И ему ничего не оставалось, как признаться ей:

– Мне не нужно все это, Фло. Я зря получил диплом архитектора.

Его слова больно кольнули ее сердце.

– Ты что, шутишь? Ведь ты вместе с отцом работаешь над проектом загородного особняка Смитов. Зачем, если не готов к этому?

– Я надеялся, что такое сотрудничество сделает счастливым моего отца. Видела бы ты его лицо, когда он рассуждает о компании «Севидж и сын». Он всю жизнь работал для этого.

Сердце Флоренс сжалось еще сильнее.

– Боже, и что ты собираешься делать?

– Может, сама что-нибудь мне посоветуешь? У меня нет выбора.

– Ты должен сказать ему.

– Как? – тревога отразилась на его лице. Флоренс напряженно думала.

– Видишь, Фло. Даже ты не знаешь. Я просто останусь на своем месте, до тех пор, пока не сойду с ума от скуки.

Флоренс знала, что Говард обожает свою семью. Он всегда был с ними честен, открыт. Его собственные родители души не чаяли в сыне. Долгожданный ребенок, он возвращал им долги за терпение. Флоренс не могла припомнить случая, чтобы бы в их глазах не читалась гордость, когда они смотрели на своего сына. Поэтому он сделал бы все, чтобы только не причинить им боли и не разочаровать их. Говард был самым лучшим из всех, кого она знала. Сердце Флоренс захлестнула волна безудержной нежности. Говард слышал, как она тихонько подошла к нему, и почувствовал, как ее маленькая теплая рука легла на его плечо.

Он повернулся, чтобы посмотреть на Флоренс.

– Они бы не хотели, чтобы ты потратил свою жизнь на что-то, отчего ты становишься несчастным.

– А если я предам все, во что они верили? Думаешь, родители будут счастливы?

Флоренс обняла его и шутливо хлопнула по плечу.

– Они любят тебя и простят. Но ты сам должен понять, чему собираешься посвятить свою жизнь.

Какое-то мгновение Говард колебался, а потом обнял ее в ответ.

– Я просто не могу причинить им боль, Фло. Ответь честно, а ты сама нашла себя?

– Думаю, да, – произнесла она и чуть грустновато улыбнулась…

С момента этого их разговора прошло столько времени! Однако он состоялся не зря. Говард смог изменить свою жизнь, и нашел занятие, родственное его душе, став совладельцем крупного издательства и посвятив свободное время писанию книг по искусствоведению.

На следующий день на улице светило яркое солнце. Флоренс прекрасно выспалась, потом полистала роман. Чудесное ленивое воскресное утро. Вчера Говард шел рука об руку с Флоренс, направляясь домой. Всю дорогу они болтали и шутили, прямо как в старые добрые времена. Он даже осмелился просить ее об участии в празднике, на котором предстояло выбрать местную королеву красоты. Флоренс шутила и радовала тем самым Севиджа. Потом они заспорили по поводу преимуществ красавиц, и все еще не могли успокоиться даже тогда, – когда пили горячий шоколад в своем любимом кафе.

Флоренс проснулась, когда Говард уже ушел вместе с мистером Роджерсом на проверку парка. К началу туристического сезона местному персоналу приходилось работать сверхурочно. Говард также относился к своему хобби очень серьезно. И втайне Фло очень гордилась им.

Он был улыбчивым, когда пришел на обед домой, и дразнил свою гостью, как и раньше.

– Эй ты, королева! – Он взъерошил ей волосы, и пока она их поправляла, украл огурец с обеденного стола. – Ну как, больше не думала о конкурсах красоты?

Флоренс шутливо хлопнула его по руке, когда он хотел стянуть со стола еще что-то вкусненькое.

– Нет. И не собираюсь. Знаешь ли, я не из того теста, чтобы выставлять себя на всеобщее обозрение.

Улыбнувшись, Флоренс посмотрела на Говарда и обнаружила его гораздо ближе, чем ожидала.

– Севидж!

Он состроил обиженную рожицу и спросил:

– А как же Говард?

Флоренс ткнула пальцем в его широкую грудь.

– Ты всегда был для меня добрым другом Севиджем. Я называю тебя по имени, только когда флиртую с тобой, чтобы всех сбить с толку. И в присутствии других женщин.

– Так ты просто флиртовала, не пытаясь меня соблазнить?

– Мечтать не вредно, большой мальчик! – Она поднялась на носки и потянулась к нему. – То, что я похвалила твой поцелуй, еще не означает, что я собираюсь пойти дальше.

– А как мне нужно тебя поцеловать, чтобы ты захотела этого?

Его тон заставил ее отпрянуть назад, но она наткнулась на кухонный стол. Отступать было некуда. Флоренс смутилась.

– Нет. Даже не думай. Поцелуи только для публики, помнишь?

– А разве кто-нибудь был за теми деревьями на озере?

– Нет. Никого. Но относилось к делу. Это было сделано для того, чтобы не разочаровывать публику.

– Да. Но это состоялось прежде, чем ты призналась, что я хорошо целуюсь.

Она нахмурилась.

– Ты не можешь менять правила, когда тебе вздумается. Это игра, а не реальность.

Он снова стащил со стола кусок огурца. Когда сильная рука Говарда дотронулась до ее талии, Флоренс вздрогнула, а он усмехнулся.

– Игра? Хорошо. А тот факт, что ты так живо реагируешь на мое присутствие и на мои прикосновения – это тоже игра?

Хорошее настроение Флоренс мгновенно улетучилось от его шпилек.

– Во всяком случае, это не то, по поводу чего ты можешь меня подкалывать, Севидж. Это не конкурсы красоты или плаванье. Это – серьезные вещи.

– Я знаю.

Внезапно зазвонил телефон. Флоренс нервно вздрогнула. Она почувствовала, что сердце Говарда забилось быстрее обычного. Им надо было поговорить откровенно. Разобраться в сложившейся ситуации. Честность – вот на чем всегда базировалась их дружба. И Говард не хотел этого менять.

Но телефон продолжал настойчиво трезвонить. Флоренс заговорила первой:

– Аппарат разрывается.

– Я слышу.

Она мило улыбнулась.

– Но обычно принято отвечать на звонки.

– Не хочется признавать это, но ты права. Может, ответишь сама?

– Я бы ответила, да мне кое-что мешает.

– Неужели? – Говард улыбался ей в ответ.

Она положила свои ладони ему на грудь и легонько подтолкнула.

– Убирайся вон, ты, великан! Так и быть, сама отвечу на звонок.

Говард отпустил ее со словами:

– Ты просто не можешь оторвать от меня руки, дорогуша, а во всем обвиняешь меня.