— Я тебя так люблю, — прервала Лана своего ворона и поцеловала. Нежно, обхватив своими ладонями его лицо, она вкладывала в поцелуй все чувства, которые испытывала к Артему. В очередной раз он точно знал, какие слова ее успокоят.

— Я тоже тебя люблю. Ты успокоилась? — озабоченно спросил мужчина, отстранившись от нее.

— Да, все хорошо. А где Милена?

— Лисенок… Тут… Я должен тебе кое-что сказать, но сначала тебе нужно пообещать мне, что ты постараешься держать себя в руках, — растерянно произнес ворон, заглядывая Лане в глаза и внимательно наблюдая за ее реакцией.

— Что-то случилось? Что-то плохое? — тут же запереживала она.

— Нет-нет. Все хорошо, успокойся…

— Артем, говори уже, — потребовала она, все больше нервничая.

— Милена привела твоего отца, — выдохнул ворон, придерживая ее за плечи.

— Папа? Он жив? Я хочу… — рванулась она из его рук, но ворон не отпустил.

— Лисенок, послушай…

— Да что слушать, я хочу к нему, отпусти, — начала вырываться Лана.

— Лана, он тебя не помнит, — выпалил ворон, понимая, что не удержит ее. Лиса замерла и медленно перевела на него ошарашенный взгляд.

— Не помнит? Как… — дрожащим голосом спросила она. Ее глаза наполнились слезами, а руки сжали свитер Артема с такой силой, что тот чуть не порвался.

— Послушай, малыш. За ним была погоня, и он… Он выпил зелье забвения.

— Он не мог меня забыть! Не мог! Отпусти меня! — кричала лиса, вырываясь из объятий, но Артем крепко держал ее.

— Лисенок, успокойся, умоляю, — прижимая ее к себе, приговаривал ворон. — Мама сказала, что это как-то можно изменить, мы что-нибудь придумаем, только успокойся. Подумай о сыне.

— Он не мог…не мог… У меня же никого… — всхлипывала она, впиваясь пальцами в плечо мужчины. — У тебя есть родители…а у меня…

— Он все вспомнит, просто дай ему время. Пожалуйста, не плачь. Я не могу смотреть на твои слезы, — уткнувшись подбородком в ее макушку, шептал ворон, костеря мать последними словами. Неужели не могла подождать с этим, пока Лана не станет спокойнее? — Сейчас мы поговорим с мамой, она знает, как все исправить.

— Добрый вечер, милая, — появилась Милена. На укоряющий взгляд сына она даже не обратила внимания. Женщина села рядом с невесткой и положила руку ей на плечо.

— Добрый…вечер, — шмыгнула носом лиса и повернулась к ней.

— Ну, и что же ты расстроилась, милая? Ты должна радоваться, что твой отец жив и здоров, — мягко говорила Милена, аккуратно стирая слезы девушки.

— Но он меня не помнит, — жалобно протянула Лана.

— И ничего страшного. Ты слишком важная часть жизни Сергея. Когда он пил зелье забвения, то не учел одну вещь…

— Какую?

— С тобой у него связано слишком много воспоминаний. Он избавился от них, но при этом дыры в его памяти ничем не заполнены, поэтому он чувствует себя растерянным. Эти пробелы создают пустоту в его душе. Сергей понимает, что ему не хватает чего-то, но не осознает, что именно. Любимых людей окончательно забыть не поможет даже зелье забвения. Понимаешь, о чем я говорю?

— А как мне…

— Просто будь рядом с ним, помоги ему все вспомнить, расскажи о важных моментах для вас обоих. Вот увидишь, все образуется. И не нужно плакать, милая. Я научу тебя, как справляться с эмоциями. Поначалу, конечно, будет тяжело, но если будешь стараться, то все получится. Договорились? — как ребенку, поясняла Милена снисходительным тоном. — А сейчас сделай несколько глубоких вдохов и постарайся успокоиться, — держа девушку за руки, потребовала женщина. Лана прикрыла глаза и несколько раз глубоко вдохнула, чувствуя, как истерика постепенно отступает, возвращая покой и умиротворение. Ладони в месте соприкосновения с руками Милены чуть покалывало, распространяя по коже едва заметный холодок, усмиряя огонь, бушующий в душе.

— Я могу его увидеть? — открыв глаза, спросила Лана уже более спокойным тоном. Лишь желание встретиться с отцом разрывало ее изнутри. Хотелось броситься со всех ног к дому и обнять Сергея, убедиться в том, что он действительно жив. Пусть он ее не помнит, но главное, что он сейчас здесь, рядом и больше никогда не исчезнет.

— Теперь можешь. Ты умница, — с довольной улыбкой ответила Милена.

Лана больше не могла ждать. Она вскочила с качелей и побежала в дом. Больше никто не пытался ее остановить. Лиса точно знала, что папа в гостиной. Чувствовала каким-то шестым чувством. Сердце гулко билось в груди, а пальцы на руках онемели от переживаний. В голове проносилось столько мыслей, но ни одной невозможно было разобрать. Все, о чем могла думать Лана — Сергей жив. И неважно, что он забыл. Важно только то, что прямо сейчас она его увидит. Девушка вбежала в гостиную и перестала дышать. Он стоял к ней спиной и смотрел в окно. Медленными бесшумными шагами лиса приближалась к отцу. Она боялась даже моргнуть. Вдруг это мираж?

— Папа… — выдохнула она дрожащим голосом и не сдержала слез, когда увидела родное лицо. — Папа! — всхлипнула она и, не сдержавшись, повисла у него на шее, захлебываясь рыданиями. В мужчине чувствовалось напряжение, он весь натянулся, как струна и, первые несколько секунд, просто стоял, даже не обнимая в ответ. Лана не видела его лица, боялась поднять глаза и увидеть безразличие. Она крепко обнимала отца и не могла разжать руки от страха, что тот сразу же испарится. Все происходящее казалось нереальным. Лиса рыдала в три ручья, уткнувшись носом Сергею в грудь, и не находила в себе сил остановиться. А когда мужчина осторожно обнял ее в ответ и ласково погладил по волосам, она затихла и закусила губу до боли. Зажмурившись и тяжело дыша, девушка пыталась заставить себя посмотреть на него, но дикий страх разочарования не давал этого сделать.

— В вас есть что-то знакомое, — растерянно произнес Сергей, приподняв лицо лисы за подбородок.

— Ты не узнаешь меня? — дрожащим голосом спросила она.

— Простите… — виновато ответил лис, всматриваясь в черты Ланы. — Но я… Я чувствую…что-то…

— Я тебе все расскажу. Ты все вспомнишь, — не сдавалась девушка, продолжая цепляться за отца. Она понимала, что сейчас для него лишь посторонний человек, но отпустить его не могла.

— Простите…я…

— Не обращайся ко мне так, прошу. Я понимаю, что сейчас для тебя являюсь незнакомой девушкой, но, пожалуйста, не надо относиться ко мне как к чужой. Это же я, Лана, — прохрипела лиса, еле сдерживаясь, чтобы снова не удариться в истерику.

— Лана… — смотря на нее отсутствующим взглядом, протянул Сергей. — Я знаю это имя…

— Конечно, знаешь. Ты же воспитывал меня с десяти лет как собственную дочь…

— Мне жаль, — грустно ответил мужчина. — Я бы очень хотел вспомнить, правда.

— Ты только не сдавайся. Я все-все тебе расскажу.

Сергей грустно улыбнулся и погладил девушку по волосам. Лана видела, что он сам хочет все вспомнить, а еще в его глазах промелькнуло что-то такое… Как будто он узнал, но всего на секунду, а затем все исчезло.