«Откуда их тут столько?» — быстро подумал Гонта. «Вести» их всех вместе ему было бы непросто. Он лишь старался удерживать их подальше от машины, чтобы оставаться незамеченным.

— Где он? — спросил кто-то.

— Удрал, — разъяренно-растерянно отвечал водила. — И бабки не заплатил, сука! Полштуки!

— Не надо было хлебалом щелкать, — хохотнул собеседник. — Куда же он побежал, тварь?

— Далеко не убежит, — сказал другой. — Куда ему деться? Пошастает денек по тайге и вылезет. Все равно ему дорога в аэропорт или на вокзал. Там его и наколем. Ладно, поехали!

Хлопнули дверцы, «Фольксваген» с коротким рычанием прыгнул вперед. Вслед за ним и водила тронул свой «Форд», продолжая ругаться под нос. Через некоторое время Гонта выпрямился. На дороге они вновь были в одиночестве. Следовало решить, где высаживаться. Оставаться в городе, полагаясь только на себя, сейчас не имело смысла. Он засвечен, его ищут или начнут активно искать в самое ближайшее время. Возможность случайно обнаружить Нестерова тоже невелика. К сожалению, не зная города, Гонта не мог заставить водилу отвезти себя в какое-то конкретное место. Значит, выходить придется в центре. Магистр, пожалуй, был прав, когда настаивал на том, чтобы Гонта связался с местной секцией, подумал он с сильной досадой на самого себя. Он слишком много наделал ошибок, буквально с первых шагов. Он был слишком самонадеян и легкомыслен. Все это предстоит теперь исправлять.

Гонта заставил водилу затормозить у табачного киоска. Водила подошел к ларьку, нашаривая в кармане деньги, наклонился было к окошечку, да так и замер, в изумлении открыв рот, глядя то на зажатые в ладони деньги, то на разноцветные пачки курева на витрине и совершенно не понимая, что же он тут делает.

«Черт! — обругал себя Гонта, поспешно уходя прочь по тротуару. — Он же некурящий!»

* * *

Паша ушел из этого мира тихо и незаметно. Под утро он просто перестал дышать, и проснувшийся Нестеров увидел, что остался один. Паша лежал на своем топчане, вытянувшись во весь рост, черты его лица разгладились и были исполнены покоя. Нестеров ничего не знал о прошлом этого человека. Случай свел их совсем на короткое время, и теперь печаль, что испытывал Нестеров, казалась ему несоразмерно глубокой. Некоторое время он сидел рядом с умершим, отыскивая и не находя в памяти необходимые слова. Потом поднялся, прошептал, стесняясь самого себя, всплывшую из памяти формулу: «спи спокойно», и закрыл Пашу покрывалом.

Он вспомнил, что Паша говорил о паспорте, и понял, почему это было сказано. Паспорт действительно лежал на полке. А под ним, в полиэтиленовом пакете, — тоненькая пачка купюр. Нестеров машинально пересчитал: там было три тысячи рублей. Он открыл паспорт. С фотографии на него смотрело молодое симпатичное лицо, в котором с трудом угадывалось отдаленное сходство с покойником. Бехтин Павел Федорович — прочитал Нестеров имя, которое ему предстояло теперь принять. Он отыскал осколок зеркала и долго сравнивал свое лицо с изображенным на фотографии. При определенном желании у них можно было отыскать нечто общее. Главное, что разница в глаза не бросалась немедленно и не слишком внимательный взгляд не должен был обнаружить подмены. В конце концов, выбора для Нестерова все равно не существовало.

Пошарив еще в вагончике, он обнаружил бритвенные лезвия и кое-как избавил щеки от суточной щетины. Последнее, что он взял здесь, — выцветшую почти добела брезентовую куртку и сумку с ремнем через плечо. Теперь Нестерова вполне можно было принять и за дачника, и за грибника, и за туриста. Вот только не знал он: водятся ли в этих краях туристы и дачники.

Он не стал запирать вагончик на ключ, просто плотно прикрыл дверь и зашагал в сторону станции. Он шел вдоль лесозащитной полосы, подбирая попадавшиеся под ногами грибы. Год в самом деле выдался исключительно грибной, очень скоро сумка оказалась наполовину наполненной сыроежками, маслятами и прочими хорошо знакомыми каждому москвичу грибами, какие в здешних местах скорее всего оценивали наравне с поганками. Нестерову было на это наплевать, грибы в данном случае играли роль элемента маскировки. Довершая маскарад, он уложил поверх грибов ветки с зеленой листвой.

Народу на станции было немного. Ожидая поезда, несколько теток бдительно стерегли до предела раздутые сумки. Мужчина средних лет — по виду типичный командированный — неторопливо шагал туда-сюда, помахивая потертым портфелем. Небольшая компания молодежи с рюкзаками дремала, заняв длинную скамейку. Нестеров зашел в здание вокзала, и сердце его мгновенно рухнуло вниз: возле лотка с печатной продукцией стояли два милиционера, болтающие о чем-то с продавщицей. Никто из них не смотрел в сторону Нестерова, и только это уберегло его в тот момент, потому что лишь слепой не сумел бы заметить, как он изменился в лице.

Стиснув зубы, Нестеров зашагал к кассе, стараясь, чтобы его шаги звучали уверенно и лениво. Дальним уголком сознания он сообразил, что спрашивать о билете до Москвы ни в коем случае нельзя. Лихорадочно обшарив глазами расписание, он выхватил из него первое попавшееся название и наклонился к окошку.

— Мне до Нижнего Новгорода, — сказал он, отметив, что голос его звучит достаточно твердо. — В общем вагоне.

— Паспорт! — приказала кассирша, даже не взглянув на Нестерова.

Он сунул Пашин паспорт и деньги, которые та приняла и вернула со сдачей, так и не подняв головы. Зажав билет в руке, Нестеров направился к выходу. Он не видел, что делают постовые, но был уверен, что именно сейчас их взгляды сверлят его спину. Нестеров заставил себя остановиться посреди зала и принялся внимательно рассматривать билет, потом удовлетворенно кивнул и сунул его в карман брезентовки. Видимо, его маневры ничем не возбудили охотничьи инстинкты постовых, никто не схватил его за плечо, никто не окликнул. Теплая беседа с лоточницей увлекала их намного больше.

Нестеров вышел на платформу, ощущая, что по спине ручьем льется пот, а ноги дрожат мелкой и противной дрожью. Рот его пересох, страшно хотелось пить, и Нестеров, забыв о необходимости предельной экономии своих скудных средств, купил на лотке пластиковую литровую бутылку воды, которую немедленно осушил до дна. Страх отступил вместе с жаждой. Переведя дух, Нестеров ощутил внезапный прилив уверенности. Он выдержал свое первое серьезное испытание. Он не вызвал подозрения у тех, кто находился на станции специально, чтобы поймать его. На какое-то время он поверил, что может выиграть.

«Отчего я подумал о билете до Москвы? — удивился вдруг Нестеров. — Я не хотел ехать в Москву?»

Почему бы и нет, подумал он в следующий момент. Это не так уж невозможно. Может быть, Паша действительно был прав и ему следует искать разгадку своих проблем именно в столице? Хотя заглядывать так далеко вперед не стоит. Добраться бы до Нижнего… Кстати, когда же отправляется поезд? Демонстративно манипулируя с билетом возле касс, он, конечно же, не сумел прочитать ни строчки. Нестеров снова достал билет. Отправление поезда в тринадцать сорок, ждать еще два с половиной часа. С платформы, пожалуй, лучше уйти. Нечего здесь мозолить глаза возможным охотникам. Он появится за несколько минут до отправления, а пока посидит в кустиках лесозащитной полосы, откуда так хорошо виден циферблат больших станционных часов.