным словом будет «компетентен».

— Так гвоздь прямо вобьете, нет?

— По большей части — ага.

— Потому что у нас для вас еще работенка есть, если интересует.

— И что же это?

Он показал на мостки.

— Тут вот доски надо заменить.

— А, да, — сказал я. — Это я заметил. Могут провалиться в любой миг.

— Так вы, значит, полностью согласны, что эту работу нужно сделать?

— Довольно скоро надо будет этим заняться, да.

— Ну, у нас в сарае досок много. Их только напилить по размеру надо, вот и все. Когда-нибудь работали на циркулярной пиле?

— Нет, не работал. Извините.

— Это ничего, — сказал он. — Мы вас скоро натаскаем. Так вам интересно?

— Ага, попробовать я не против, — ответил я. — Только сначала мне отдохнуть немного не повредит.

— Ладно. Тогда завтра нам и начнете, если не против.

— Ну да.

— Кстати, на верхнем дворе есть трейлер. Можете пользоваться, если хотите.

— О, да нет, спасибо, — сказал я. — Меня вполне и палатка устраивает.

— Там и горячей воды хоть залейся, — добавил он.

— Вот как?

— Конца-краю не видать. Берите, сколько душе угодно.

— О… э, ну, в таком случае, да, хорошо. Спасибо.

— Насчет оплаты уговор тот же самый, конечно. Почините мостки и живите за так.

Что-то в этой сделке не сходилось, но и умом я совершенно выдохся и никак не мог сообразить, почему. Затем мистер Паркер объявил, что ему надо куда-то по делам, а я в трейлер могу заселиться сразу.

— Располагайтесь как дома, — сказал он, перед тем как уехать.

Сложив палатку, я поднялся на верхний двор. Прибыв туда, первым делом обратил внимание, что нефтяных бочек у калитки стало больше. В последний раз я насчитал двенадцать, а теперь появилось еще несколько, и их стало почти двадцать. Мистер Паркер явно пополнял свою коллекцию.

В дальнем углу я нашел трейлер. Внутри он был очень чист и опрятен, вполне просторен, обшит деревянными панелями и снабжен старомодными газовыми лампами. Я положил сумку на складную постель и сам плюхнулся рядом, собравшись вытащить то и се. Но прежде глянул на стопку журналов рядом на шкафчике. Все они были экземплярами местного издания под названием «Газета торговца», и я взял один и принялся листать.

Бумага была дешевой, но шапка трубила о тираже в несколько тысяч. Внутри страница за страницей были набиты товаром на покупку и продажу. А также имелись обширный раздел частных объявлений, реклама аукционов, распродаж в покрытие долгов и прочих грядущих публичных торгов. На центральном развороте — реклама теплиц и сараев для садовых инструментов с размытыми снимками того, как они выглядят в собранном виде. Где-то ближе к концу я обнаружил особые скидки на почтовые заказы сверхпрочной кожаной обуви, цена на каждый изображаемый предмет проставлена в звездочке над всеобъемлющими словами «ВСЕ РАЗМЕРЫ: М И Ж».

Я зачем-то начал проглядывать частные объявления — посмотреть, продаются ли какие-нибудь лодки и за какую сумму они готовы сменить хозяина. Я пробежал глазами первую колонку, затем вторую…

* * *

Когда я проснулся, уже стемнело, а где-то поблизости раздавался стук. Какой-то миг я не мог сообразить, где я. В руках у меня — журнал, а левая нога затекла. Стук раздался снова. Вспомнив, что нахожусь в трейлере, я на ощупь добрался до двери и открыл ее. В потемках стояла Гейл Паркер.

— Вы знаете, как на это ответить? — спросила она, святя мне в лицо фонариком.

У нее в руке я разглядел школьную тетрадку — она держала ее раскрытой на некой странице.

— Ничего не видно, — сказал я. — А эти лампы работают?

— Должны, — ответила она. — Дайте гляну.

Я сделал шаг в сторону, и она зашла в трейлер и взялась что-то нашаривать. Потом я услышал, как открывается вентиль газа. Она чиркнула спичкой, и зажглась лампа над умывальной раковиной. Теперь я увидел, что Гейл опять без школьной формы. Зажегши другую лампу, она повернулась и протянула мне тетрадку.

— Четвертый вопрос, — сказала она.

Я его прочел. Написан он был женским почерком.

4). Как называется отношение длины окружности к ее диаметру?

Я глянул и на другие вопросы на странице — кое на какие уже попытались ответить. Затем поднял голову и увидел, что Гейл не сводит с меня глаз.

— Так вы ответ знаете или как? — спросила она.

— Да, — сказал я. — Пи.

Спи?

— Нет. Пи. Это по-гречески, кажется.

— Как пишется?

— Просто ПЭ… и.

— Ладно. — Она села на складную кровать записать ответ. — Спасибо.

— Так это ваше домашнее задание, да? — поинтересовался я.

— Да, — ответила она. — Геометрия. Папа сказал, что лучше всего спросить у вас.

— А, — сказал я. — Так он знает, что вы здесь, правда?

Она неопределенно кивнула.

— Ага… А тут правильно? — Она показывала на следующий вопрос.

— Ну почти, только вы «гипотенуза» неверно написали.

Я подсел к ней и взял ее карандаш, правильно написал это слово на внутренней стороне обложки.

— Спасибо, — сказала она. — А с другими вопросами как?

— Я вам так скажу, — сказал я. — Давайте-ка вы мне это оставите, а я все прогляжу. Когда сдавать нужно?

Послезавтра.

— Хорошо, значит, я вам ее отдам завтра вечером.

— Ладно, — улыбнулась она. — Спасибо.

Она встала и нацелилась к выходу.

— А вы не слишком… э… взрослая, чтоб до сих пор в школу ходить? — спросил я.

— Это я выгляжу старше, — ответила она. — Бросить могу, когда исполнится шестнадцать.

— И когда же это?

— На Пасху, — сказала она. — Ладно, еще раз спасибо. Пока.

— Ага. Пока.

И миг спустя она удалилась. Я собирался у нее спросить, который час, но почему-то так и не собрался. Через некоторое время со дна сумки я выкопал свои часы и обнаружил, что уже девять. Это значит, паб открыт еще всего два часа! Я напустил в раковину немного воды быстро умыться, и вода с полминуты бежала бурая, а только потом посветлела. Но оставалась при этом холодной,