Отсидев все пары, вернее почти отлежав, Глеб у своей машины столкнулся с Ирой. Она была нетрезва.

– Что у тебя с Машей? – набросилась она на него.

А ей то кто доложил? Хотя, конечно, свидетелей было много.

– Здравствуй, Ира, не скажу, что рад тебя видеть, – невозмутимо сказал Глеб.

– Глеееееб, я беременна, кроме тебя у меня никого не было.

Наглая ложь.

– Ты по этому поводу уже днём на стакане. Празднуешь?

– Я с горя. Нам надо пожениться меня убьют родители.

– Ну поехали к врачу, посмотрим, что там в тебе, кроме алкоголя.

– Я не поеду сейчас, я не готова.

Глеб хмыкнул, садясь в машину:

– Прощай, детка.

– Давай попробуем еще раз! Я для тебя всё сделаю, – заныла плача Ира, прижавшись к машине.

– Я тебе всё сказал, не хочу повторяться, будь добра, отойди от машины.

– Нам же было хорошо вместе!

– Кому как.

Ира вцепилась в дверцу автомобиля и закричала:

– А с твоей рыжеволосой шлюхой тебе лучше?

– Ты её совсем не знаешь, – спокойно ответил Глеб, закуривая.

– Зато ты её знаешь! Ну и как она в постели? Такая же огненная, как и её волосы? Глеб, ты любишь шлюх, таких, как твоя мамаша. Давай, продолжай! Сегодня одна, завтра другая, ты ведь так живешь, да?! Тебе неважно, что твоя рыжеволосая Машенька может быть валяется с кем-то сейчас в постели, тебе всё равно, ты ведь и её скоро бросишь. Она тебе не нужна, как и все мы. Я ненавижу тебя, Wolf! Ты слишком искусственный, ты как манекен: холодный, бесчувственный и неприступный. Будь ты проклят, Wolf, будь проклят!

– Ты закончила? До свидания, – Глеб захлопнул дверцу, чуть не прищемив ей пальцы.

«Глеееееб»… К машине тут же подскочили Алла и Влад, не успели они как следует усесться, как Глеб дёрнул с места.

– Где вы так долго ходите? – только спросил он.

А Ира осталась стоять один на один со своими слезами.

Глеб зашёл в подъезд своего дома, и услышал, что где-то очень громко играет музыка. А поднимаясь в лифте, он всё больше убеждался, что музыка звучит с его этажа. Двери лифта открылись, и он остолбенел. Его ровесник – Лёха из соседней квартиры – вынес магнитофон, на площадке танцевала Маша с бокалом в руках, а сосед ей прихлопывал и пританцовывал. На полу стояла пустая бутылка вина.

– А, Глебыч, – обрадовался он. – К тебе девушка пришла, а тебя нет, а братец дверь не открывает.

Молодец Вовка, усвоил урок. И Маша – молодец, не растерялась.

– Спасибо, что развлёк мою девушку, – бросил Глеб соседу, открывая дверь.

Лёша с завистью посмотрел на Глеба, он был некрасив и мучительно застенчив и страшно завидовал соседу, его внешности, его успеху у женщин, ведь они вереницами сюда ходят, завидовал и тому, что тот живёт в отдельной квартире, а не в двух комнатах коммуналки. Он с детства пытался подружиться с соседом, но ничего не выходило, Глеб дружить и брать его в свою компанию не желал. Лёха, вздохнув, убрал магнитофон и закрыл дверь.

– Привет, котик, наконец-то ты пришёл, а то твой сосед меня страшно утомил. Проходи, хочешь чего-нибудь выпить?

Глеб слегка удивился, что, во-первых, его приглашают в собственный дом, а, во-вторых, в собственном же доме предлагают «чего-нибудь выпить». Но Глеб решил, что, в принципе, странного ничего нет, если имеешь дело с Машей.

– Глеб! – высунулся из своей комнаты Володя. – Я никого не пускал, без тебя.

– Всё правильно сделал.

– Братику нальём?

– Ему нельзя.

Маша пожала плечами и танцуя пошла к бару.

Утром Глеб приехал на учёбу, хотя лучше бы ему этого не надо было делать. Перед его глазами полыхала серая пелена, а в голове что-то отчаянно стучало при малейшем движении, всё тело ломило, в общем, Глебу было не очень хорошо. Когда же Влад что-то заорал в знак приветствия, Глебу показалось, что на его бедную голову, по меньшей мере, обвалилась скала.

– Что с тобой, мой друг? – издевательски спросил Влад.

– Маша, – ответил Глеб, кладя голову на парту.

Голос преподавателя был почему-то сегодня особенно громким, свет слишком ярким, стул слишком жестким, голова почему-то тянулась к земле. Глеб уже крепко спал, когда кто-то его начал трясти. Он еле поднял голову, и несчастными глазами посмотрел на своего мучителя.

– Вставай, святой мученик. К тебе огненные волосы пришли, – сказал Макс.

– Ага, сколько времени?

– Уже перерыв.

– У меня, такое впечатление, Глебыч, что в институт ты ходишь исключительно для того, чтобы поспать. Дома то некогда. Бурная ночь с медными волосами?

– Подожди, кто пришел? Маша пришла?

– Если богиня огня так зовется, то это она. Ну, поверни ты голову!

Через секунду Маша сама подлетела к Глебу и взяла его за руку. Глеб медленно встал. Маша заметила жадный взгляд Макса, устремленный на её фигуру, затянутую в коротенькое платье и такое же коротенькое распахнутое пальто. Она ослепительно улыбнулась ему, потрепала его по щеке и сказала:

– Привет, Максик, я со дня нашего знакомства хотела тебя увидеть.

– О, богиня запомнила меня, – обрадовался Макс.

– Ещё бы тебя не запомнить! Ты ведь такой сексуальный.

Глеб сжал руку Маши и вывел ее из аудитории:

– Как ты вообще проникла в здание и нашла меня?

– Это секрет фирмы. Не сердись, котик, – нежным медовым голоском произнесла она.

– Я не сержусь, я сегодня ни на что не способен, даже на то, чтобы сердиться.

– Я всегда знала, что ты умница.

– Сегодня я в этом сомневаюсь.

Маша страстно прижалась к нему горячими губами, провела рукой по его ширинке, взглянула на него томными глазами, и походкой королевы пошла вперёд. А Глеб, несколько минут постоял на месте, успокаивая возникший огонь желания, и пошёл за ней.

А в субботу, Глеб взял Машу с собой, к друзьям. На вечеринке оказались и Ирка, и Элла. До Ирки ему не было никакого дела, а Элле – до него. Глеб пил больше, чем обычно, пытаясь не слышать блеяния Иры: «Глеееееб»…, не обращать внимания на презрение в глазах Эллы. Вся мужская половина снова крутилась вокруг Машки, и та была совсем не против, а Глеб всё посматривал на Эллу. Всё в тех же джинсах, совсем простой футболке, она была для него