– А папы нет дома, – «обрадовал» он меня.

– Кто там, Толик?

Дверь приоткрылась пошире, и я увидела молодую женщину, весьма миловидную, такую же светловолосую, с прямой челкой и стянутыми на затылке то ли в узел, то ли в хвост волосами. На ней была коротенькая белая футболка и новые синие джинсы с заниженной талией, обнажавшие полоску светлой кожи. Во всем больше чего-то подросткового, нежели женского.

– Вам кого? – спросила она.

– Александр Масленников здесь проживает? – спросила я.

– Да, здесь, – подтвердила эта не по годам непосредственная на вид женщина.

– Я могу с ним поговорить?

– Его нет дома.

– Где мне его найти? Он мне очень нужен… Мы договорились, что он достанет мне старинные часы, я уже отдала задаток… – затараторила я, дабы сразу убедить супругу Масленникова, что с ее мужем меня связывают чисто деловые отношения.

В моих словах действительно была доля истины – Масленников мне требовался позарез. Его персона все больше и больше интересовала меня. Как участника этого дела, разумеется.

Девушка ответила не сразу, как бы решая – сказать или не сказать? Наконец она произнесла:

– Его нет в городе. Он уехал в командировку, в Пугачев.

У меня, наверное, сделался такой вид, словно мне сообщили, что Масленникова я найду на Марсе.

– Когда? Сегодня?

– Нет. Четыре дня тому назад, – огорошила меня блондинка с прямой челкой.

«Прямо как в сказке, – ошарашенно подумала я. – Чем дальше, тем загадочнее. А девчонка-то, а? Врет и не краснеет! С чего бы? Очень подозрительно! Особенно в свете недавнего события».

– Когда же я его увижу?

– Ну, он обещал вернуться в воскресенье. Не раньше.

И она решительно закрыла дверь, на прощание с подозрением взглянув на меня. Что в принципе понятно. Женщина всегда склонна видеть в другой соперницу. Однако, возможно, подозрительность в данном случае имела совершенно другие корни.

Но так или иначе я осталась, что называется, несолоно хлебавши. И как быть теперь?

Выйдя на улицу и сев в машину, я принялась анализировать увиденное и услышанное. Чем дольше я думала, тем четче складывались выводы.

Во-первых, меня очень заинтересовало поведение мальчика, присутствовавшего при разговоре. Уж больно естественно он держался. Будто в словах матери не содержалось никакой лжи.

Я достала мобильный телефон и, взглянув на визитную карточку Покровского, решительно набрала рабочий номер своего нового знакомого, намереваясь внести ясность в вопрос о местонахождении человека с родинкой.

– Марлен Андреевич?

– Да, я слушаю…

– Это вас снова Татьяна беспокоит. Простите, не подскажете ли, где еще я могу найти Масленникова? Дело в том, что ни дома, ни в магазине его нет.

– О, это трудный вопрос, – признался Покровский. – Лично я могу назвать таких мест с десяток. А вы спросите у его жены. Или она тоже не в курсе?

– Знаете, как-то странно, – поделилась я. – Она говорит, что он четыре дня тому назад уехал в Пугачев, в командировку.

– Ах, вот в чем дело! – слегка хохотнул Покровский. – Тогда все ясно. Если Масленников действительно вам так нужен, я скажу, где его найти. Но при одном условии.

– Каком? – заинтересовалась я.

– На меня не ссылайтесь. Я вам ничего не говорил!

– Хорошо, – спокойно согласилась я.

– Скорее всего, он в Вишневке. Если ехать из центра к нашему магазину, то это в тех краях… Вы знаете, где кинотеатр «Родина»?

– Да, знаю.

– От шоссе свернете в сторону кинотеатра, и дальше прямо вдоль трамвайных путей. Третий по счету дом, номера я не помню, но он очень заметен: весь из красного кирпича. Там живет женщина по имени Галина. Галина-малина… – снова хохотнул он. – Вот у нее-то он, скорее всего, и проводит свою «командировку». Но я вам ничего не сообщал! – вновь предупредил меня отзывчивый Марлен Андреевич.

Я заверила, что буду молчать как рыба, поблагодарила, попутно подумав, что фрукт, похоже, еще тот. Вот так, первой встречной выкладывать все, без всякой оглядки! Как будто он норовит насолить своему другу. Одним словом, господин Покровский оставил довольно-таки неблагоприятное впечатление. Но, в конце концов, это их дела. Главное для меня – информация, и Марлен Андреевич мне ее предоставил. А его уровень порядочности пусть остается на его совести. Собственно, как и у Масленникова, который банально скрывается от семьи, заявив о своем отъезде…

Вдоволь накатавшись по городу, я пришла к выводу, что чашка кофе мне сейчас совсем не повредит. А посему, прежде чем продолжить поиски интересующей меня личности, ведущей тайный образ жизни в течение последних дней, я решила взять тайм-аут и заглянула в одно небольшое уютное кафе.

Неспеша выпив две чашки кофе под негромкую музыку, я ощутила просветление в мозгах и прилив бодрости.

«Ну что, господин Масленников, быть может, на этот раз я вас все-таки увижу?» – произнесла про себя, поднимаясь из-за столика.

Теперь я чувствовала себя готовой к продолжению поисков…

* * *

Дом в Вишневке представлял собою крепкое строение из красного кирпича. Такой простой, прямоугольный, что называется, без затей. Красные стены, серая крыша и такой же красный, почти под цвет кирпичей, высокий металлический забор с дверью и широкими воротами. Дверь оказалась незапертой.

И хотя я нигде не заметила надписи, предупреждающей о наличии за забором злой собаки, все же сразу войти поостереглась. Несколько секунд помявшись у порога, наконец решилась и, приоткрыв дверь, ступила в частные владения. Собачья будка во дворе была. Имелся и сторожевой пес на цепи, причем породистый. Но, похоже, я попала сюда во время собачьей сиесты. Псина отсыпалась в своей будке, не желая отвлекаться на какие-то второстепенные мелочи вроде незнакомых дам, заглянувших к хозяевам во двор.

Я поднялась на крыльцо, которое, кстати говоря, тоже было красным – такая вот незатейливая цветовая гамма. И уже хотела было постучать в дверь, но тут заметила кнопку звонка, неприметно расположившуюся справа.

Я позвонила. Никто не появился. Позвонила еще, теперь уже несколько раз подряд. Наконец в ответ на дребезжащий звук звонка кто-то по ту сторону двери подал признаки жизни, осторожно выглянув в окно. Лица я не увидела, а вот меня, кажется, успели рассмотреть, потому что раздался голос:

– Сейчас иду, минуточку!

Голос принадлежал женщине. Вскоре на пороге предстала и сама хозяйка красного домика – довольно-таки молодая особа, с миловидным, но, в общем-то, вполне обычным лицом, на котором выделялись разве что красивые серые глаза.

– Вам кого? – почти пропела она, оглядывая меня, однако, с явным подозрением.