Я ждал, когда он появится. Лютый. Хотел увидеть его вблизи, оказаться рядом и убедиться, что достаточно изменился, чтобы эта тварь меня не признала. Но Береговой не приехал.

— У нас есть время? — приложив трубку к уху, Варя выбралась из машины, на бампере которой висела наклейка «продам», медленно прошла по тропинке и остановилась около полысевшего клена.

Я настроил бинокль и прочитал по губам:

— Пожалуйста, мне нужно пару дней, прошу вас. Я найду деньги, — она чуть не плакала, а когда собеседник отключился, запрокинула голову и захлопала ресницами, но плакать себе не позволила. Смахнула влагу с ресниц и набрала еще кого-то.

Долго ждала ответа, набрала еще раз, переключила контакт и попыталась снова.

— Привет, что там твой покупатель? Я готова отдать машину за любые деньги. Пожалуйста, помоги, я уже не знаю, что делать. — Помолчала, слушая ответ, посмотрела в мою сторону. Долго так, пронзительно, но потом прижалась бедром к перилам и снова заговорила в телефон: — Димка работает круглосуточно, но там копейки, они не спасут. Я уже все, что можно, продала… Украшения, бытовую технику, но и пяти процентов не собрала. Я… — она поджала губы, потерла впалую щеку внешней стороной ладони, — я готова уже на все, Свет. Даже на самое страшное и унизительное. Даже себя продать готова.

Ей что-то ответили, а она вспыхнула:

— Да плевать, что обо мне подумают! Я должна Тему спасти, он самое дорогое, что у меня есть. — Закивала. — И что? Он мне, как сын, ты же знаешь. Его жизнь стоит дороже.

Варя стояла какое-то время молча, только кивала в такт покачиванию тела. Было ощущение, что она упадет. Я стиснул губы и отвел бинокль в сторону, запустил пальцы в волосы, дернул их до боли.

Продалась бы? Себя бы продала? Я не ослышался?

Когда я поднял голову, девушка уже направилась ко входу и вскоре исчезла за стеклянными дверями больницы.

Мой телефон противно запиликал.

— И? Что мы тянем, Бешеный?

— Наблюдаю, — буркнул я.

— Деньги уже два дня, как на счету, а ты не шевелишься. Действуй.

— Не подгоняй, сам знаю, что нужно делать.

— Ты со мной зря так базаришь, мерзкий клоп, я тебя с того света выдернул — это благодарность?

Я вышел из машины, присел на капот и задышал чаще. До этой твари не дотянуться, так бы я лучше его грохнул. А пока я у него под колпаком, придется идти на поводу и исполнять задуманное.

— Лучше бы я умер тогда, чем прислуживать тебе, мразь.

— Бешеный, ты заговариваешься, — понизил голос собеседник. — Я же могу и исполнить свое обещание.

— Только посмей к ней приблизиться, я с тебя шкуру живьем сниму, — получилось присипеть.

— Значит, чеши яйца, урод, нагни уже сучку Береговую. Ты же сам этого хочешь не меньше меня.

— Хочу… и только поэтому согласился.

— И не забудь, я люблю наблюдать за процессом.

— Пошел на хуй, — я отключился. Замахнулся, чтобы разбить телефон, но лишь бросил его на капот, вбил рядом кулак, оставив в металле вмятину. Я знал, что на крючке и отступить уже не смогу, но что-то грызло внутри, останавливало, путало мысли. Она же наивная девчонка еще, нежная и неопытная, каким я буду ублюдком, если посмею ее ломать? Тем, кем меня все знают. Бешеным уродом, не знающим пощады.

Я вскинул голову, бросил ненавистный взгляд в сторону больницы. Варвара шла к машине, и, стоило мне выступить из тени, натянулась, как береза, дернулась, намереваясь сбежать, но я пошел буром и пригвоздил ее к бетонной стене.

— Деньги нужны, сучечка? — провел ладонью по ее дрожащему плечу, вплел пальцы в волосы и хорошенько сжал их.

Варвара зажмурилась, а я наклонился, потянул шумно носом и прошептал ей в ухо:

— У меня есть деньги. Много, достаточно, чтобы спасти пацана. Я дам тебе, если ты станешь моей…

=Варвара=

Не помню, как добралась до дома. Забралась под одеяло прямо в одежде и, дрожа всем телом, зажмурилась. Казалось, я и сейчас слышала грубый хриплый голос, пробирающий до самых костей, как лютый мороз.

«Деньги нужны, сучечка?»

Ладонь до сих пор горела болью от пощёчины, которую я зарядила похитившему меня мерзавцу. Издевавшемуся надо мной, сыпавшему такими словами, от которых всё внутри переворачивалось от страха и омерзения.

Деньги?! Да какие у него деньги? Этот подонок желает поиздеваться надо мной. Воспользоваться моей болью. Помучить жертву. Больной ублюдок!

Сжимая губы, ощутила на языке вкус крови. Прикусила? С трудом заставила себя выбраться из-под одеяла. Едва переставляя ноги, побрела в ванную и, глядя на себя в зеркало, ужаснулась. Всё лицо было в крови. Как и руки, и одежда. Когда началось кровотечение из носа? Я даже не заметила этого…

Включила холодную воду, но, стоило наклониться, чтобы умыться, как перед глазами потемнело.

Очнулась я уже на полу. Затылок гудел и пульсировал острой болью. Я коснулась пальцами влажных волос и растерянно посмотрела на испачканные красным руки. Снова кровь? Я ударилась или это всё из носа? Голова отказывалась работать, мысли путались. Хотелось лечь на пол и, закрывшись руками, уснуть… Навсегда.

Услышала звонок и вздрогнула: Тёма!

Нельзя позволить себе сдаться! Я должна бороться за жизнь сына!

С трудом поднялась и, прижав полотенце к носу, побрела искать телефон. Увидев на экране имя мужа, облегчённо вздохнула:

— Дим, ты скоро? Мне нехорошо…

— Тебе нехоро-ш-шо?! — перебил он, едва ворочая языком. Перекрикивая музыку, муж заорал: — Это мой сын умирает! Он — единственная моя семья! А ты даже денег достать не можешь… Сука бесполезная!

Дыхание замерло, даже в груди заныло, и из глаз брызнули слёзы.

— Дим, — сдержав резкий ответ, постаралась поговорить с явно нетрезвым мужем. — Ты где? Приходи домой, нам нужно серьёзно поговорить.

— О чём говорить? — пьяно хохотнул он. — О похоронах?! Ты хоть машину продала? Нет! Какие, блять, разговоры?

Через силу я проговорила:

— Я ищу покупателя, но это не так просто и быстро, как хотелось. Не у всех есть такие деньги, я уже всех знакомых обзвонила…

— Лучше бы брату своему позвонила! — нетерпеливо перебил он.

— Да не могу! — вспыхнула я, теряя последние крохи сдержанности. — Как ты не понимаешь?! Нет у меня его телефона!

— Всё твоя ёбаная гордость! — замычал муж. — Квартира ей не нужна, машины тоже не надо… Блять, да другая бы выдоила богатенького придурка, а ты… Сука! Жили бы в коттедже, и Тёмка был бы жив!

— Он ещё не умер, — процедила я. — И я этого не допущу.