— Совсем одна? — глупо переспрашиваю.

— Ну теперь нет, — игриво проговаривает девушка и тут же будто бы смущается.

Непривычная для неё роль? Или… Она искренне со мной заигрывает?

— И давно так? — миролюбиво спрашиваю, чуть ли не впервые в жизни чувствуя себя идиотом.

Забавно, кстати, что прошлые такие разы тоже были связаны с Инной. Так или иначе.

— Со вчерашнего вечера, — скорее машинально отвечает Аня, взгляд которой плывёт.

Кажется, действительно флиртовала искренне. Чёрт возьми. Нет, мне не впервой нравиться своим студенткам, вот только являюсь к ним в комнаты в первый раз. Как бы ни возомнила лишнего.

Но в любом случае, даже это меркнет перед новостью, что Инна, оказывается, и вправду сбежала. Вот так, с чемоданом вещей, только и всего, без денег, телефона и документа. Это ещё хорошо, если у неё там какие-то гаджеты кроме телефона лежали, хотя бы на связь с кем-то выйти сможет… А так — куда она, дурочка, попрётся?..

Проклятье. Хотя не то чтобы удивлён. Подсознательно, наверное, ждал и таких выкрутасов.

— И где твоя соседка? — резко спрашиваю ни в чём не повинную Аню.

Ну как ни в чём… Этот её взгляд на меня не назвать невинным. Но наплевать, пусть отвечает.

— Откуда я знаю, я ей не нянька, — похоже, женщины и вправду обладают сверхчуйкой. Вот и эта поняла, что я не заинтересован, обижаться начала. — И вообще-то думала, что вы ко мне пришли.

— И что навело тебя на такую бредовую мысль? — снисходительно интересуюсь, пора и спустить девочку с небес на землю. Тем более, толку от неё, похоже, и вправду нет.

Инна, видимо, не только со мной в напряжённых отношениях. С Аней вот тоже явно не в друзьях, раз той наплевать, почему её соседка не ночует дома.

С характером Громовой это можно было предугадать.

— Вы ведь получили мою записку, — не сразу, но отвечает Аня, резко напомнив о себе. Потрясённо смотрю, не сразу даже сообразив, о каком послании речь. — Я подумала, что вы при других не решились сказать, что хотите большего, хотя там можно было придумать, где удачно завернуть эту фразочку, чтобы поняла только я. Но и прийти ко мне вот так — тоже вполне вариант.

Я так и застываю. Настолько с Инной ассоциировал то послание, что в голове даже не укладывается, что эта могла быть другая.

И от этого осознания ощущение неправильности накрывает острее. Странно, но думать, что это мне Громова писала — будто бы более оправданно, чем именно эта студентка, которую и не выделял из толпы. Запросто забыл бы, что из моей группы, если бы случайно встретил.

Криво усмехаюсь, вспоминая, как развязно вёл себя с Инной, решив, что это от неё было. Она, конечно, тоже хороша… Да и не стала отрицать про послание. Сознательно вводила меня в замешательство?

Доигралась, дура. Когда она уже повзрослеет?

И когда я уже стану спокойнее воспринимать её выходки?..

Ведь наплевать, как там Инна нарывалась и на что. Проблема во мне. В том, как легко я поверил, что она меня соблазняет и дразнит, как резко на неё набросился и как до сих пор успокоиться не могу.

Отбрасываю мысль, что и вправду пережестить с девочкой мог и чуть ли не травму ей нанести — только не этой. Но от этого случившееся дербанит не меньше.

— Владислав Дмитриевич… — слышу томный голос и чувствую чужие пальчики, скользящие мне по груди. — Не думала, что вы такой нерешительный…

Вот чёрт. Пока я тут расклеился, как идиот, эта Аня решила, что можно начать действовать.

Резко убираю её руки и впиваюсь жёстким взглядом ей в лицо. Девчонка заметно тушуется, но непроизвольно тянется всё равно.

— Ещё раз напишешь мне что-то подобное — будешь отчислена, — строго обозначаю.

— Но ведь… — Аня в отчаянии кусает губы и смотрит на меня так, будто ей вправду очень надо. Понятно. Очередная влюблённая дурочка, нагородившая себе романтических иллюзий в голове. — Ведь Инна говорила, что вы спите со студентками.

Что?..

Чуть воздухом не поперхнулся от такого заявления. А потом даже мнусь слегка, ведь повод сказать такое у Громовой после лифта вполне себе был.

— Это не так, — непреклонно заявляю, стараясь не выдать вновь зародившегося гнева на Инну, себя и всю эту ситуацию. — Она ввела тебя в заблуждение, но с этим я разберусь сам.

Аня обиженно поджимает губы, но, к счастью, соображает, что лучше ничего не возражать.

Ну а я просто разворачиваюсь, чтобы уйти отсюда. Ведь понятно, что ничего тут не добьюсь.

— Наверное, она судила по себе. Сама спит со всеми подряд, даже в первый же день, как поселилась, парня привела, трахалась с ним всю ночь, потому и опоздала. Видели, что она в его футболке была? — прилетает мне вслед. Останавливаюсь, но не оборачиваюсь. — Она ведь и подбила меня на ту записку! Сказала, что узнает для меня номер вашей комнаты и выяснит, есть ли у меня шансы. А вы давно мне нравитесь… Простите… Мы соседями были…

Дальше слышу всхлипы, но не реагирую. Просто ухожу, стараясь и не вдумываться во всё сказанное. Это потом. Главная проблема сейчас — местонахождение Инны, а не влюблённая в меня девчонка, которая и наплести от обиды могла. Или из ревности, что я тут Громову упорно ищу, а Аня мне не нужна. Неважно. И даже наплевать, что не помню, и правда соседями были, или всё-таки нет.

И уж тем более мне наплевать, что все слова соседки Инны в точку бьют. И очень на правду похожи. На-пле-вать.

Тааак, по сути, варианта у меня три. Связаться с Леной и сказать, что её дочурка сбежала и что это больше не моя проблема, с меня хватило — самый логичный и правильный. Но мне он не нравится. Даже не хочу объяснять себе, почему. Просто нет, и всё тут.

Второй вариант — привлечь розыскные службы. Но, во-первых, рано, не возьмутся. А во-вторых — даже если да, точно привлекут её родных.

Вот и остаётся третий, к которому, вопреки всему, склоняюсь. Разыскать Громову самому, за шкирку сюда притащить и больше не упускать из виду. И наплевать, что для этого придётся чуть ли не расследование провести, в том числе и подключив её вещи. Телефон, например.

Как дура, стою в этом долбанном лифте и почти плачу. Слёзы застывают на лице. Ногти впиваются в ладонь. Ненавижу! Дурацкое состояние собственной беспомощности.

Моя сумочка у этого ублюдка. Там же документы, там же деньги, карточки. Это вообще-то хищением называется, да только этому подонку с рук всё сходит. Ещё и целоваться ко мне полез! Чего о себе возомнил, урод?

Кривлюсь от мимолётной мысли, что внешне его, на самом деле, так не назвать. Это не отменяет гнилую сущность.

Ненавижу. Просто разорвать на мелкие кусочки хочу, а сверху ещё и потоптаться. Даже не ожидала, что меня может охватывать настолько дикая ярость.