— Мне нет дела до Магды, я беспокоюсь за Элли. Знает ли она, что к чему? — отвечает Анна.

— Пора уже доверять ей. Ты ведь не станешь делать ничего дурного, Элли? Прекрасно. Веселись.

— Где твоя родительская ответственность? — вздыхает Анна. — Впрочем, ответственность — не твоя сильная сторона.

— Что ты хочешь сказать? — не понимает отец.

— Сам прекрасно знаешь, — говорит Анна.

— Понятия не имею, — говорит папа.

Я тоже ничего не понимаю и оставляю их ругаться, а сама поднимаюсь наверх. Вываливаю из шкафа всю одежду и начинаю готовиться к вечеринке. Ужасно. Я выгляжу отвратительно во всем. Маленькая толстуха. Мне хочется выглядеть стильно, и я в отчаянии.

В субботу Магда приходит пораньше и начинает меня наставлять, но лучше от этого не становится.

— Элли, будь проще. Ты так разрядилась, будто из кожи вон лезешь, чтобы понравиться. Надень джинсы. Нет, не рваные на коленях. Чёрные.

Хорошо. Чёрные так чёрные, ничего, что они такие узкие, что просто лопнут, если я вздумаю присесть.

— Тебе и не дадут сидеть, крошка. Будешь танцевать, — говорит Магда, разглядывая мои ботинки. — Ну, или ноги оттаптывать. — Она ловит мой взгляд. — Шучу, шучу!

Но мне не до смеха. Я чувствую себя такой толстой, что вытаскиваю из шкафа широченную мешковатую футболку.

— Так не пойдёт, — говорит Магда. — Будь проще, но будь и сексуальней.

— Я не сексуальна.

— И не надо. Оденься сексуально, вот и всё. Что-нибудь короткое и прозрачное. Элли, тебе и ваты не надо в лифчик подкладывать, все при тебе. Если есть что показать, пользуйся!

Мне совсем не хочется ничего показывать. Но я покорно влезаю в старую фиолетовую футболку, на три размера меньше. Ткань угрожающе натягивается на моей неприлично огромной груди, будто я обмоталась резиновой лентой. Но Магда остаётся довольна. Красит меня фиолетовыми тенями под цвет футболки и ещё ворчит, что нет фиолетового лака.

Папа обещал подбросить нас к дому Адама. Магда встречается с Грегом прямо там. Папа одобрительно щурит глаза, разглядывая Магду. Она выглядит очаровательно в крошечной чёрной юбке и черно-белой кофточке, такой короткой, что, когда Магда наклоняется, видна её тонкая талия. Но затем папа видит меня и начинает моргать.

— Элли! — восклицает он.

— А что? — Я пытаюсь, чтобы голос звучал твёрдо и уверенно, но срываюсь на хрип.

— Ну-у… То есть… Ты выглядишь чересчур… — Он бросает взгляд на Анну. — Что-то мне перестала нравиться эта вечеринка. Какая-то она… слишком взрослая.

Анна изгибает бровь. Моголь прыгает на кресло.

— Смотрите! Смотрите, какой я высокий! Я взрослый. Я пойду на вечеринку. — Он карабкается на ручку кресла и срывается вниз.

Теперь Анне не до нас, надо успокоить рёв и поцеловать каждый ушиб. Папа вздыхает и берет нас под руки.

— Позвольте сопроводить вас, дамы.

В машине он не отстаёт от Магды, выясняя все про Грега и других мальчиков. Он заедет за нами в полночь.

— Просто Золушки. Разве что бальные платья уже не те, — говорит он, нервозно разглядывая мою футболку.

У дома Адама он слегка успокаивается. Уютный уголок а-ля Тюдор, небольшой пруд с золотыми рыбками, садовый гном в красном колпаке и сапожках. Перед гаражом припаркована машина.

— Слава богу, родители дома, — совсем успокаивается папа.

— Классная маскировка для отвода глаз, — шепчет Магда.

Для отвода глаз? Как бы не так. Нам открывает мама Адама, в легинсах и пастельном свитере, с пластмассовым блюдом в руке. Орешки, чипсы, солёные крендельки.

— Здравствуйте, девочки! Как вас зовут?

— Я — Магда. Она — Элли, — с трудом обретает дар речи Магда.

— Вы дружите с Адамом?

— Скорее я дружу с Грегом. А он с Адамом, — говорит Магда. — Элли — моя подруга.

После этого вечера я готова перестать считать Магду подругой!

Мы не отрываемся. Мы вообще ничего не делаем. Адам, хоть и одиннадцатиклассник, ещё совсем ребёнок, чуть ли не как Дэн. Низенький, руки как плети, на шее огромный кадык (не зря его называют адамовым яблоком), прыгает вверх и вниз при каждом слове.

Время тянется ужасающе долго, в гостиной только мы с Магдой и Адам, а его мама то и дело обносит нас закусками и отвратительным пуншем, в котором на каждую ложку вина литр сока. Между зубов застревают кусочки засахаренной вишни и консервированных мандаринов.

Адам шепчет, что его отец простудился и родители отменили поездку. Сверху то и дело доносится оглушительное чихание. У меня такое чувство, что, кроме отца Адама, никто не будет сегодня запираться в спальне.

В конце концов объявляется Грег. Магда в ярости. Она шепчет ему что-то такое, отчего его уши начинают пылать.

Полчаса спустя приходит ещё один гость. У него в руке банка пива, и он хвастается, что уже успел хорошо надраться. Он постоянно рыгает. Адам забавляется от души и тоже прикладывается к банке, едва его мама выходит из комнаты.

Лучше уж я буду встречаться с Дэном.

Лучше уж я буду встречаться с Моголем.

Где же все остальные?!

Проходит вечность, и вот кто-то стучит в дверь. Судя по звукам, снаружи целая толпа гостей. Но когда мама Адама открывает, слышится чертыхание и неразборчивые извинения, кто-то говорит, ошиблись домом — и голоса удаляются.

Вот и все. Нас пятеро. Вечеринка удалась на славу. Я не пью, не курю травку, не танцую и не запираюсь с мальчиком в спальне. Я даже не разговариваю.

Я просто сижу и жду, когда закончится первая и худшая вечеринка в моей жизни.

ДЕВЯТЬ ПАМЯТНЫХ ПРАЗДНИКОВ

1. ВЕЧЕРИНКА МОЕЙ МЕЧТЫ: Мы с блондином — и чтобы никто не мешал…

2. ЛУЧШИЙ ДЕТСКИЙ ПРАЗДНИК: Когда мама была жива, она устроила для меня радужный праздник. Красная клубника, оранжевый апельсиновый сок, жёлтые бананы, зеленое пюре, торт с голубой глазурью, синее черничное крем-брюле и фиолетовые молочные батончики. Мама развесила радужные воздушные шары и зеркала над окнами, и, когда засияло солнце, вся комната наполнилась

3. ЛУЧШИЙ ПОЧТИ ВЗРОСЛЫЙ ПРАЗДНИК: Когда мне исполнилось двенадцать лет, мы устроили праздник мороженого. Пили коктейли с мороженым и ели торт-мороженое.

4. ЛУЧШИЙ ПРАЗДНИК У НАДИН: Как-то в детстве я осталась ночевать у Надин после дня рождения, и мы затеяли игру в Барби-вампирш. Раскрасили куклам рты детской губной помадой и закусали им все Наташины мягкие игрушки.

5. САМЫЙ СМЕШНОЙ ПРАЗДНИК: Крестины Моголя. Он не переставал рыдать, и папа сказал: «Дай его мне, я его успокою». Он похлопал Моголя по спине, и того обильно вырвало на лучший папин костюм.