— Моя… девочка… Кристина…

Девочка, хм. Согласна, что не мальчик. Но я его старше, пусть ненамного, но все же.

Он лежит так на мне почти минуту. Почти неподвижно.

А потом поднимается и предлагает:

— В душ?

Я, конечно, соглашаюсь.

20

В душе Борька с удовольствием разглядывает мою грудь. Интересует его не она сама, а те следы, что он оставил.

Красные, они уже проходят, скоро исчезнут вовсе, бесследно. И, возможно, Борьке захочется увидеть их еще.

Садист, твою мать.

Хотя нет…

Ему же тоже понравилось, когда я била его плеткой?

Боря целует меня, стоя под струёй тёплого душа. Вкус его губ смешивается со вкусом воды, у нее здесь чувствуется примесь хлора.

Мне почему-то вспоминается один момент…

Когда мы вернулись с Игорем из свадебного путешествия, я попросила его, чтобы мы с ним жили своей семьёй, отдельно от его уже взрослых детей. Мне не хотелось делить с ними квадратные метры, потому что я понимала: хорошего из этого ничего не выйдет. Мой муж согласился, предложил мне выбрать дом, у него их было много. Тянуть я не собиралась, спешно собрала и так собранные вещи, выбрала дом, даже не глядя на остальные, тот, что был подальше от того, в котором мы жили, в котором я почти каждый день видела тех, кого видеть не хотела. Мы переехали быстро.

Однако все время оставаться с мужем наедине все равно не получалось — Боря довольно часто у нас гостил. У него были ключи, да и охрана знала, что он хозяйский сын — пропускали безропотно. Причем приезжал Борька в основном тогда, когда Игоря дома не было. Как я ненавидела его командировки!

И вот однажды вечером я расслаблено нежилась после рабочего дня в бассейне. Муж уехал утром, вернуться должен был завтра. Я плавала вдоль бортика, на одном его конце, том, что был ближе к входу, меня ждали ром с колой и тарелка с фруктами. Я глотнула, отплыла, погружаясь в воду с головой, а когда уже плыла назад, увидела, как в бассейн зашёл Борька.

— Здравствуй, мама, — ехидно крикнул он, разводя руки в стороны.

— Ага, привет, — недовольно ответила я и подметила: — Отца нет, а ты опять не позвонил и не сказал, что собираешься в гости.

— А зачем? Этот дом, как и все остальные, тоже мой… Я присоединюсь, ты ж не против?

И, не дождавшись моего ответа, "сынок" начал раздеваться. Свою одежду он швырял в разные стороны, а оставшись в черных боксеры, прыгнул в воду, чуть не смыв с бортика мой коктейль и фрукты.

Борька плыл ко мне, я от него. Признаться честно, воды я побаиваюсь, поэтому стараюсь далеко не заплывать — мне нужно встать ногами на дно, чтобы голова при этом не погрузилась в воду… Боря все плыл, причем плыл быстро, он хорошо плавает. А я запаниковала, в какой-то момент понимая, что дальше мне плыть страшно. Я вцепилась руками за бортик и пыталась отдышаться.

Боря настиг меня, вынырнул, довольно улыбаясь. Ловко держась на воде, он буквально прижимал меня к кафельной стенке бассейна.

— Что тебе надо от меня?

— А ты не догадываешься? — он коснулся моей щеки и запустил руку в мои мокрые волосы. Стало больно, я оттолкнула Борю, да еще с такой силой, что сама не ожидала. А потом, потянувшись на руках, смогла выбраться из бассейна. Никогда до и после у меня это не получалось.

Мне сразу стало легче. Я знала, что в доме я не одна. Домработница, водитель, еще один охранник выгуливал Алешку в саду.

— Ты чего испугалась-то? — хохотнул Борька. — Я просто хотел поплавать вместе с тобой.

— А мне вот совсем не хочется, — ответила я и пошла вдоль бортика к выходу.

Борька плыл рядом, смотрел на меня. На мне купальник, а в чем еще плавают? Раздельный, но не слишком откровенный, хотя… в общем, прикрываться руками было глупо, и я шла лёгкой поступью, гордо выпрямив спину. Дошла до кресла, в котором лежало полотенце и начала обтираться.

— Красивый дракон, — подметил Боря, уставившись на мой живот. — Да и другие тату… тебе нравится боль? Мазохистка?

— У меня высокий болевой порог. Я ничего не чувствовала.

— Готов поспорить, с отцом ты тоже ничего не чувствуешь. Слушай, — он положил локти на бортик и пристально изучал меня взглядом снизу вверх, — зачем он тебе? Деньги? У меня тоже они есть. И за секс, всего один, я заплачу столько, сколько тебе не снилось.

— Бориска, сынок, — усмехнулась я, — с тобой я не захочу даже за очень, очень и очень большие деньги.

— Крис, ну хватит выкобениваться. Я тебя все равно трахну, — фыркнув, произнес он чересчур уверенно.

А я ведь рассмеялась тогда. Показушно и громко.

21

— О чем ты задумалась? — интересуется Борька, чем возвращает меня из воспоминаний.

Трясу головой, озираюсь.

Мы все еще в душе. Я все еще стою под лейкой, из которой течет тёплая вода, обнимая себя за плечи. Боря же уже вытирается полотенцем.

Смотрю на своего дракона на его теле. Долго, пристально. А еще думаю, что Боря оказался прав в тот день. Со мной он сделал все, что хотел. Так чего же он хочет еще?

— А тебе было больно? — зачем-то спрашиваю я. Боря хмурится, не понимая о чем я. — Татуировка…

— А, — он тоже смотрит на своего чернильного дракона, потом косится на моего, медленно подходит. — Не буду врать, местами даже очень. Видимо, ты мне соврала или же у тебя действительно повышен болевой порог.

Надо же, он запомнил. Запомнил тот наш разговор в бассейне.

Поднимаю взгляд, веду его по Борькиной груди. Смотрю в лицо. Тёмные глаза — выразительные, немного бесстыжие. Но безумия в них почти нет.

Не ширялся сегодня? Решил прочувствовать все так, как оно есть?

Он протягивает мне полотенце, я покидаю металлический поддон, обматываюсь махровой тканью. Борька выключает воду.

— Крис, — шепчет он, нежно касаясь сзади моих плеч, — а я смотрю, тебе больше нравится доминировать… Плеткой ты меня била очень душевно, понравилось же?

Да, есть правда в его словах. Люблю доминировать, но иногда и не во всем. Мужчина должен быть мужчиной, он должен хотя бы думать, что он главный. А женщина, если выбрала себе такого, должна ему в этом помогать.

А по поводу понравилось — тоже верно. Именно бить, как наказывая, да. Но не как вид сексуальных игр.

Вместо