– А что, этот убитый там проживал? – спросила я.

– Нет, квартира принадлежит, – Константин снова заглянул в протокол, – Востроносикову Геннадию Алексеевичу, индивидуальному предпринимателю, владельцу мастерской по ремонту обуви.

– Получается, что личность убитого неизвестна?

– Да, пока установить не удалось. Востроносиков его не опознал. Он сдавал квартиру одной женщине…

– Имя женщины?

– Хозяин квартиры сказал, что она назвалась Сусанной и что она подруга его знакомой, некой Ксении Расторгушевой. Ксения попросила Востроносикова сдать квартиру этой подруге, та пришла и внесла плату за восемь месяцев. Все, больше их обеих он с тех пор не видел.

Сусанна – псевдоним что надо, конечно. А Ксения – это, наверное, та самая Ксюшка, о которой так презрительно отзывалась соседка Светланы на Добролюбовского?

– А есть возможность связаться с этой Сусанной или хотя бы с Ксенией?

Константин развел руками:

– Расторгушева сейчас работает за границей по контракту. Контактов для связи она не оставила, так что…

– Понятно, – кивнула я. – А как часто там появлялась Сусанна?

– Соседи, которых мы опросили, сказали, что видели ее довольно редко. И приходила она туда всегда с мужчиной.

– Значит, Сусанна сняла эту квартиру для свиданий?

– Получается, что так. Тем более что квартира не выглядит обжитой: холодильник пустой, телевизора нет. Да и обстановка более чем скромная: мебель хотя и добротная, но старая, несовременная.

– Тогда странно, что воры полезли в эту квартиру, – заметила я.

– Видимо, они знали, что жильцы туда наведываются редко. И, наверное, видели Сусанну и ее спутника, оценили их внешний вид и решили, что квартира богатая: ювелирка там, видеотехника, может, еще и антиквариат. Но… ошибочка вышла. В итоге взяли только то, что нашли у убитого.

В это время дверь распахнулась, и в кабинет вошел еще один молодой парень.

– Костя, тебе Востроносиков еще нужен? – спросил он. – Мы уже заканчиваем.

– Это хозяин той квартиры, о которой мы только что говорили? – обрадовалась я своей удаче.

– Да, он самый, – подтвердил Константин. – Вчера мы не успели выяснить у него все, что нужно, поэтому пришлось вызвать его еще и сегодня.

– Тогда можно вас попросить… – Я вынула из сумки фотографию Светланы и протянула следователю. – Покажите Востроносикову это фото. Вдруг это и есть та самая Сусанна?

– Пойдемте вместе, – предложил Константин и повел меня в соседний кабинет.

Там у стола, за которым сидел еще один сотрудник следственного управления, я увидела смуглолицего мужчину средних лет.

– Геннадий Алексеевич, взгляните на фото, – обратился к нему Константин. – Вам знакома эта женщина?

– Да, это Сусанна, – воскликнул Востроносиков. – Та, которой я сдал квартиру. Точно, она! Так вы ее уже нашли?

Мой спутник покачал головой:

– Нет, это просто фото. Но мы знаем, кто эта женщина.

Сотрудник следственного управления дополнил протокол допроса сведениями о Светлане Спиридоновой, и мы с Константином вышли из кабинета.

– Как вы удачно подоспели, – сказал Константин. – Теперь мы хотя бы сможем установить личность убитого. Где можно найти эту Спиридонову?

– К сожалению, я и сама не знаю, – ответила я и вкратце рассказала все обстоятельства ее исчезновения.

Константин нахмурился и опустил голову.

– Час от часу не легче. Ладно, держите меня в курсе. И давайте по возможности объединим наши усилия, – попросил он.

– Само собой, – ответила я. – Вот моя визитка.

– А вот мой телефон, – сказал Константин, черкнул номер на листочке и протянул мне.

На этом мы с ним распрощались.

Когда я вернулась домой, было уже поздно. Свет в комнате тетушки Милы не горел – видимо, почитав по обыкновению на сон грядущий какой-нибудь детектив, она уже спала. Зато на кухне меня ожидал большой кусок творожного пудинга. Я только сейчас почувствовала, как проголодалась, и села уплетать его. Однако, когда от пудинга осталось лишь несколько крошек, тетушка, отчаянно зевая, вышла из своей комнаты.

– Женя, ты вернулась? А в записке написала, что приступила к новой работе…

– Да, только мой клиент сейчас в больнице. Поэтому я и вернулась домой, – объяснила я.

– Неужели что-то случилось?

Тетушка посмотрела на меня так, что я сразу почувствовала себя виноватой в том, что Белодворчиков оказался в больнице.

– Это не моя вина, – принялась я оправдываться. – Вчера он подхватил воспаление легких. Я отвезла его в «Авиценну» – надеюсь, ему там хорошо. Помнишь, ты тоже там лежала?

– Конечно, помню, – кивнула тетя Мила. – Очень хорошая клиника. Значит, ты будешь пока дома?

– Не совсем. Пока он там, в больнице, отдыхает, мне нужно кое-что выяснить. Хочу понять, кто на него нападал и почему. Он ведь не просто так меня нанял. Кстати, пудинг у тебя сегодня особенно вкусный!

– Тебе понравилось? – улыбнулась тетушка. – Это я взяла рецепт у Клавдии и попробовала приготовить по-новому. Мне он тоже показался удачным. Ладно, я пошла спать.

– Спокойной ночи, – сказала я и отправилась в свою комнату.

На следующий день с утра я решила навестить своего подопечного.

Судя по тому, что он уже делал селфи с медсестрой – блондинкой с пышными формами – на фоне капельницы, дела пошли на лад. Вот повезло девушке: на несколько дней она станет звездой Инстаграма, ее фото с известным телеведущим увидят все подружки и завистницы! Еще поди и расспрашивать будут, каково это – ухаживать за телезвездой, пусть даже местного масштаба, поправлять ему подушки, ставить капельницы и приносить завтрак в постель.

– Как вы себя чувствуете, Сергей Александрович? – спросила я.

– Спасибо, уже значительно лучше, – ответил он. – Грудь почти не болит, да и кашляю поменьше. Хорошая клиника, и персонал знает свое дело.

Медсестра самодовольно улыбнулась и вышла из палаты.

– Рада за вас, – заметила я, пряча улыбку.

– А как у вас дела? – поинтересовался Белодворчиков. – Удалось выяснить, кто меня похитил?

– Пока нет. Поэтому мне нужно уточнить у вас некоторые детали. И нам все-таки придется еще раз поговорить о Светлане Спиридоновой.

При упоминании ее имени Белодворчиков недовольно поморщился.

– Но ведь я вам уже рассказал вчера о ней все.

– Нет, не все, Сергей Александрович, – возразила я. – Извините, мне придется задать вам очень личный вопрос, но этот момент необходимо прояснить.

– Что же, давайте проясним, – нехотя согласился он.