– Ты плохо меня знаешь. – Он наклонился и взял ее за руку, вволю насладившись этим прикосновением. – Могу тебя заверить, повадки у меня получше, чем у бродячей собаки.

Она отдернула руку, но он успел заметить, что она задрожала, а щеки ее залил румянец.

– Тут мне придется поверить тебе на слово, – чопорно произнесла она. Он откинулся на стуле, и Бекка пару секунд настороженно его разглядывала. – Почему ты передумал? Вчера вечером ты разозлился, а сейчас вдруг решил расспросить о моем детстве.

– Мы вполне можем стать друзьями, Ребекка, – тихо и вкрадчиво сказал Тео.

– Нет, не можем, – торопливо пробормотала она, хоть и старалась ничем себя не выдать. – Хотя бы потому, что ты все время называешь меня неправильно. Меня зовут Бекка, а не Ребекка.

– Бекка – это сокращенно Ребекка, – пожал он плечами.

– Да, – согласилась она и выдавила из себя улыбку. – Если тебя зовут Ребекка. Но мама назвала меня Бекка. Б-Е-К-К-А. Это не сокращение. Нет никакого полного имени. Есть только Бекка. – Она склонила голову набок и посмотрела на него. – Ты всех людей так контролируешь? Играешь в свои игры? Доминируешь над всеми? Если чье-то имя тебе не нравится, ты его меняешь? А люди тебя настолько боятся, что не жалуются?

– Что-то я не слышу в твоем голосе страха, зато жалоб у тебя множество.

Бекка сжала губы.

– К чему все это? – наконец спросила она. – Тебе нет дела до моего детства, и ты привел меня сюда не для того, чтобы со мной подружиться. У тебя есть какой-то скрытый мотив. Как всегда.

В ее голосе прозвучало обвинение и еще что-то, на что Тео невольно откликнулся:

– Может, мне просто интересно.

Бекка улыбнулась, и улыбка эта была самым страшным ее оружием.

– Только не тебе. – Она обвела зал ресторана взглядом, перебросив волосы, стянутые в гладкий хвостик, через плечо. – А это неплохая проверка. Как ты ее назвал? Полевым испытанием? Я видела, как человек пять нас сфотографировали на телефон. Ты, наверное, на это и рассчитывал, да? – Бекка наклонилась так, что стала видна ложбинка между грудями. Какая же гладкая у нее кожа, просто идеальная… Она понизила голос. – Ларисса Уитни и ее настрадавшийся жених за тихим скромным обедом. Как обычные люди.

Тео не стал с ней спорить. Но ему очень хотелось, чтобы не было никаких скрытых мотивов. Чтобы они действительно просто вместе обедали и лучше узнавали друг друга. И почему он об этом мечтает? Это совсем на него не похоже.

– Я не могу провести несколько часов с красивой женщиной? – мягко поинтересовался он. – Не могу узнать ее поближе?

– Нет, – тихо, уверенно и яростно отрезала Бекка. – Не можешь.

Тео собрался было протестовать. Он искренне хотел забыть все и сосредоточиться на этом мгновении. Но он не мог это сделать. Ведь он стольким пожертвовал…

– Почему нет? – спросил Тео.

– Потому что я тебе интересна только потому, что похожа кое на кого, – спокойно и размеренно ответила она. Даже слишком спокойно. – Поэтому личную информацию я оставлю при себе. Ты к ней доступа не получишь. Ты не узнаешь меня ближе, если тебе действительно нужна только она.

Тео долгие годы строил планы, представлял себе, как будет сначала управлять «Уитни медиа», а потом станет ее владельцем. Он был сосредоточен только на одной цели, а все остальное задвинул на второй план. Он нравился Лариссе, когда стал ее неотесанным любовником, чем сильно раздражал Брэдфорда. Она утратила интерес к нему, как только заметила, что он стал больше Уитни, чем сами Уитни. И вот в самом конце пути к мечте, к которой Тео шел столько, сколько помнил себя, возникло непредвиденное препятствие. Он не позволит ничему помешать ему.

И все же Тео смотрел через стол, и Манхэттен, с его шумом и блеском, вдруг растворился. Он видел только Бекку. Ее загадочный взгляд, умный, с вызовом. И еще с приглашением. Может, она сама ни о чем не догадывается, но Тео чувствовал это всем телом и хотел ее еще сильнее.

Он просто не мог с собой справиться. Он смотрел на Бекку и желал большего. Все время.

– Что, если я тебя хочу? – спросил он так, будто не был связан никакими обязательствами. Как будто был другим человеком. И все это время мечтал о ней. – Только тебя. Что тогда?

Между ними словно сверкнула молния, и соски Бекки тут же напряглись. А внизу живота разлилась сладкая боль. Щеки ее заалели.

Она не замечала, дышит она или нет.

А вот Тео сидел напротив – так близко и так далеко. Он не сводил с нее взгляда, как будто яростно ее ласкал. Ей вдруг показалось, что он намного примитивнее и первобытнее, чем может показаться, если посмотреть на его элегантный костюм. Бекка вдруг заглянула ему в душу, и оказалось, что они с ним чем-то похожи. Она увидела в Тео буйство, страсть и жар, которые жили и в ней.

Жажда накатывала на нее, накрывала с головой, была во всем теле, в коже, в каждой клеточке.

Но они сидят в ресторане, на людях. Все это немного напоминало ей шараду. Но она никогда не узнает, на кого он так смотрит.

От этого Бекке было больно. Она уже начала поднимать руку к сердцу, чтобы эту боль облегчить, потом быстро ее опустила.

– Не хочешь. – Она хотела казаться сильной. Хотела, чтобы это прозвучало небрежно. Однако в горле у нее застрял комок, и она могла только шептать. – Ты не хочешь меня.

– Нет?

– Конечно нет. – Она опустила глаза, уставилась на тарелку, яростно осклабилась, чтобы подавить эмоции и подступающие к глазам слезы. – Ты хочешь то, что вынашивал в голове все эти годы. А я лишь невольная зрительница.

– Я хочу узнать, какая ты на вкус, – не успокаивался Тео. Его голос действовал на нее как наркотик. Тело Бекки пылало от страсти, хотя мужчина даже не пошевелился. – Твоя шея. Эта ложбинка между грудями. Я хочу распробовать каждый дюйм твоего тела. А потом начать все сначала.

Бекка не могла дышать. Не могла на него взглянуть. Она была парализована – одинаково боялась того, что он продолжит и что замолчит. Как она могла так запутаться? Зачем он ее мучает? У нее никогда не было проблем с мужчинами. И она никогда не воспринимала всерьез рассказы коллег о фееричности любовных отношений.

Но теперь Бекка поняла, что все не так просто. Получается, она ждала, когда появится Тео и зажжет в ней огонь. Ждала всю жизнь, и вот теперь она вспыхнула, а он влюблен в женщину, которая никогда не будет ему принадлежать, – женщину, которой Бекка стать не сможет, как бы ни была на нее похожа.

– Я хочу двигаться в тебе до тех пор, пока единственным, что ты не забудешь, единственным, что ты сможешь вымолвить, будет мое имя, – продолжал Тео, наверное не понимая, что он делает с ней этими шелковыми, бередящими душу, чувственными словами. А может, наоборот, он прекрасно это знал.

– Перестань. – Голос ее прозвучал слабее, чем нужно. Как будто она его молила. – Мы же не одни. На нас люди смотрят.