Я вошла в помещение. Очень уютный офис, если эту комнату можно было так назвать.

— Девушка, я ищу ЖБК-2. Мне объяснили, как добраться. А что-то, я смотрю, это совсем другая организация.

— Это ТЖП. Но оно находится на территории ЖБК-2, — она указала рукой в сторону другого окна. В помещении было два окна, расположенных друг против друга.

— Мне сказали, что где-то в цехе живет Валера, которого тут все знают. Не подскажете, где именно?

Девушка улыбнулась:

— С теми, кто живет в цехе, мы дружбу не водим. Откуда мне знать? Вообще-то в четвертом цехе какие-то товарищи обосновались. — Брюнетка отодвинула штору на окне и объяснила мне: — За угол когда повернете, возьмите правее.

Я поблагодарила ее и вышла.

Теперь я нашла пресловутый цех без труда. Однако пробиралась к нему, преодолевая многочисленные препятствия в виде бетонных блоков и плит. Ворота в цех не были заперты. Заходи кто хочешь. Я вошла. В дальнем углу цеха горел тусклый свет. Туда я и двинулась. Мои шаги гулко отдавались в тишине.

Пробравшись к освещенному углу цеха, я увидела трогательную картину.

У отопительных труб сидели на ватниках два гражданина. Граждане были без рубашек, только в майках и брюках. Обитатели цеха мирно покуривали, прислонившись к трубам, на которых были развешаны постиранные шмотки. Одним словом, полная идиллия.

— Привет, бойцы! Курим?

— А то! — отозвался один из них, ни капельки не удивившись моему появлению.

— Я Аякса ищу, Венчика.

— А он в душе моется, сейчас придет, — ответил один из сидящих.

Я подошла к ним и прислонилась к трубе, намереваясь ждать Венчика сколько понадобится.

— Хорошо тут у вас. Не гоняют?

— Не-а, — покрутил головой седой. Я подозревала, что это и есть тот самый Валерка.

— Директор сам разрешил. Хоть за добром присматриваем.

Слева от меня послышались шаги. Я повернула голову на звук. По лестнице, ведущей в бытовые помещения, спускался Аякс, разомлевший и с мокрой шевелюрой. Через плечо у него было перекинуто нечто непонятного цвета, что, вероятно, служило ему полотенцем.

Увидев меня, он расцвел:

— Танюха! Ну ты даешь! Откуда же ты, сердешная, нарисовалась? Вот здорово!

Я пожала плечами и улыбнулась:

— Здравствуй, Венчик! Кто ищет, тот всегда найдет. А я тебя уже целый вечер ищу.

Венчик подошел ко мне, дружелюбно ткнул меня кулаком в плечо и взъерошил свою шевелюру:

— Ну ты даешь! Вот удивила! Дело, что ли, ко мне какое?

— Ага. Давай немного посекретничаем. Ты как? Не против?

— Да ты что!

Мы отошли в сторонку. Я объяснила ему ситуацию.

— Должна же я кого-то предъявить в качестве дядьки. А ты заодно отъешься, отоспишься, насладишься домашним уютом.

Венчик вытянул губы в трубочку, смешно ими подвигал, как жующий кролик, ненадолго задумался.

Одним словом, принимал важное решение.

— Что ж, Танюх. Надо, значит, надо, — и он обреченно вздохнул.

Я засмеялась:

— Ты, Венчик, не бойся. Квартиру ремонтировать я тебя не заставлю.

Мы договорились с ним о встрече завтра в моей квартире. Условились на шесть вечера.

Тогда я планировала лишь предъявить Венчика в качестве дядьки. Я еще не знала, какую важную роль он сыграет в моем расследовании. И не подозревала, что открою в нем незаурядные актерские данные.

В центр Тарасова я вернулась уже в районе девяти. Улицы к этому времени уже становятся пустынными. Я имею в виду, что толпы всяких пешеходов под ногами, то есть под колесами, не путаются.

Фонари на улицах. Светящиеся окна домов. И быстрая езда. С ветерком, так сказать. И классная музычка. Обожаю ночные путешествия. Романтика.

Романтика романтикой, однако я собиралась еще успеть до ночи посетить Наташу с Валеркой. У них ведь маленький ребенок.

И я нажала на газ. Благо было где разгуляться на воле.

В девять я уже звонила в их дверь.

Мне открыл Валерка. Я поприветствовала его и вошла. У них так вкусно пахло, что у меня аж слюнки потекли. И я только теперь вспомнила, что после скромного обеда в кафешке у меня во рту, как говорится, маковой росинки не было.

Семья ужинала, разместившись в тесной кухоньке за столом.

Валерка, приняв пальто, провел меня именно туда.

— Садитесь, Танечка, с нами. Наташа сегодня плов сготовила.

Наташа сразу вскочила, засуетилась.

Я хотела было отказаться из-за своей природной скромности, да еще из-за желания похудеть. Но мой желудок запротестовал. И я сдалась.

— Ладно, уговорили. Кстати, вот ключ, — я положила его на холодильник.

Валерка принес из комнаты стул и усадил меня. Наташа поставила передо мной тарелку с пловом, который источал восхитительный аромат.

Юлька восседала на высоком детском стульчике с ограждением и улыбалась, глядя на меня.

— Мяся на, тота. — И, взяв ручонкой со своей тарелки кусочек мяса, протянула мне.

— Ешь сама, Юля. У тети есть мясо, — сказала Наташа, вытирая полотенцем ее перепачканную мордашку.

Юлька отправила кусочек себе в рот.

— Ешьте, Таня. Не стесняйтесь, — Валера положил хлеб около моей тарелки.

Я сразу вспомнила, что хотела задать им вопрос про хлеб.

Поблагодарив хозяев за внимательность, я принялась за еду.

— М-м, как вкусно.

Плов действительно удался.

— А я весь день моталась и забыла, что голодная как зверь. Спасибо, что не дали умереть.

— Ешьте, Таня. Может, вам еще подложить?

И хотя моя тарелка опустела, а желудок еще не наполнился, я энергично покрутила головой:

— Нет-нет. Спасибо. Я спросить вас хочу прямо сейчас. А то забуду и уйду.

— Что? — в один голос воскликнули Наталья с Валеркой.

— Алевтина Васильевна употребляла хлеб или же избегала его? Диету, может, какую соблюдала?

Они оба пожали плечами.

— Да нет. Ела даже с макаронами. Говорила, что в молодости напостилась, хватит, мол, себя ограничивать.

Валерка согласно закивал.

— А что? Почему вас это интересует, Таня? — спросил он.

— Просто в деле, которое я сегодня просмотрела, ничего не говорится о хлебе. На столе только суп и ложка в руке.

Наташа оживилась:

— Вы тоже, Таня, в повторный инсульт не верите?