КУЧЕРА (сердито). Нет, он путешествует по Европе и по чистой случайности уже второй месяц гостит в Праге.

ВОРЖИШЕК (с осторожным восторгом). Повезло!

КУЧЕРА (ворчливо). Да уж, повезло… Два убийства за ночь, да еще и соглядатай этот… Язви его душу!

ВОРЖИШЕК (рассказывает). Старикан бурчал себе под нос еще долго, а мне понравился русский сыскарь. Он не стал осматривать тело убитого графа, оставил эту сомнительную привилегию пане Доминику. Сам же снова уселся в кресло и прикрыл глаза, будто задремал. Но я-то видел, что пане Родион поглядывает из-под ресниц, и улыбается одними уголками губ.

КУЧЕРА (диктует). Записывай, Томаш. Граф Гурьев умер от удушения. На его лицо положили лепешку из глины… Из влажной глины, судя по тому, как испачканы усы… Сверху придавили подушкой, на ней остался приметный след… Это чтоб никто не слышал, как мычит жертва. Душил мужчина, женщине не под силу давить так сильно… Граф пытался глубоко вдохнуть, но от этого рот его лишь еще больше забивался глиной, да и ноздри тоже… Да, это точно Голем. Удачно выбрал момент. Русский не сопротивлялся, он был пьян донельзя. Как и эта… (раздраженно, к Воржишеку). Чего ты там строчишь в блокноте?! Разбуди девицу.

ВОРЖИШЕК (рассказывает). Легко сказать. Если Голем не сумел, то где уж мне. Но приказы пане Доминика лучше не обсуждать, иначе хлопот не оберешься. Потрепал я девку по плечу, за ухо подергал, за волосы – ничего не помогает. Пощечину влепил – нет реакции. Замахнулся посильнее, но русский сыщик удержал мою руку.

МАРМЕЛАДОВ (спокойно). Это вряд ли поможет. Но я знаю секретную фразу, которая непременно проникнет даже в самое затуманенное сознание. Позвольте, это нужно сказать на ушко… Хотя, в нынешних обстоятельствах, надежнее крикнуть… (наклоняется к уху девушки, громко). Виктория, проснись, скорее! Сюда идет графиня!

КУЧЕРА (напряженно). Что вы сказали? Не понял. Это было по-русски?

МАРМЕЛАДОВ (с улыбкой). Я сказал любовнице графа, что их застукали, и сюда вот-вот ворвется законная супруга. Мозг прелюбодеев так устроен, что и в моменты наслаждения, и в угаре страстей, и в Москве, и на чужбине – всегда и везде, они боятся быть пойманными. Крошечное зернышко в их сознании постоянно начеку, не отключается ни на секунду, даже во время глубокого загула. Сейчас инстинкт самосохранения этой барышни бьет тревогу… Видите, она встрепенулась. Еще несколько секунд… Поверьте, тайный страх разбудит ее вернее, чем удары по лицу.

ВИКТОРИЯ (вяло). А? Что? (испуганно) Г-г-гос-с-споди… Графиня!

МАРМЕЛАДОВ (спокойно). Что и требовалось доказать.

ВИКТОРИЯ (вскакивая, нервно). Анатоль! Твоя жена нас выследила! Просыпайся скорее! (тормошит тело графа) Просыпайся! (оглядывает себя) Слава Богу, я одета… А где графиня? Приснилось мне, что ли? (оглядывает комнату) А это еще кто? Господа, кто… (зевает) Кто вы и за каким чертом приперлись?

ВОРЖИШЕК (изумленно). Вы и вправду пролежали неподвижно всю ночь?

ВИКТОРИЯ (сонно). Вправду? Наверное. Да откуда же мне знать, сударь? Я же напилась, как порося, и ничего не помню.

КУЧЕРА (подозрительно). Это что же… Вы не почувствовали, как некто пробрался в комнату и задушил графа? Убийца орудовал бок о бок с вами, вот здесь стоял, а вы ничего не видели?

ВИКТОРИЯ (к графу). Анатоль, прогони их. Этот тощий мне не нравится. Несет какую-то галиматью, будто ты мертвый… (тормошит тело графа) Анатоль… (заглядывает в лицо покойника, шепотом) Анатоль? Ты что же… Нет, не может… Не может быть! (падает на подушку и истерично рыдает, но вскоре причитания переходят в похрапывание).

ВОРЖИШЕК (изумленно). Она что, опять уснула? Ох, дела…

КУЧЕРА (брезгливо). Пьяная курица! Мы ничего не добьемся, пока она не протрезвеет… (к Воржишеку) Вот что, Томаш, позови-ка с улицы одного из наших топтунов. Пусть караулит девицу. А пока будешь бегать, пришли к нам портье. Задам ему пару вопросов.

ВОРЖИШЕК убегает, хлопая дверью, слышны торопливые шаги по ступенькам.

КУЧЕРА (подозрительно). Я не понял, что вы сказали по-русски, пане Родион. Но отчетливо слышал имя – Виктория. Вы что же, знакомы с этой девицей? Или с покойным?

МАРМЕЛАДОВ (спокойно). Не имел чести быть представленным кому-то из них. Но когда поднимался сюда, спросил у портье имена постояльцев. Он ведет записи довольно строго, потому и отметил, что вчера заселились граф Анатолий Андреевич Гурьев и его спутница, Виктория Михайловна. Я стараюсь запоминать имена. Это не трудно, и частенько может пригодиться. Вот как сейчас.

КУЧЕРА (раздраженно). Но как вы вообще узнали, что именно в этой гостинице убили графа? Вы оказались здесь прежде представителей закона.

МАРМЕЛАДОВ (спокойно). Надеюсь, вы не обиделись? Дело в том, что я гостил у князя Салтыкова, когда к нему прибежал взбудораженный посыльный с криками: «Беда, Ваша светлость! Убили Гурьева!» Князь побледнел и схватился за сердце. У них с графом была назначена встреча по какому-то важному государственному вопросу, я, признаться, не вникал, мне не интересны государственные вопросы… Допросив слугу, Его светлость отправился к бургомистру, требовать, чтобы убийством занялся лучший следователь Праги. А меня попросил навестить убитого Гурьева и убедиться, что его смерть не является частью очередного заговора против российской короны.

КУЧЕРА (пропустив последние слова мимо ушей). Лучший следователь Праги… Хм-м… Пане Родион, вы осмотрели здесь все уголки прежде нас. Нашли что-нибудь занимательное?

МАРМЕЛАДОВ (скучным голосом). Занимательнее Голема? А это возможно?

КУЧЕРА (строго). Не шутите о том, чего не понимаете…

На лестнице шум, хлопают двери. Входят ВОРЖИШЕК и ГУСТАВ.

ВОРЖИШЕК (запыхавшись). Доставил, пане Доминик. Портье идти не хотел, пришлось за шкирку тащить. А полицейских в округе не видно. Но я за девкой сам послежу, не волнуйтесь. Уж не вырвется!

КУЧЕРА (к портье). Не хотели идти, пане Густав? Вот как? Отчего же это?

ГУСТАВ (шмыгая носом). Мне неприятности не нужны, пане следователь.

КУЧЕРА (с прищуром). А почему вы решили, что у вас будут неприятности?

ГУСТАВ (на грани истерики). Будто я не догадываюсь, чем закончится наш разговор. Вы припомните мои слова о том, что дверь в номер была открыта. Обвините меня в том, что я вечером забыл повернуть ключ в замке, а из-за этого графа и убили. Уведут меня в цепях, а потом, глядишь и казнят. Потому что вам нужен виноватый, а Голема вы поймать все одно не сумеете.