Элла достала сигарету, Глеб помог ей прикурить.

– Ты вроде с подружкой уходила. Она дезертировалась?

– Приехал её парень, злой, как чёрт, они поругались, он её затолкал в машину, и они уехали. А я тут стою и не знаю, что делать, автобусы не ходят, машину ловить боюсь, вот, думаю, вернуться обратно, тихо посидеть на кухне до утра. Страшно злюсь на себя, что не уехала раньше на метро, а стала ждать парня своей подруги, он обещал отвезти.

– Моя развозка сгодится?

– Боюсь твоя девушка меня загрызёт, – рассмеялась Элла.

– Он не моя девушка. Повстречались и хватит.

– Она так не думает.

– Значит объясню по-другому. Пойдём, здесь холодно. Да не бойся ты, я не маньяк.

Он усадил Эллу в машину и сел за руль. Элла дула на замёрзшие пальцы, и Глеб прибавил температуру климат контроля.

– Прикольная машина у тебя. У отца взял?

– Нет у меня отца, это моя машина. Куда везти? Адрес давай.

Глеб в упор смотрел на Эллу, подняв бровь, и та слегка растерялась. Действительно, парень красивый, хорошо одет и такой уверенный за рулём дорогого автомобиля. Запинаясь, она назвала улицу, и Глеб погнал по ночному городу. Попросив включить музыку, Элла отвернулась, любуясь на ночную панораму, Глеб поглядывал на неё, на густые волосы, на фигурку в чёрном пальто, на чуть вздымающуюся от дыхания грудь.

– Кофе хочешь? – спросил он.

Она резко повернулась, и непослушная прядь упала ей на глаза.

– Хочешь затащить меня к себе?

– Мы вообще то едем в твою сторону, я живу в другом районе. И сразу предотвращая твои предположения скажу, что к тебе я тоже не напрашиваюсь.

– И не получится. Но в кафе, бар я тоже не пойду.

– Тогда наш выбор МакАвто. Устроит?

– Я же сказала, что не хочу.

– Ты сказала, что не хочешь идти в общественное место, про то, что ты против кофе в моей компании, ни слова не сказала.

Элла рассмеялась.

– Ладно, подловил. Я, действительно, замёрзла, и кофе не помешает.

– Чего ещё взять? – спросил Глеб, пока они стояли в очереди в МакАвто.

– Ночью есть бургеры?

– Можно и картошку тоже. Чем эта еда хуже той, которую сегодня предлагали на дне рождении?

Взяв два больших пакета и стаканы с кофе, Глеб отъехал на парковку.

– Ты умеешь есть БигМак не обляпавшись? – спросил он Эллу, доставая еду из пакетов и раскладывая на передней панели автомобиля.

Элла покачала головой.

– Тогда я спокоен, потому что тоже нет, – протягивая ей коробку с бургером, сказал Глеб. – В бардачке есть салфетки.

Элла открыла бардачок, оттуда выпала упаковка презервативов.

– Салфеток тут немного, в отличие от другого, – сказала она.

– Это стратегический запас.

Они ели бургеры, таскали из одного пакета картошку, пили кофе и смеялись. Потом Глеб довёз её до дома, мягко остановив машину, он спросил:

– Может оставишь свой телефон?

Элла отрицательно покачала головой.

– Ну тогда может я тебе оставлю? Вдруг понадобиться личная развозка или захочется поесть чего-нибудь вредного на ночь?

– Сегодня – это исключение. Я не хочу, чтобы твоя Ира или твоя будущая девушка меня убили. У меня большие планы на жизнь.

Элла улыбнулась и выскользнула из машины.

А Глеб, взяв ещё кофе, долго катался по городу, курил, слушал музыку и думал. Думал о том, что никто ещё ему так не нравился, как она. Её улыбка и глубокие зелёные глаза, её смех и рассыпанные по спине волосы и эта прядка на глазах. Сердце сжималось, лицо горело, да что это с ним? Ему было и плохо и хорошо одновременно, что-то сладко тянуло в груди, в первый раз за всю его жизнь.

На пороге квартиры его встретил испуганный Вовка.

– Глеб, где ты был? Тебя с ночи Ира ждёт, пришла плакала, теперь, наверное, уснула.

– Ты какого хрена её сюда пустил? – Глеб перешёл на злой шёпот, он был готов убить Володю.

– Но она же твоя девушка.

– Ты забыл правило? Никого, кроме Влада, к нам домой не пускать, если меня нет. Это Влад?

– Нет, конечно.

– Тогда почему?

Глеб жёстко стал отчитывать брата, а тот, понурив голову, плакал.

– А теперь я ухожу, она проснётся, скажи, что я уже в универе.

– Я так не могу сказать, – жалобно произнёс Вовка, – сегодня воскресенье.

– Чёрт, – ударил кулаком в стену Глеб.

Дверь приоткрылась, Ира вихрем вылетела из комнаты и бросилась к Глебу.

– Глеееееб! Где ты был всю ночь? Кто она?

– Володя, иди к себе, – приказал Глеб.

А через час Ира в истерике покинула квартиру, а Глеб собрал по дому оставленные ею вещи и с отвращением выкинул.

А вечером его снова потащило в ночной клуб. С собой он прихватил Яну, она обожала ночные клубы, и к тому же никогда не выносила ему мозг. В клубе было как всегда шумно, дымно, многолюдно. Музыка билась в стены, пытаясь вырваться наружу. Лазеры жгли глаза, и, казалось, просвечивали людей насквозь. Хорошенькие девушки опять искали приключений, хотя недостатка у них в этом не было. Пиво лилось вперемешку с коктейлями. Кто-то, видимо наивно верящий в свой талант к пению, отчаянно надрывался под караоке. Народ клубился, тусовался по уши в дыму. Людям, ставшим случайными соседями на одну ночь, было весело…

Закинув Яну, и приехав домой, Глеб попытался заснуть, но ничего не получилось, не помогли ни алкоголь, ни танцы, ни вторая бессонная ночь. Было четыре утра, перед глазами стояло лицо Эллы, спать не хотелось, хотелось поговорить.

– Алло, – недовольно прошипел на другом конце провода сонный голос Влада, – Ты когда охренеть то успел? Четыре часа утра.

– Я тебе, между прочим, звоню, не время спрашивать. У меня к тебе вопрос. Вопрос жизни и смерти, – спокойно произнес Глеб.

– В четыре утра? Ты в своём уме?

– Влад, приходи сейчас ко мне.

– Ты точно не в себе. В четыре утра????

– Ты что, служба точного времени: «четыре утра»? Ну и что?

– А учёба завтра? – заботливо спросил Влад.

– Без нас обойдётся.

– А пить будем? Ладно, сейчас приползу.

Влад повесил трубку. Глеб открыл окно, ему в лицо брызнули