— Почему? — спрашивает Лука и поворачивается в сторону кухни.

— Да оглянись, все девки слюни на вас пускают, — доверительно сообщаю другу.

Он начинает осматриваться кругом. А Адам как сидел, откинувшись на спинку стула, так и сидит. А смотрит только на меня.

Посылаю ему улыбку, а он мне подмигивает. И вот я уже с широченной улыбкой.

Мы заказываем кофе со вкусняшками.

Я решаю попробовать раф-кофе с круассаном. Лука выбирает латте с пироженкой-безе. Адам заказывает холодный кофе и два куска пиццы.

— Ну, рассказывайте, — предлагаю ребятам.

— О чем? — спрашивает Адам. Бл@ть, какой же он красивый, особенно когда так улыбается.

— О вас. Какие вы братья?

— Отличные мы братья, — говорит Лука и смотрит на своего старшего брата с большим уважением. — В детстве мы, конечно, не особо дружили, все же разница в возрасте. Но семейные вылазки обожали как я, так и он.

— Вылазки? — интересно, куда.

— Да, каждые выходные. Я серьёзно, каждые выходные мы всей семьей куда-нибудь выбирались. Ну, если никто не болел, конечно. Начиная вот от простого кафе, как это. Выставки. Музеи. Парк. Могли поехать в соседние города. В соседние республики. Были и походы в лес, но мама их не очень любила. Она любила комфорт, тепло и уют. Но ради нас выезжала и в поход. Единственное, на что мы не могли ее уговорить — это рыбалка, — смеется друг.

А я чувствую, как застыла улыбка на моем лице.

Как же я им завидую. Как это больно.

— Мы ездили по Европе. Каждое лето — новая страна. Весь год мы планировали нашу поездку. Выбирали, куда поехать, что посетить. Чертили маршрут на карте. Прилетая в страну, первое что мы делали — брали машину в аренду. На месте мы не засиживались.

— Здорово. А кто ваши родители? — голос слегка подводит, из-за кома в горло, немного тяжело говорить.

— Наша мама была художницей. Адам унаследовал талант у нее. Она работала в театре, делала декорации к спектаклям. А еще ее часто просили разрисовать стены разные бизнесмены — у них дома или на работе. А отец — хирург в поликлинике.

— Хм, с Адамом разобрались — он в мать, ну а ты в кого такой?

— Какой такой? Нормальный я. Между прочим, первый комп мне отец подарил.

— Да, когда ты сказал, что решил учить программирование, — вставляет Адам.

Нам приносят наш заказ, и мы на время замолкаем.

Черт, как вкусно пахнет кофе и…пиццей Адама. Надо было тоже пиццу брать.

— Пришлось мне этого Дохлого защищать перед отцом, когда он вместо "Си шарпа" и "Питона" стал целыми днями рубиться в онлайн игры. Отец даже грозился разбить компьютер.

— Не разбил?

— Не, — отвечает Лука. — Он у нас мировой мужик был. Никогда не ругал нас.

— А сейчас? — спрашиваю. Но что-то мне подсказывает, что ответ я знаю.

— Они умерли, когда мне было пятнадцать. Попали в аварию. Отец не справился с управлением на мокрой дороге. Пришлось Адаму брать на себя ответственность за меня. Так мы стали жить вдвоем.

— Как вы? — тихонько спрашиваю.

— Мы это пережили, Адушка, — Адам удивляет меня, протягивает ко мне руку и берет мою, сжимает. — Теперь мы вот так тепло о них вспоминаем. Будешь пиццу? Вижу, как ты на нее косишься, — переводит тему.

— Серьезно? Можно?

Смеётся и, отпустив мою руку, сам же мне в тарелку перекладывает лакомый кусочек.

— Обана. Фокина! Вот так встреча.

Твою мать! Колышева!

Глава 12. Ада

Замираю. Бл@, как из всех тысяч кафешек, она выбрала именно эту и именно сейчас.

— Ну привееетик, — тянет эта мымра. — Вот это ты себе мужиков отхватила. Мальчики, вы такие красавчики, — капает слюной и посылает им все свои флюиды.

— Колышева, вали отсюда, а? — пытаюсь убить ее взглядом.

Ловлю на себе взгляд моих спутников, они спрашивают, не нужна ли мне помощь. Приятно, черт возьми.

— Ну а что такое, Адка? Я просто подошла поздороваться. Иду, смотрю ты. С такой прической тебя и не узнать. Кстати, тебе не идет этот цвет.

— На х@й пошла, — это мое последнее предупреждение.

— Мальчики, как вам с ней нравится находится в одной компании? Сколько ее знаю, она всегда матом разговаривает. Волосы эти ужасные. Может, лучше за мой столик пойдете?

— А, может, ты все же пойдешь на х@й, как предложила тебе Ада? — серьезно спрашивает Адам. А я смотрю на него во все глаза — он в первый раз сматерился.

Колышева напрягается, а потом на ее лице расплывается такая едкая улыбка. Значит, жди говнеца от нее. Как пить дать!

— Слушайте, а вы по очереди ее тр@хаете? Или одновременно? Слушай, я всегда знала, что ты по рукам пойдешь. Но даже я не могла представить, что это будут двое одновременно…

— Так, хватит! — Лука встает, хватает эту сучку за плечо. — Быстро извинись перед Адой и проваливай отсюда.

— Щас же, ага! Ай! — Лука кажется переборщил с силой захвата. — Отпусти, придурок.

— Как только ты извинишься.

Господи, да это же мой чертов триумф!

Двое таких потрясающих мужчин защищают меня. Выбрали меня вместо этой барби размалеванной.

Улыбку удержать не получается.

— Вы такие классные, мальчики! — говорю на манер Колышевой.

— Ну, — Лука немного встряхивает Колышеву. — Я, конечно, не любитель делать больно девушкам, но тебе готов.

— Отпусти, — снова начинает, — мне больно.

— Как только извинишься…

— Да бл@! Прости.

— Пшла отсюда, — прощаю эту дуру.

Она почти убегает. Расслабляюсь.

— Интересные у тебя знакомые, Сливка, — задумчиво говорит Адам.

Пожимаю плечами. И хоть на душе все еще радостно, настроение немного подпорчено.

— Не хочешь рассказать, что вы не поделили? — спрашивает Лука, брезгливо вытирая руки мокрым полотенцем, которое принесли всем вместе с заказом.

— Нет.

— А о себе? Своих родителях? — Адам