– Я – мужчина! – выдал Кирилл.

Такого Кася никак не ожидала, чтобы вот так, запросто, с ее любимого слетела симпатично-рафинированная и цивилизованная оболочка, а вместо этого наружу вылез пещерный homo erectus с дубинкой и прочими атрибутами уверенного в своей первозначимости самца.

– Ты что, белены объелся? А мое место – на кухне, с детьми и в церкви?! – возмутилась она.

– Каждый должен соответствовать своей роли, – менее уверенным тоном продолжил Кирилл. Чувствовалось, что в роли homo erectus ему было не очень комфортно. И идея равенства полов уже устроилась в одном из отделений головного мозга…

В этот момент объявили посадку, самолет прибыл в Москву, и Кася отбросила свои сомнения. В любом случае Кирилл все-таки пожелал ей удачи, и они договорились встретиться после ее возвращения в Париж и обговорить все это в спокойной обстановке. Теперь же ей предстояло решить несколько неотложных проблем, и все за один день. Навестить сданную детям маминых знакомых бабушкину московскую квартиру, разобраться с непонятно почему отключенным телефоном, встретиться с Алешей и, конечно, проведать Павла Петровича, старого школьного учителя истории на пенсии, который не раз помогал Касе в ее исследованиях. Павел Петрович, или как его прозвали – Павел Последний, был настоящей исторической – и не только – энциклопедией. А свое странное прозвище он получил за особое пристрастие к краткому и не очень блестящему правлению своего тезки – императора Павла I. Императора этого он считал неоцененным по достоинству и называл Павлом Первым и Последним. И ученики прозвали учителя Павлом Последним. Кася не без основания рассчитывала, что разговор с Павлом Петровичем поможет ей привести собственные разрозненные идеи о хазарах в порядок.

Итак, программа предстояла напряженная, и о неприятном разговоре с Кириллом думать она перестала. Хотя от сомнений не избавилась. Екатерине Великой и Кириллу все-таки удалось заронить в ее сознание семя неуверенности. Конечно, в интересе Рэйли к захоронению легендарного Булана ничего удивительного не было. Открытие было мирового значения. Все-таки «неразумные» хазары, сёла и нивы которых Вещий Олег подверг «мечам и пожарам», исчезли почти бесследно и все тайны унесли с собой. До сих пор никто толком не мог утверждать самые простые вещи: были ли они кочевниками или земледельцами, как были организованы их быт, семья, государство. Но почему она, Кася? Ответа на этот вопрос, как ни крути, у нее не было. Скорее всего, она ему просто подвернулась под руку, никому особенно не известный, но талантливый исследователь. Лишняя скромность была ей ни к чему, в своей ценности она была уверена. Только почему Рэйли понадобился именно неизвестный и… как он еще сказал?.. Она попыталась вспомнить. И, словно по команде, в памяти всплыли последние слова Рэйли: «…вы не честолюбивы, работаете потому, что вам интересно, выполняете порученные вам дела добросовестно и, я бы даже сказал, блестяще. И потом, самое главное… вы умеете держать язык за зубами и хранить тайны». Что за тайна ее ожидала? Впрочем, она тут же отмахнулась от этих мыслей. Никакого смысла гадать не было. «Поживем – увидим!» – бодро заявила она сама себе и, пройдя паспортный контроль, поспешила на отходящий в Москву экспресс.

* * *

Аркадий сегодня никуда не торопился. За ним никто не следил. В этом он был полностью уверен. Кем бы ни были его неведомые преследователи, след его они потеряли. Вопрос оставался: сколько у него в запасе времени. Возможно, достаточно, возможно, нет. В любом случае задавать этот вопрос было пустой тратой времени, а заниматься бесполезными делами Тригланд не любил. Он подставил лицо греющим, но не обжигающим лучам парижского солнца и продолжил свою прогулку. Это было его третье посещение Парижа. Первый раз было «галопом по Европам» – недорогая автобусная экскурсия; второй раз – не лучше, по службе; и, наконец, третий раз, по необходимости, жизненной необходимости, поправил он себя.

До встречи оставалось сорок пять минут. Он еще раз прогулялся вдоль Сены и нырнул в метро. По указанному адресу пришел на десять минут раньше срока, но внизу слоняться не стал и сразу поднялся наверх. Уже при входе, увидев лоск и роскошь внутреннего убранства, присвистнул про себя. Об успехах Дмитрия Сикорского он был наслышан. Не один глянцевый журнал и интернетные издания посвятили статьи этому селфмейдмену, выходцу из литовской провинции, создавшему всемирно известный фармацевтический концерн, разработавший целую серию революционных лекарств. Дмитрий был его старым школьным товарищем, и, хотя их дороги разошлись давным-давно, Аркадий надеялся на его помощь. Впрочем, больше обратиться ему было не к кому. Сикорский не входил в круг нынешних знакомых Аркадия, именно поэтому выбор пал на него. Кроме того, именно Дмитрию ему было что предложить взамен. Женщина средних лет, секретарь Сикорского, проводила Аркадия в кабинет шефа. Дмитрий встретил его на пороге, пожал руку, похлопал по плечу. После первых приветствий и пары воспоминаний разговор быстро перешел в деловое русло. Аркадий коротко изложил свою просьбу. Сикорский только слегка приподнял брови, ничем другим своего удивления не высказав.

– Ты уверен, что обратился к тому человеку? – усмехнувшись, поинтересовался он.

– Уверен. Кроме того, тебя, вернее твой концерн, могут заинтересовать эти сведения, и, если ты мне поможешь, я смогу тебе их предоставить.

– То есть ты предлагаешь мне финансировать твою экспедицию, но взамен предлагаешь какие-то непонятные сведения?

– Речь идет о рецептах лекарств для продления жизни, которым несколько тысяч лет, – осторожно произнес Аркадий.

– Что-то вроде традиционной медицины тех же майя, – пожал плечами Сикорский. – Ты знаешь, что фармацевтика – наука гораздо более точная, нежели ты полагаешь, и создание каждого лекарства требует многих лет кропотливой работы и значительных финансовых затрат.

– Вот именно поэтому я и предлагаю тебе лекарства против старения, которые использовались египетскими врачевателями.

– Тогда почему ты их сам не продашь?

– Они меня не интересуют, они, так скажем, побочный продукт моей экспедиции.

– Насколько я понимаю, в основную цель твоей экспедиции посвящать ты меня не намерен?

Аркадий только покачал головой.

– Ты нисколько не изменился, – расхохотался Сикорский, – все те же загадки, секреты. Насколько я помню, у тебя уже в школе был вид, словно тебе известна какая-то великая тайна, но ты никому ничего не скажешь, как те три мартышки: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу!

– Это не от меня зависит, – спокойно произнес Аркадий.

– Впрочем, это меня не касается, – махнул рукой Дмитрий, – так и быть, помогу тебе по старой дружбе, и, в конце концов, может быть, и в самом деле у тебя что-то получится. И я смогу на этом заработать, тем более геронтология – наука перспективная. Продлить жизнь и отодвинуть старение – кому не захочется, особенно в условиях, когда пожилых людей становится все больше? Уговорил. Буду рассматривать это как рискованное вложение капитала…

От Сикорского Аркадий вышел немного ободренным. Чек на нужную сумму лежал в кармане, и он знал, где сможет его обналичить. Деньги ему нужны были прямо сейчас. Времени в запасе оставалось немного. Он уже знал цель своего следующего путешествия.