– Довольно. – Грег Валтон не повысил голос, но по выражению его лица можно было догадаться, что он в ярости на своего коллегу. – Приношу свои извинения, мисс Уитни, и благодарю за то, что уделили нам время. – Он протянул Трейси визитку. – Если все же передумаете или у вас появится хоть какая-нибудь информация, пожалуйста, позвоните мне. В любое время суток. Не нужно нас провожать, мы сами.

Он направился к двери, и Милтон Бак поплелся за ним, как обиженный ребенок.

Когда они уже выходили, Трейси сказала:

– Сожалею, что не оправдала ожиданий.

Милтон Бак остановился, давая возможность коллеге отойти подальше, и прошипел:

– Вы действительно пожалеете, но уже по-настоящему.

Минут пять мужчины ехали по горной дороге в каменном молчании, затем Грег Валтон повернулся к Милтону Баку и приказал:

– Этот вопрос нужно решить!

Добродушный тон, которым он разговаривал с Трейси, исчез, и сейчас в его словах была угроза.

– Как?

– Не моя проблема. Мне плевать, как вы это сделаете, но если не привезете Трейси Уитни в Лэнгли, то попрощаетесь с карьерой. Это ясно?

Милтон Бак с трудом сглотнул:

– Куда уж яснее…

Ник и Трейси сидели за обеденным столом и смотрели видео на его телефоне.

– Это ужасно! – сквозь смех сказала Трейси.

– Знаю, – ухмыльнулся Ник. – Я выложу это в Сеть.

– Ничего подобного, – грозно произнес Блейк Картер. – Дай мне телефон.

– Что? Нет! – воскликнул Ник. – Да ладно, Блейк. Это же забавно. Держу пари, это станет хитом.

– Это неуважение, вот что это такое! – отрезал Блейк, и, не обращая внимания на протесты мальчика, взял телефон и удалил видео, на котором директор средней школы, окинув взглядом коридор и решив, что никого нет, громко пукает.

– Мама! – запротестовал Ник.

Трейси пожала плечами, утирая слезы смеха.

– Прости, милый. Тебе не следует вот так подкрадываться к людям.

– Не к «людям»! – возмутился Блейк. – К взрослым. К учителям, черт подери! В мое время за подобное пороли, и правильно делали.

– В ваше время не было мобильников, – сердито буркнул Ник. – Единственным вашим развлечением было бить по мячу на веревочке. Знаете, в чем ваша проблема? Вы просто не умеете веселиться.

– Ник! – воскликнула Трейси. – Извинись сейчас же.

– Извиняюсь, – с сарказмом произнес Ник, едва удержавшись, чтобы не расшаркаться. – Пойду лучше к себе.

Спустя несколько секунд с громким стуком захлопнулась дверь его комнаты.

Блейк повернулся к Трейси.

– Почему ты поощряешь его выходки?

– Ой, да брось ты! Ведь и правда смешно.

– Это ребячество.

– Да, но ведь он и есть ребенок, – сказала Трейси. – А тебе совсем не обязательно постоянно изображать из себя Синего Орла[6].

Блейк обиделся.

– Я ему не приятель, а родитель. – Сообразив, что сказал явно не то, Блейк покраснел: – Ну я имел в виду… ты понимаешь…

– Ты правильно все сказал, – успокоила Трейси, положив ладонь на его руку. – Ему повезло, что у него есть ты. Нам обоим повезло.

Трейси горячо любила Блейка Картера. В свои почти семьдесят старый ковбой был чудесным отцом для Николаса и лучшим другом, о каком она только могла мечтать. Она знала, что Блейк ее любит: несколько лет назад он даже делал ей предложение, но, хотя Трейси не могла ответить ему взаимностью, все равно считала членом своей семьи:

– Что-то еще случилось? – встревожился Блейк. – Помимо Ника?

Блейк Картер видел ее насквозь. Пытаться что-то скрыть от него – все равно что прятаться от ока Всевышнего – пустая трата сил.

– Ко мне сегодня приезжали из ФБР.

Блейк Картер замер, как почуявший опасность олень.

– И из ЦРУ, – добавила Трейси. – Вместе.

– Чего они хотели?

Трейси рассказала не все, но самое главное, не забыв про предложение Грега Валтона полететь с ними в Лэнгли.

– И что ты им ответила? – с тревогой спросил Блейк.

– Разумеется, я сказала «нет», потому что уверена: с этой женщиной никогда не встречалась. А то, что мне известно о борьбе с терроризмом, можно записать на обороте почтовой марки.

– Но они почему-то надеются на твою помощь? – мягко уточнил Блейк.

– Ну да, только зря. И не говори, что я должна поехать в Лэнгли!

– Конечно, мне бы этого не хотелось. – Голос Блейка звучал чуть хрипловато от обуревавших его эмоций. – Но, может, не имеет значения, чего хочу я или ты. Эти люди из «Группы», похоже, вышли из-под контроля, и кто-то должен дать им отпор. Они против всего, за что борется наша страна, против всего, на чем стоит Америка.

– Вот видишь, ты опять в роли Синего Орла, – усмехнулась Трейси.

– Я всего лишь сказал, что их необходимо остановить. Ты не согласна?

– Конечно, согласна, – огрызнулась Трейси. – Их остановят. Только без меня. Я не шпионка, Блейк. Мне нечего им предложить. Одному богу известно, откуда эта женщина, Алтея, знает обо мне и как умудрилась убедить ФБР, ЦРУ и Белый дом, что у меня имеется некая тайная информация, некая магическая сила, которая поможет мне сделать за них всю работу. Это просто абсурд! Я чувствую себя, как Алиса, провалившаяся в кроличью нору.

– Хорошо, дорогая. Успокойся.

– И даже если бы это не было абсурдом, даже если бы я могла помочь, а я не могу, то все равно не оставила бы Ника. Ни за что на свете.

– Да, понимаю.

– Честно говоря, мне почему-то кажется, что не понимаешь. – В глазах Трейси уже блестели слезы: она явно расстроилась и рассердилась, только не знала пока, на кого. – Думаю, тебе лучше сейчас уйти, Блейк.

Старый ковбой вскинул бровь.

– Хорошо, если ты хочешь именно этого…

И прежде чем она успела собраться с мыслями, он взял шляпу и ушел. Трейси слышала, как отъезжает его автомобиль, а затем из комнаты Ника донеслись громкие, яростные ритмы музыки. Совершенно вымотанная, Трейси убрала со стола тарелки и отправилась спать.

Но не тут-то было: спустя два часа она все еще глазела в потолок, не в силах заснуть, и думала о Блейке Картере. Почему он всегда должен быть таким хорошим? Таким чертовски самоотверженным, честным и добродетельным? Неужели он не понимает, как сильно это раздражает?

Она думала о Николасе и о том, как он похож на отца. Джеф бы хохотал над тем видео. Трейси пыталась не признаваться в этом даже себе, но иногда она так сильно тосковала по Джефу, что сердце словно придавливало каменной плитой.