В квартире было пусто и тихо. Никаких следов грабежа или чего подобного не наблюдалось. Похоже, хозяин ушел из дома, как обычно. Не было видно признаков спешки или каких-то иных форс-мажорных обстоятельств. Макаров внимательно осмотрел пол, надеясь обнаружить какие-нибудь следы, но старый добротный паркет блистал лаком, а на большом ковре, в центре которого угнездился большой овальный стол, не было и пылинки. Выглянув в окно, он увидел с высоты четвертого этажа просторный двор с садиком, не слишком густо в этот утренний час заставленный автомобилями Он решил выяснить у соседей, кто и когда видел Юру в последний раз.

На просторной лестничной площадке «сталинского» дома наблюдались еще три, кроме взломанной, двери. Две из них были, как и в квартире Юры, новые, а третья была обшарпанной и неопределенного цвета, потому что красили ее, похоже, масляной краской еще при жизни товарища Сталина. На стене у двери прилепилась стайка круглых кнопок с написанными рядом фамилиями. Было очевидно, что это коммуналка, и Макаров решил начать именно с нее. После звонка, который жалобно и с каким-то даже хрипом долго звучал за дверью, в проеме появился хмурый мужик лет пятидесяти в синих спортивных брюках и застиранной серой футболке с надписью «Harward».

Макаров вынул удостоверение и сказал:

— Мы из милиции, ищем вашего соседа. Вы давно его видели?

— Кого? Юру, что ли? Третьего дня из окна видел, как он в машину садился. Утром, да.

— А еще кто из ваших соседей дома?

— Можно сказать, никого. Все на работе. Только Ираида Матвеевна, но старуха с постели вообще не встает.

— А вы что-нибудь подозрительное не замечали?

— Например?

— Ну, какие-нибудь странные люди приходили или следили за ним?

— Я к нему не приставлен, — ответил сосед и потупился.

Мирослав Сергеевич, а именно так звали мужчину, мог бы рассказать о том, что видел позапрошлой ночью, но не стал. Дело в том, что у Мирослава Сергеевича, который работал старшим продавцом в мебельном магазине, была старая «копейка», на которой он ездил на работу, а в выходные любил выбраться с удочкой на природу. А для того, чтобы покормить свою вишневого цвета любимицу, он по ночам выезжал на окраины, где были стоянки грузовиков. И потихоньку, с канистрой и резиновой трубкой в руках, находил стоявшую без присмотра фуру (мысленно он называл ее «коровой»), отвинчивал крышку бензобака, совал туда трубочку, другой конец брал в рот, втягивал в себя в воздух, и через секунду-другую пахучая струйка лилась уже в его канистру. Так он находил пропитание для своей любимой «вишенки». И вот позапрошлой ночью, возвращаясь после «удоя», Мирослав Сергеевич увидел, что из машины соседа, юриста Юры Павлодаева, вылез, причем с водительского места, высокий парень в вязаной шапке, и очень быстрым шагом решительно направился к его парадной. Мирослав Сергеевич поднялся на свой этаж, но парня уже не было. Скорее всего, подумал тогда, это автомеханик, который пригнал машину Юре. На том и успокоился. И вот теперь, когда узнал, что Юра пропал, Мирослав Сергеевич все же не решился сообщить свои ночные наблюдения.

Опытный следователь Макаров понял, что хмурый мужик чего-то не договаривает, но настаивать не стал и сказал:

— Ладно, если что вспомните, позвоните, — и сунул Мирославу Сергеевичу визитку.

Когда дверь за Мирославом Сергеевичем закрылась, Макаров позвонил в оставшиеся две двери, но за ними была немота. Подумав, Макаров вновь нажал на одну из кнопок звонков коммунальной квартиры. Появился все тот же хмурый мужик, но теперь на нем были светлые брюки и клетчатая рубашка с короткими рукавами. Он удивленно развел руками:

— Еще вопросы?

— Да, — ответил Макаров, — ваша соседка, пожилая, которая с постели не встает, к ней можно пройти?

— Конечно, можно. Только после дверь захлопните, я уже ухожу.

Мирослав Сергеевич зашлепал сандалиями по лестнице, а Павлодаев и Макаров вошли в квартиру и направились к указанной двери.

Ираида Матвеевна, к которой сейчас направились наши герои, не столько хворала, сколько своим лежанием подводила неутешительные итоги своей жизни. Сорок лет проработала портнихой в ателье пошива одежды. Вышла замуж молоденькой, а муж оказался пустым местом. Человек с претензиями, но без всяких жизненных талантов. Кроме того бабник и выпить не дурак. Терпела она его, пока дочка Ирина маленькой была, а когда в школу пошла, просто выгнала. И потекли безрадостные пустые дни с постоянными хлопотами и заботами. Удивительное дело: Ираида Матвеевна с юности была хороша собой, муж тоже не урод, а дочка у них выросла ну просто замухрышкой какой-то. Про таких говорят: ни рожи, ни кожи. Да и фигуры тоже. Талия почти не наблюдалась, задница плоская, голова прямо к плечам пришита, а лицо, и без того заурядное, от частого высыпания угрей шербатым стало. Зато школу закончила отличницей, в университет поступила. Теперь вот судьей работает. Ну а внуков, понятное дело, Ираиде Матвеевне не дождаться.

После того как Ирочка купила себе квартиру, а тому уже лет как пять минуло, Ираида Матвеевна утратила всякий интерес к жизни и целые дни проводила в постели или у окна, наблюдая несуетную дворовую жизнь. Вот на это и рассчитывал следователь Макаров, когда стучал в ее дверь. Известно, что лучшие свидетели — пожилые наблюдательные женщины.

Когда Макаров спросил ее, знает ли она молодого соседа по площадке, и когда его в последний раз видела, Ираида Матвеевна ответила, что она раз в три дня только в магазин выбирается, а все остальное время больная лежит. Так что не знает она никаких новых соседей. Об этом пусть спрашивает тех, кто на лавочке сидят да языки об соседей обламывают.

Конечно, она лукавила. Видела, и не раз, нового молодого соседа, интересного брюнета, когда он по утрам садился в свою машину. Да и на лестнице пару раз сталкивались. Но Ираида Матвеевна знала, да и дочь ей всегда говорила, что в свидетели лезть — себе дороже. Но на всякий случай спросила:

— А что с соседом случилось?

— Потерялся, — ответил следователь, — пропал. След ищем.

Ираида Матвеевна сразу вспомнила, что позапрошлой ночью ей, как всегда, не спалось, сидела и смотрела в белую ночь, которая лезла в окно вместе с запахами сирени, помойки и остывшего асфальта. И тут к одной из припаркованных у палисадника машин, темной иномарке, подошли двое. Один из них был ее хозяин, молодой брюнет из квартиры напротив, а другой — высокий молодой человек в вязаной черной шапке. Она тогда еще подумала, чего это он летом голову бережет. Они сели в машину и уехали.

У пожилой женщины, конечно же, чесался язык рассказать о своих ночных наблюдениях, но она вновь вспомнила наставления дочери и сказала:

— Ничем, ребятки, не могу помочь.

Макаров склонялся к версии похищения. По логике, если связать это похищение (если оно, конечно, таковым является) с теми сексуально-разбойничьими преступлениями, то это действия недоброжелателей скоробогача Павлодаева старшего. Кто они, и чего добиваются? Какие выставляют условия? Вот об этом приходится только догадываться. Максим Павлодаев, если ему верить, никаких угроз или предупреждений не получал. Правда, у него похитили документы, но это могли сделать и не секс-разбойники, а неизвестные люди. Украсть их мог любой из сотрудников его офиса. Складывалось в этом деле все как-то так, что никаких явных зацепок не было, и, если преступники прекратят свои набеги, дело можно считать «глухим». Таких «глухарей» в их ведомстве каждое третье, если не второе. И он решил оставить пока это дело в покое и перекинуть Надежду Ивановну на другое. На кражу со взломом в квартире еще одного богатенького торгаша.