Филактерия, находящаяся там, не выдержала такого напора, треснула, а затем, с негромким хлопком, взорвалась.

Вся ещё стоявшая на ногах нежить тут же осела на песок, оставляя поле боя за нами.

Спрыгнув, я склонился над личем, пытаясь угадать, был ли этот парнишка когда-то мне знаком, но внезапно, глаза того слабо засветились, а зазвучавший словно из неоткуда безэмоциональный голос произнёс:

— Я узнал тебя, враг моего повелителя. Повелитель узнает, что ты здесь. Он найдёт тебя…

С хрустом я опустил сапог на черепушку, обрывая того на полуслове и в несколько крепких ударов размолотил почти в пыль. После чего, отряхнув руки, буркнул:

— Буду ждать, с нетерпением.

Укрывшимся в пещерах беженцам повезло, сознанные природой тоннели под землёй простирались вглубь на многие километры и большей части удалось туда убежать, кроме нескольких бедолаг растерзанных нежитью недалеко от входа.

Мы больше времени потратили чтобы найти и собрать их всех, чем на убийство лича, благо, было известно точное количество, да и меня узнав, народ перестал в страхе жаться боясь произнести хоть слово.

— Гюльчатай, — произнёс я, когда все необходимые приготовления были произведены и подрыв телепортационных гранат готов, — будешь за старшую. Там, на той стороне увидишь инквизиторов, скажешь, что вас сюда отправил старший инквизитор Ширяев. Сообщишь всё без утайки, что происходило и что видела. Там вас покормят и найдут временное жильё.

— А потом, господин? — девушка взглянула на меня своими большими печальными глазами.

— А потом вернусь я и всё будет хорошо, — улыбнулся я ей, — а теперь иди.

— Всё готово, — доложил караульный.

Кивнув ему я, возвысив голос, обратился сразу ко всем:

— Ничего не бойтесь, сейчас мы вас перенесём в Империю, где вы будете в безопасности. С этого момента имперская инквизиция берёт вас под свою опеку. А теперь закройте глаза.

Вот что мне нравилось в феодальном обществе, так это беспрекословное подчинение. Никаких тебе возражений. Сказал закрыть, все тут же закрыли.

Затем вспыхнула бело-голубая вспышка и через секунду каменный пол пещеры, где мы собрали людей, опустел.

Оглядевшись, я произнёс:

— Здесь и переночуем, — после чего пошёл за своим верблюдом. На ночь нужно было его расседлать и перевести в охранный режим.

* * *

Когда от младшего лича, отправленного для установления порядка в один из дальних уголков султаната, пришло, переданное путями ведомыми только познавшим смерть, изображение мужчины, бывший великий визирь не стал скакать от радости и радоваться появлению своего самого злейшего врага. Ему были чужды эти эмоции. Но холодному разуму архилича было достаточно времени, с момента своего обращения, чтобы точно определить кто был виновен в его нынешнем состоянии. Настигшее, тогда ещё человека, проклятье не оставляло сомнений в личности это проклятие наложившего.

И вот теперь его враг, снова появился в султанате. Младший лич успел не только передать изображение, но и указать, где и когда это произошло и сколько было с врагом людей. Совсем немного времени потребовалось личу, чтобы, прошерстив остатки человеческой памяти, сообразить, куда и зачем он двигался. Ошибки быть не могло. Его интересовали руины древних, в которых Сагир когда-то бывал и сам.

И это был шанс, отличный шанс, наконец, добиться возмездия.

Самому личу было, в общем-то, абсолютно безразлично, но он чувствовал лёгкое эхо ненависти, которую испытывал будучи человеком, и этот отголосок былой личности продолжал незримо подталкивать его. Ведь он так и не смог до конца забыть…

Уже через полчаса, в пропитанных смертью подземельях Тардана, бывший великий визирь Сагир Джаффар, начал сотворять ритуал покровительства Смерти, помогая себе посохом, который должен был укрепить подвластную ему нежить и дать ей быстро и неутомимо двигаться не только ночью, но и под губительным для нежити светилом.

Он должен был успеть, возмездие должно было совершиться.

Но он не собирался вступать в эту битву в одиночку. Отправленный зов подстегнул и других личей и скоро, у разрушенной крепости, должны были собраться два десятки мёртвых некромантов, которых он обратил лично, вместе со своими отрядами нежити. Перед такой силой не должен был устоять никто, просто не мог устоять.

* * *

К исходу третьего дня мы вышли в район нахождения командного пункта, вот только руин на месте не оказалось. Вместо них, я, с некоторым удивлением разглядывал мрачный, отливающий металлом бастион или, быть может форт, в виде усечённой пирамиды, возвышавшийся над песками метров на двадцать, со стороной в основании метров ста, не меньше.

Даже барханы, казалось, боязливо обходили неприступную твердыню стороной, образуя километровый круг абсолютно ровной поверхности. И я сразу же вспомнил милый нюанс с магическими блуждающими минами, с которыми познакомился в прошлые свои появления тут. Круг явно указывал, куда посторонним просто так заходить не стоит.

— Ну Иквус, — пробормотал я, — ну натворил делов.

Нет, я был уверен, что он своё новое место пребывания обустроит с максимальным для себя комфортом и функциональностью, но чтобы вот так, отгрохать целую крепость, да ещё и совершенно не по местным понятиям о фортификации, этого я от него не ожидал.

В сомнениях потеребил кольцо на пальце, а затем, подойдя к краю поля, поднял вверх руку и заорал, что было сил:

— Иквус, открывай… — чуть было не сказал — “медведь пришёл”, но вовремя поправился, — командующий вернулся!

С минуту постоял, чувствуя, что вышло как-то по-идиотски, ощущая спиной как на мне концентрируются скептические взгляды братьев караульных, но затем, внезапно, одна из стен стальной крепости дрогнула, в ней прорезалась вертикальная щель, а затем две толстенные створки, медленно поползли в стороны, открывая проход внутрь.

— Ну вот видите, — обратился я к своим, преувеличенно бодро, — меня здесь помнят.

Правда, они всё-равно двинулись за мной колонной, стараясь в стороны не разбредаться, мало ли чего. Так мы гуськом, верхом на верблюдо-големах и въехали в полумрак циклопической крепости возникшей в пустыне словно из ниоткуда.

Копыта гулко зацокали по металлическому полу, вспыхнул яркий искусственный свет, разом высветив огромный прямоугольный и полностью пустой зал.

Сзади послышалось басовитое гудение, обернувшись на которое, я увидел как створки ворот вновь смыкаются превратившись в монолитную стену.

— Что дальше, командир? — произнёс один из караульный, но, внезапно, в противоположной стене разъехались створки ещё одних ворот и нам навстречу вышли закованные в старые комиссарские доспехи фигуры. Вот только, заглянув им под шлемы, я не увидел ни живых людей, ни иссохшихся мумий, только мрак и две горящие голубым огнём точки глаз в нём.