— А во-вторых?

— Во-вторых, они оба так спешили, что даже не дождались сдачи. А сумма была более чем внушительная.

Кевин усмехнулся, вновь вспомнив восторг Рут по поводу легко заработанных двадцати баксов. Для Аманды, работавшей в салоне красоты исключительно ради собственного удовольствия, «внушительная сумма», возможно, не имела значения.

— Наверное, это был кто-то из друзей семьи.

— Друг семьи, решивший посадить Аманду на корабль? — с явным сомнением спросила Рут. — Кстати, он был молод и хорош собой.

Кевин инстинктивно сжал кулаки. Рут с опаской покосилась на него. Уж не собирается ли он отработать на ней парочку-другую боксерских приемов? С нее достаточно ударов судьбы.

— Ты ведь понятия не имеешь, что связывало Аманду и этого типа.

— Этот, как ты выразился, тип весьма вольно обращался с руками. Они ушли в обнимку.

Кевин тяжело задышал, словно в комнате резко стало недоставать кислорода. Он никогда не сомневался в верности Аманды. Она часто задерживалась на работе или уезжала в командировки, но Кевину в голову никогда не закрадывалась мысль об измене с ее стороны. Богини не опускаются до прелюбодеяния. Да и не каждый смертный осмелится осквернить святыню. Однако только сейчас, после слов Рут, Кевин вдруг взглянул на ситуацию с другой стороны. Возможно, то, что для него было свято и неприкосновенно, другим представлялось вполне заурядным и доступным.

— Кстати, ни у мужчины, ни у Аманды не было при себе ни чемоданов, ни дорожных сумок. — Рут задумчиво потерла лоб. — Впрочем, вещи могли лежать в багажнике автомобиля или в камере хранения. Зачем бы Аманда стала таскать их с собой? Странно, что она дожидалась мужчину в баре, зная, что опаздывает на круизный лайнер… Или они торопились, чтобы успеть перед отплытием… — Рут не договорила, услышав оглушительный грохот.

В стену полетел венский стул. А Кевин стоял с таким видом, словно собирался разгромить весь дом. Что дальше? Ого! Огромные осколки зеркала, которое протаранил телефонный аппарат, выпали из рамы и со звоном посыпались на пол.

— Убирайся вон из моего дома! — проревел Кевин, потрясая в воздухе кулаками.

Уж не подобной ли вспышки ярости опасалась Аманда, когда вместо разговора с женихом попросила незнакомую официантку передать ему письмо? Быть может, ее поступок вовсе не был парадоксальным. Рут попятилась к двери, боясь поворачиваться к разбушевавшемуся от ревности Кевину спиной. В последние дни на долю Кевина выпало немало испытаний. Неудивительно, что нервы у него не выдержали. Для Рут же стало абсолютно ясно одно: Кевин сходит с ума от любви, горя и ревности… И всему виной Аманда Говард, а вовсе не она, Рут.

Кабинет главного врача стоматологического центра Майами не представлял собой ничего примечательного. Стандартный набор мебели: письменный стол, несколько стульев и кожаный диван для посетителей в углу кабинета. На окне светло-серые жалюзи и горшок с вечно цветущей геранью. Справа от входной двери вешалка для верхней одежды. Единственной достопримечательностью кабинета являлись многочисленные дипломы и сертификаты, почти заменявшие обои.

Клиника Майкла Обермана славилась на весь штат как один из лучших центров зубного протезирования. Многие звезды Голливуда, отдыхавшие на пляжах Майами, заглядывали к специалистам центра, чтобы подправить свои ослепительные голливудские улыбки.

Сейчас было только девять часов утра, а в клинике уже вовсю кипела работа. Пациенты, как и доктора, не любили тратить понапрасну не только деньги, но и время. Сидевший за столом грузный мужчина лет шестидесяти и был мистером Оберманом, создателем стоматологической империи. Помимо ведущего во Флориде дентацентра он являлся владельцем сети небольших клиник и кабинетов, рассыпанных по всему побережью.

В кабинет постучали, и Майкл Оберман неохотно оторвал взгляд от рентгеновского снимка, присланного ему коллегой для консультации.

— Входите! — привычным командным тоном сказал он.

Дверь распахнулась, и в кабинет вошел Курт Саймон, один из лучших специалистов центра. Ничего странного или необычного в визите подчиненного в кабинет начальника не было. Отличительной особенностью бизнес-стиля Обермана всегда являлась открытость и доступность начальства. Быть может, поэтому персонал его клиник неохотно откликался даже на более выгодные с финансовой точки зрения предложения конкурентов. Никакие деньги не могут соперничать с доверительными и партнерскими отношениями в коллективе.

— Доброе утро, Курт. — Оберман дружелюбно улыбнулся и предложил пришедшему присесть. — Я как раз хотел с тобой поговорить.

— Вот как? — Курт выглядел несколько растерянным. — Вообще-то я пришел посоветоваться насчет нового поставщика оборудования.

— Мы ведь уже обо всем договорились, — после глубокого вздоха заметил Оберман. — Я полностью доверяю тебе это дело. Ты ведь уже давно в курсе всех поставок.

— Но…

— Никаких «но», Курт, — перебил его босс, с сожалением подумав: хороший парень, но ему недостает уверенности в себе. Нет, такого человека нельзя назначать управляющим. Придется искать нового приемника.

— Тогда по какому вопросу вы хотели меня видеть, мистер Оберман?

— Скажи-ка, Кевин уже явился на работу?

— Да. Он пунктуален как всегда.

— Мне показалось или ты действительно в последнее время недолюбливаешь Росса? Раньше вы были неразлейвода. — Оберман пристально уставился на Курта, не желая упустить ни малейшей перемены в выражении его лица.

Курт пожал плечами.

— После гибели Аманды Кевин словно сам наполовину умер. Его ничто не интересует. Ходит мрачнее тучи.

— Того и гляди всех пациентов распугает, — вынужден был согласиться Оберман.

То, о чем говорил Курт, было истинной правдой. За последний месяц Кевин превратился в собственную тень. Один черный цвет одежды чего стоил! Уволить человека только за его вкусовые пристрастия Оберман не мог. Поведение и настроение Кевина его обеспокоило еще больше после того, как он сорвался на крик при беседе с пациентом. Теперь уже бывшим пациентом стоматологического центра. У каждого выпадают плохие дни, но Кевин был не в духе целый месяц.

— Кевин ведет себя так, будто похоронил Аманду только вчера.

Оберман сокрушенно покачал головой. Он чувствовал, что Кевин нуждается в помощи, но не мог придумать ничего такого, что действительно оказало бы благотворное влияние на погрузившегося в мрачные мысли Кевина. Так было до сегодняшнего утра. До того самого момента, пока по электронной почте Оберман не получил одно очень заманчивое предложение…

— Ты не пробовал развеять Кевина? Пригласил бы его куда-нибудь пропустить по кружке пива.

Курт скептично усмехнулся.

— Я уже устал пытаться вытащить его из той берлоги, в которую он превратил свой дом. Похоже, Кевин собирается всю жизнь оплакивать Аманду.