— Ты очень сильно разогнал корабль, — донесся по комлинку ответ из машинного отделения. Штурман очень долго служил с Чернокрылым и прекрасно знал, что космодесантник едва ли примет во внимание его предостережение.

Чернокрылый любил ему досаждать. Он вообще не упускал шанса взбесить кого бы то ни было. Вот в чем заключалось удовольствие пилотировать перехватчик, чья команда состояла целиком из смертных, — ощущение абсолютной власти, уверенность, что он может разгонять судно как захочет. Это был прекрасный корабль, породистый, и на нем было просто скучно соблюдать границы, требуемые соображениями безопасности.

— Продолжай в том же духе, штурман, — ответил космодесантник. — Кораблю нравится именно так.

Прежде чем оборвалась связь, с другого конца комлинка донеслась приглушенная ругань. Чернокрылый ухмыльнулся и вызвал гололит из подлокотника трона. Перед ним вспыхнул, пробуждаясь, тактический дисплей, вращавшаяся сфера, показывавшая локальный космос.

— Мы пройдем сквозь сеть, — поделился он с тактиком, мысленно проведя траекторию, которая выведет корабль в нескольких километрах от первой орбитальной орудийной платформы. — Привнесем немного веселья в их серые будни.

— Я не могу связаться с ними, — ответил облаченный в серый мундир тактик, сидевший за панелью как раз за спиной Чернокрылого.

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что не могу с ними связаться.

Чернокрылый, нахмурившись, переключился на канал связи, но услышал лишь треск помех.

— У нас что, повреждена связь? — требовательно вопросил он.

— У нас все нормально, — отозвался тактик. Его пальцы порхали над панелью, которая больше походила на клавиатуру органа. — Проблемы у них.

Чернокрылый перевел взгляд на дисплей гололита. Первая орудийная платформа плавала в зоне действия авгура, одинокая руна в изумрудно-зеленой сфере.

— Что у них случилось? — спросил он.

Повернувшись, тактик пожал плечами.

— Может, система отказала, — предположил он. — Или их глушат.

Чернокрылый резко рассмеялся:

— Ага, похоже на то…

Внезапно в его душе шевельнулся волчий дух, словно пробуждаясь от сна. Он почувствовал, как под броней дыбом встали волоски на руках.

— Продолжай попытки связаться с ними, — приказал он и расширил границы тактического дисплея.

Значки внутри сферы превратились в крошечные точки, когда стало отражаться большее пространство. В поле зрения авгура попало больше орбитальных платформ.

— Мы можем связаться со «Скрэмаром»? — спросил он. То, что он видел, ему совсем не нравилось.

— Не отвечают.

Сфера продолжала расширяться, по мере того как датчики охватывали все большее и большее пространство. А затем, на самой границе локального космоса, появились новые руны. Множество рун. И ни одной с символами Фенриса.

— Что с нашими щитами? — спросил Чернокрылый, чуть крепче сжав подлокотники трона.

— В порядке.

— Вот и держи их в порядке. Подключить вспомогательные плазменные модули.

Тактик повернулся и уставился на десантника так, словно тот спятил.

— Мы все еще в пределах действия гравитации…

Чернокрылый наградил его испепеляющим взглядом.

— Мне нужна скорость атаки. Сейчас же. Затем свяжись с Вальгардом и вели бросить сюда все, что у них есть. А потом начинай молиться.

Чернокрылый вернулся к тактическому дисплею и погрузил пальцы в подлокотники управления. Он увеличил мощность и почувствовал, как лихорадочный машинный дух протестующее взвыл.

— Привыкай, — прорычал он, вдавливая перчатки в металл. — Скоро будет гораздо хуже.

Что-то шевельнулось в разуме Грейлока даже раньше, чем зажглись предупреждающие руны. Он был глубоко в недрах Клыка, трудясь над лезвием своего старого топора, Френгира, который забрал из прежней жизни и с тех пор держал при себе. Волчьи жрецы не любили, чтобы сохранялись следы прошлых дней, но оружие было священно. А теперь, когда Грейлок стал ярлом, у них было гораздо меньше власти, чтобы обратить свое неудовольствие в какие-либо реальные санкции.

Он водил по смертоносному лезвию оселком, действуя осторожно, чтобы сохранить режущую кромку. Топор был железным, и его металл был куда мягче, чем у оружия космодесантников, и потому в битве становился бесполезным. Но Грейлок все равно многие годы хранил его в идеальном состоянии, не позволяя металлу притупиться или заржаветь. По мере работы голый каменный пол усеивала пыль от точильного камня.

Затем вспыхнули руны, установленные высоко на стенах кузни. В то же самое время на вороте его брони зажглись красные символы, уменьшенная версия данных, которые космодесантник увидел бы перед глазами, будь он в шлеме.

Грейлок опустил топор.

— Ярл, — раздался голос в наушнике, — на нас напали. Приближается множество целей, защитные системы под огнем. Шпили-передатчики выведены из строя, несем потери.

В ту же секунду Грейлок схватил шлем с подставки и вихрем вылетел из комнаты в коридор.

— Всем вожакам Стай явиться в Зал Стражи! — рявкнул он по связи. — Включая Клинка Вирма. Сколько врагов?

— Приближается более сорока крупных целей, — раздался ответ. Это был Скриейя, волчий гвардеец, которого Грейлок оставил в зале. — Возможно, больше.

— Сорок? Откуда столько?

Гвардеец замешкался:

— Неизвестно, ярл.

— Проверь, чтобы Стурмъярт явился, — рыкнул Грейлок, несясь к залу. Все его тело превратилось в натянутую струну. — Молот Русса, лучше бы у него была причина, почему он этого не заметил.

Ривенмастер Грегр Къолборн с орбитальной платформы «Рейке Ог» бежал по пласталевому коридору к командному модулю, почти оглохнув от рева клаксонов на каждом углу. Раздался мощный толчок, грохот, и его мир накренился на несколько градусов.

От толчка он врезался в ближайшую стену и выругался сквозь зубы.

— Откуда, Хель их раздери, они явились? — пробормотал Грегр, поднимаясь с пола. Двери командного модуля были распахнуты, и он увидел царивший там хаос еще до того, как забрался внутрь.

— Статус! — потребовал он, занимая позицию на возвышении в центре модуля.

Командный модуль орудийной платформы был семи метров в поперечнике. На потолке располагались окуляры реального пространства. Обычно они взирали в открытый черный космос. Но теперь через плексиглас можно было заглянуть в саму преисподнюю. Все сооружение, махина в несколько тысяч тонн из пластали и адамантия, опасно накренилась. На полу модуля кэрлы и сервиторы работали за скоплением панелей, на которых сейчас пылали предупреждавшие об угрозе руны. Далеко внизу, в пустоте, светилось снежно-белое северное полушарие ледяного Фенриса.