– Да уже подставила сегодня! Рассказываю в деталях события минувших суток. Мара меня поздравляет:

– Тогда смело можешь требовать у своего хахаля. Мол, зима, холода…

– Нет, что значит – требовать? Надо как-то тонко намекнуть…

– Намекни ему тонко…

– Но как?

– Скажи ему: купи мне шубу.

– Да, Маша, ты дипломат.

– Ну а чего? Редкий мужик понимает намеки. Им надо прямым текстом говорить.

– Неловко…

– Тогда поведи его гулять, и сделай так, чтоб вы проходили мимо магазина. Остановись у витрины и повздыхай: ах, ох!

– А если он не обратит внимания?

– Тогда пропой сладким голоском: «Котеночек, зайдем, померяем эту шубку?»

– Ой, ладно, попробую… Так сложно.

На самом деле я пока не готова к столь наглому поведению. Немножко еще подожду, посмотрю.

Вечером ко мне в гости приходит Полина. Мы с ней сдружились. После делового дня иногда хочется просто поговорить по душам. Поля является с тирольским пирогом. Это ее слабость. С недавних пор и моя тоже. Нужно бороться со столь пагубной привычкой, и я отчитываю соседку:

– Полинка, я же тебе говорила, тортики и пирожные по вечерам для молодой девушки губительны.

– Ничего не губительны. Почему бы себя не побаловать. – Поля деловито разрезает пирог, слизывает крем с ножа.

На нее приятно смотреть. Олицетворение домашнего уюта. Такой, по моим представлениям, должна быть идеальная мама. Длинные волосы, завязанные в низкий хвост, ноль косметики и 10-12 лишних килограммов. Мой перфекционизм настойчиво требует подтолкнуть Полю к коррекции ее внешности. В конце концов, прежде, чем реализовать образ мамаши, необходимо сперва обзавестись супругом.

– Полинка, а почему ты никогда макияж не делаешь? – спрашиваю, выбирая взглядом самый большой кусок.

–Лид, а зачем? Разве он что-то кардинально изменит? Да и не умею я…

– Давай я тебя научу! Ты хорошенькая, а если глаза подвести, туш там, помада – будешь красотка.

– Перестань. У меня давно нет иллюзий: изменить меня способна только земля, хи-хи.

– Откуда такая категоричность!

У меня чешутся руки. Через полчаса убеждений Поля сдается и усаживается на стул возле окна. Высыпаю на столик разнообразное содержимое косметички. Наверно, вид у меня, как у художника-шизофреника. Зрачки отражаются в зеркале нездоровым сумасшедшим блеском. Предчувствую, что метаморфозы произойдут разительные. В макияже я сильна. Все-таки стаж – с подросткового возраста.

Глаза у Полины светло-коричневые. Подвожу их черным карандашом, мажу ресницы черной тушью. Тоналка, пудра, тени. Немножко румян. Помада розовая, с легким намеком на красный. Любуюсь результатом. Вылитая Василиса Прекрасная!

– Ух ты ж… – Подруга разглядывает себя. Поворачивается то в профиль, то анфас. Эффект имеет место быть: – Лида, так непривычно. Не узнаю себя.

– Нравится?

– Да, но… Я не похожа на проститутку?

Вообще, Полине потребуется нечеловеческое усилие, чтобы хоть отдаленно напомнить девицу легкого поведения.

– Какие глупости говоришь! Мы лишь оттенили твои достоинства и сделали их заметнее, вот и все. Слушай, а челочку подрезать не хочешь?

– Ну нет!

– Ладно-ладно, торопить не буду…

– Лид, не обижайся, но для меня и так перемен на сегодня много, ей-богу.

– Главное, чтоб ты теперь потихоньку сама начала краситься, потом войдет в привычку.

– Тогда тебе придется меня очень долго и упорно учить. – Поля не может оторваться от зеркала.

– Я только «за».

Внезапно у меня рождается идея:

– Жалко, если этот макияж пропадет зря. Пойдешь домой, умоешься, и все… Может, погуляем? У меня на примете есть суперское местечко!

– Какое? – Подруга ждет подвоха.

– Пусть будет сюрприз! Давай одевайся!

Коллеги по работе давно рекламировали один стриптиз-клуб, где девушек развлекают накачанные парни. К своему стыду, в подобном заведении я ни разу не была. Что ж, удачный момент для нового опыта. Надеюсь, Полина не потеряет сознание от ужаса.

Мы подходим к клубу, платить за вход не приходится, потому что у меня есть два пригласительных, которые долго валялись в сумке без дела. Очаровательный мальчик помогает снять пальто и с нежной улыбкой выдает номерки. Боковым зрением слежу за подругой. Она еще ничего не заподозрила. Проходим в уютный зал. Столики все заняты или зарезервированы. Находим свободный диванчик. Заказываем шампанского. Полина оглядывается по сторонам и удивленно шепчет:

– Первый раз вижу, чтоб в клубе были одни женщины.

Делаю вид, что тоже недоумеваю. Вокруг действительно мелькают исключительно девичьи лица. Некоторые – миловидные и юные, но большинство с признаками увядания и старения. Мы как раз вовремя. С минуты на минуту стартует шоу. Играет музыка. На сцене, которая до этого терялась в полумраке, зажигаются разноцветные лампы. Техники напускают тумана. Через миг из него грациозно выплывает молодой человек, одетый в черный плащ, шляпу и маску. На боку болтается шпага. Зорро собственной персоной. Испанская мелодия будоражит. Парень начинает танцевать. У него получается довольно мужественно. Я ожидала чего-то сладко-приторного в стиле манерных геев. Не тут-то было. Зорро разошелся не на шутку. В порыве страсти он сдергивает плащ, под которым ничего, кроме крошечных трусиков. Полина хочет что-то спросить, но не может оторваться от зрелища.

Тем временем стриптизер избавился от остальных нехитрых предметов гардероба и повернулся к нам спиной. Взгляды зрительниц устремляются на то, что ниже. Мой тоже. Хм. Не идеал, но твердая четверка. Зорро делает заключительное па и посылает в зал воздушный поцелуй. Дамы реагируют громкими аплодисментами. Одна даже издает повизгивания, отдаленно напоминающие поросячьи.

– Лида! Что это было? – Поля выпивает залпом фужер и закашливается.

Хлопаю ее по спине:

– Правда, прикольно?

– Это же неприлично! Как так можно… – Ее речь прерывает громкая музыка очередного номера. На сей раз выходят двое. Один одет а-ля сатана, другой изображает ангела. Довольно миленькая парочка. Особенно впечатляет «плохой парень» в красном латекс ном костюме. Он размахивает бутафорским копьем, кончик которого осторожно упирает в грудь ангелу. По всей видимости, пантомима изображает падение святого. Сатана раздевает жертву, обнажая его загорелый торс. Белые шелковые одежды падают на пол. Ангел становится на колени, однако дьяволу мало этой покорности. Он хватает его за волосы, заставляя опуститься на четвереньки. Садится на него сверху, попутно легким движением скинув свой наряд. Я бы не прочь присоединиться к плохишу и тоже посидеть на блестящей от пота спине жертвы.