и оступился и выпал в проем в стене строящегося дома. Печальный несчастный случай. Очередной пример как опасно распивать спиртные напитки на рабочем месте. Но инструктаж по ТБ проведен. Виновных в смерти этого человека нет. Его собственная неосторожность и водка. Среди ответственных за соблюдение ТБ нет. Признаков умышленного причинения телесных повреждений нет. Упал сам. Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

Эти дела и несчастный случай между собой не связаны.

Ранее на два года.

Цирк на Цветном бульваре — из цирка выходит счастливая семья — мама, папа и подросток. Пешеходный переход летит на полной скорости модный «Жигуль» визг тормозов и тело мамы отлетает в сторону на тротуар. Удар был такой силы, что мама умирает ещё до приезда «скорой помощи». Водитель «Жигулей» пьян настолько, что не может стоять и падает, так его и забирает милиция. Водителя в милицейскую машину заносят на руках. Папа и сын остаются одни. Несколько месяцев идет расследование этого наезда и наконец папа сообщает сыну. Виновному дали восемь лет лишения свободы. Папе теперь некогда заниматься сыном и сын теперь живет у бабушки.

Прошел год.

Бабушке сложно управиться с подростком и подросток гуляет на улице целыми днями. Случайно заходит во двор дома куда выходит задняя дверь гастронома. Деревянные ящики навалом. Группа подростков, играющих в карты. И тут во двор этого дома из помещения гастронома выходит тот водитель, который убил маму. Он выходит с милиционером в майорском кителе, и они дружески прощаются.

Подросток летит домой к отцу и рассказывает тому, что убийца на свободе. И вдруг понимает отцу всё равно о чем он говорит. Тогда подросток прогуливает школу и следит за отцом. Тот на следующий день идет в тот самый гастроном и выходит с сумками полными дефицитных продуктов. Тогда подросток опять прогуливает школу и в то время пока отец на работе обыскивает квартиру и находит постановление о отказе в возбуждении уголовного дела. Из постановления следует — водитель /директор гастронома/ был трезв, потерпевшая находилась в состоянии алкогольного опьянения. Свидетель его отец поясняет— моя жена злоупотребляла алкоголем и временами была неадекватна. Постановление подписано майором милиции.

Приговор подросток вынес сразу.

Первым умер майор милиции — на школьном дворе.

Вторым умер директор — у торгового прилавка.

Третьим умер — отец, предавший маму и семью.

Только вот связать в единую цепь все эти преступления оперативные сотрудники не могли.

Раскрыто преступление было случайно. Задержаны были подростки, игравшие в карты, и они рассказали, что есть такой подросток «Бубен». Почему «бубен» так у него на кедах рисунок «Бубны». Так вот этот подросток однажды рассказывал, что убил троих за свою маму. Для проверки информации трое сотрудников милиции пошли за подростком что бы привести в отделение и опросить. Пришли, глянули на окна — седьмой этаж. Поднялись позвонили в дверной звонок и когда открылась входная дверь в открывшийся дверной проем выглянул подросток и ни слова не говоря ударил первого милиционера, стоявшего ближе всех и затем рванул вглубь квартиры. Милиционеры за ним, дверь в комнату заперта, милиционеры выносят дверь, но в комнате уже никого нет. Только ветерок колышет занавеску на окне. Подросток выпрыгнул в окно на ветки дерева, росшего под окном, и уже ушел от погони.

Больше этого подростка в Москве никто не видел.

Уже в девяностые в последние годы Советской власти «Бубна» взяли в Казахстане за двойное убийство. Тогда после неудачного задержания он сразу уехал на Кавказ и примкнул к банде рэкетиров. Там на Кавказе совершил несколько убийств и затем скрываясь уехал в Казахстан, где и был задержан.

Его расстреляли за убийство совершенные уже после убийств в Москве. Такую вот историю мне рассказали, когда я был прикомандирован к московскому розыску. Рассказывали, что бы было понятно, что любое задержание смертельно опасно. мне же запало как этот подросток ушел от задержания. Через окно прыжком на дерево. Вот и я таким же способом оставил с носом преследовавших меня боевиков.

Стрельба и взрывы в тылу федеральных войск никого не заинтересовали и мне пришлось ждать темноты.

Темнота была относительной. Десятки факелов освещали улицы Грозного той зимой. Что за факелы. Это были пробитые газовые трубы, из которых рвались огоньки газового пламени и в свете этого пламени вся окружающая обстановка казалась не совсем реальной. Но важно было только то, что полной темноты не было и пришлось идти, прячась в тени домов. После моих экстремальных прыжков болело всё, и нога отказывалась сгибаться. Вот так боком и криво пошел я к намеченной цели. Это был блокпост на выезде из Грозного.

Несколько раз приходилось стрелять по мародерам, которые грабили брошенные квартиры и дома. Были это боевики или преступники из состава федеральных войск я не разбирался. Нормальные люди не будут ночью тянуть телевизор или холодильник из разбитых домов. Я предупреждал и предлагал оставить награбленное и предъявить документы. Ни один из этих людей не предъявил никаких документов только все они пытались применить оружие. Меня они не видели стреляли на голос. Поэтому я с чистой совестью стрелял в этих мародеров.

Эти пять километров я шел почти всю ночь и под утро подошел к блокпосту и остановился в развалинах неподалёку. Идти к блокпосту ночью со стороны горящего города было по крайней мере неосторожно. Караульные стреляли на шорох и пароль никто не спрашивал.

Когда встало солнце и возобновилось движение автотранспорта по дороге я вышел к блокпосту. Встретили меня настороженно и запросили штаб

временной группировки. Мое временное назначение на блокпост подтвердили.

Здесь мне предстояло заниматься знакомым делом проверять документы и задерживать преступников.

Настоящее свое задание я узнал в тот же день. Из штаба группировки подъехал представитель ФСК России и сообщил о моем временном прикомандировании к группе ФСК, которая разыскивала лиц, которые незаконно изымали органы для последующей трансплантации. Органы изымались и у наших раненных военнослужащих, которых затем добивали и маскируя изъятие органов сжигали в подбитой бронетехнике, но и у раненных боевиков незаконных вооруженных формирований. Которых также сжигали в подбитой бронетехнике. Розыск пока ничего не дал. Проверялись несколько развернутых медицинских учреждений и военных госпиталей. Но впустую.

Почему меняя привлекли к этой операции. Меня знали по совместной работе в области, когда мне пришлось участвовать во внесудебном наказании лиц виновных в массовых убийствах в нашей области.

И вот теперь меня привлекли к поиску черных трансплантологов. Мне передали рацию и позывные для связи и я стал приглядываться к транспорту и людям спешащим как