– А где можно найти этого Макса?

– Да он всегда отирается в одном и том же ресторане «Кривое зеркало»! Я уверен, что если его хорошенько потрясти, то он вам все выложит как на духу – и планы дядюшки, и имена тех гоблинов, которые меня похитили.

– А как он выглядит?

– Белобрысый, худосочный, вертлявый.

– Хорошо, Сергей Александрович, я разыщу его. А вы пока отдыхайте, лечитесь. Как только что-нибудь новое узнаю – сразу к вам приду, – пообещала я.

Сначала я хотела заехать домой и приодеться для ресторана, но потом решила, что элегантный голубой брючный костюм, который я надела с утра, отправляясь в больницу к Белодворчикову, тоже вполне подойдет. Парковка рядом с «Кривым зеркалом» была уже занята, так что мне пришлось оставить свой «фольк» неподалеку в переулке.

Стены просторного вестибюля ресторана украшали два больших зеркала в золоченых рамах. На полу стояли вазоны с крупными вьющимися растениями – не знаю, живыми или искусственными, но выглядели они вполне натурально.

Из вестибюля я шагнула в зал и медленно пошла мимо барной стойки. Вдоль нее стояли высокие деревянные стулья с мягкой обивкой, с которыми перекликались торшеры на самой стойке с похожими деревянными элементами. Я внимательно вглядывалась в посетителей бара, но ни один из них не был похож на белобрысого, худосочного и вертлявого Макса Перепрыжкина, вынашивающего коварные планы в отношении успешного телеведущего Сергея Белодворчикова.

Интерьер общего зала ресторана сочетал в себе классику и современные тенденции. Классику воплощали комфортные кожаные кресла, тяжелые бархатные шторы в пол и несколько колонн, поддерживающих высокий потолок с затейливой лепниной, с которого свисала большая хрустальная люстра. Изюминкой интерьера, несомненно, был камин – правда, искусственный, но с отделкой из натурального камня и с изящными коваными решетками. На каминной полке стояли небольшие статуэтки. По обе стороны от камина располагались декоративные ниши с зеркалами. Вообще зеркал в ресторане было множество, но ни одного кривого среди них я не увидела. Может быть, они начинали кривиться в глазах у тех, кто хорошенько выпил? Надо спросить об этом Макса, если я все-таки его здесь встречу.

А современной фишкой ресторана можно было считать анимацию на стенах на различные темы: природа, романтика, космический пейзаж. Картинки передавались с ноутбука на проектор, и стены зала словно оживали, погружая наблюдателя в волшебную атмосферу.

В зале посетителей было сравнительно немного, и я без труда обнаружила среди них того, кого искала. Белобрысый, худосочный и вертлявый племянник гендиректора тарасовского телевидения оказался эффектным стройным блондином с изящными манерами. Он со скучающим видом сидел неподалеку от эстрадной зоны. Я направилась туда и, проходя мимо его столика, будто бы случайно уронила на пол зажигалку. Как истинный джентльмен, он мгновенно бросился поднимать ее.

– Большое вам спасибо, – с чувством произнесла я, слегка придержав его руку кончиками пальцев, когда он подавал мне оброненную вещицу.

– Не за что, – улыбнулся он многозначительно.

Я замерла, оглядываясь по сторонам и словно решая, за какой столик лучше сесть. Макс перехватил мой взгляд и предложил, предупредительно выдвигая соседнее кресло:

– Присаживайтесь, пожалуйста!

Я опустилась в кресло, подняла руку с зажигалкой и вопросительно посмотрела на Макса. Он понял меня без слов.

– Сейчас, – сказал он, с готовностью вытащил из борсетки, лежащей на столе, пачку «Парламента» и протянул ее мне.

Я молча кивнула в знак благодарности, вытянула из пачки сигарету и с удовольствием закурила.

– Меня зовут Макс, – начал он, решив, что знакомство можно считать состоявшимся.

– А я Евгения, – ответила я, выпуская колечки дыма и внимательно рассматривая своего кавалера.

На вид ему было лет тридцать пять. Мягкие, слегка волнистые волосы были искусно уложены руками опытного – и, надо полагать, дорогого – парикмахера. Подтянутая фигура свидетельствовала о том, что этот человек заботится о себе и регулярно посещает тренажерный зал.

– Евге-е-ения, – мечтательно протянул Перепрыжкин. – Звучит как музыка. Как звездная симфония. Как космическая соната, как…

На этом его красноречие, похоже, иссякло.

– Вы, должно быть, поэт? – предположила я.

– Нет, что вы, – возразил он. – Просто когда я увидел вас, меня потянуло на подобные метафоры.

Нет, этот человек определенно не походил на пьяницу, игрока или наркомана. Для хронического алкоголика он вел себя слишком изысканно, был слишком опрятен, и руки у него не дрожали. Насчет игромании я с уверенностью сказать не могла, но если он и играл, то явно был довольно везучим, так как едва ли когда-нибудь испытывал нужду, знакомую всем, кто всерьез зависит от крупного выигрыша или проигрыша. Что же касается наркотиков, то, скорее всего, он периодически баловался кокаином, используя его, как многие творческие люди, для расширения сознания, не более того. Кокаин не вредит здоровью и не вызывает физиологической зависимости – только психологическую, я это знала точно. Так что, судя по всему, это был человек вполне адекватный, и вытрясти из него нужную мне информацию не так просто, как представлялось Белодворчикову.

– Евгения-а-а, – снова почти нараспев протянул Макс. – Можно я буду звать тебя Женей? И на «ты»?

– Пожалуйста, – ответила я с улыбкой, – я только за.

– Тогда давай за это выпьем! – обрадовался Перепрыжкин и, подозвав официанта, заказал шампанское и фрукты.

Пока мы ждали заказ, на эстрадную площадку поднялись музыканты, и зазвучала медленная мелодичная музыка.

– Потанцуем, Женя? – спросил Макс и, не дожидаясь моего ответа, встал и протянул мне руку.

Я кивнула, взяла его за руку, и мы, немного отойдя от нашего столика, начали переминаться с ноги на ногу в такт музыке. Танцевать с таким кавалером было легко, он хорошо чувствовал и свое, и мое тело, вел мягко, но уверенно и безмятежно улыбался, весь отдавшись настоящему моменту. В принципе, сейчас он был настолько расслаблен, что выведать у него все, что меня интересовало, не составило бы особого труда. Но нужно было придумать, с чего начать.

Вскоре официант принес наш заказ, и мы вернулись за стол.

– За знакомство! – сказал Перепрыжкин, торжественно поднимая свой бокал с шампанским.

– За знакомство, – в тон ему ответила я, протягивая свой бокал.

Выпив, он потянулся за фруктами и, выплюнув виноградную косточку, спросил:

– Женечка, какими судьбами ты оказалась здесь? И почему одна? Как судьба могла допустить, что такая очаровательная женщина приходит посидеть в ресторане в одиночестве? Или, может быть, я здесь некстати и сейчас появится твой счастливый избранник, который вышвырнет меня отсюда с возмущением?