Ворон успел спокойно позавтракать до того, как пришли Милена с Сергеем. Он улыбался своему лисенку и говорил, что все будет хорошо, что никто ему кроме нее не нужен, и вообще, на праздник он идет только для того, чтобы, наконец, поговорить с матерью и решить, что делать дальше. Как всегда у него получилось успокоить девушку. Когда Артем уходил, то еще поцеловал ее на прощание и напомнил, что готов вернуться в любую минуту, после чего с тяжелым вздохом вышел из дома вместе с Миленой, оставив Лану с Сергеем наедине.

— Может, чаю? — предложила девушка, чувствуя себя неловко. Ей столько всего хотелось ему сказать, но она никак не могла решить с чего начать.

— Конечно, с удовольствием, — улыбнулся лис, но было видно, что и он чувствует себя неловко.

Они прошли на просторную кухню. Сергей уселся за стол, а Лана занялась приготовлением чая. У нее в голове формировался план. Девушка не знала, зачем, но в их доме поставили старинный рояль из темного дерева. Она нервно косилась на него, раздумывая о том, попробовать ли воплотить свою идею сразу или сначала поговорить с папой. В итоге она остановилась на втором варианте. Лиса поставила на стол корзинку с вкусными печеньями, так же достала из холодильника заварные пирожные.

— Я тут… Я кое-что нашел, — несмело протянул Сергей и достал из нагрудного кармана рубашки старую фотографию.

— Это мой День рождения, — с улыбкой пустилась Лана в воспоминания. — Мой второй День рождения. Когда ты нашел меня, я была без сознания, заболела сильно. Ты выхаживал меня много дней и боялся, что не выживу, а когда я выздоровела, принес красивый вкусный торт и сказал, что теперь у меня два Дня Рождения. Ты пригласил тогда на праздник всю деревню, подарил мне красивое розовое платье и сказал, что я маленькая принцесса, у которой сегодня будет первый бал. Ты сделал мне прическу, как умел. Получилось немного смешно, как ты видишь, но в тот день я считала себя самой красивой. И именно в тот день я поняла, что больше не одна. Я тогда получила столько подарков… Недорогих, маленьких, но они столько радости мне доставили. Правда, пришли не все приглашенные, многие жители деревни были против меня, считали, что я опасна и должна уйти, а ты меня всегда отстаивал, защищал и называл дочерью. Никому не позволял обижать меня. В тот день мы сделали этот снимок. Знаешь, ты для меня всегда был идеалом мужчины. Артем характером очень сильно на тебя похож…

— Я нашел снимок вчера. Во внутреннем кармане куртки. Все смотрел на него… Похоже, я очень любил тебя…

— Не говори в прошедшем времени, — всхлипнула Лана, сжимая руками горячую чашку и не чувствуя при этом боли.

— Прости… Я чувствую, что потерял что-то очень важное. У меня в душе словно какое-то белое пятно, пустота, но я ничего не могу вспомнить, — виновато опустив голову, оправдывался Сергей.

— Ты забрал эту фотографию в тот день, когда уехал. Мне было уже шестнадцать лет. Я разозлилась на тебя. Кричала, что ты меня бросаешь, сказала, что ненавижу. Эта фотография стояла в рамке. Я разбила ее прямо у тебя на глазах и убежала, спряталась, чтобы ты не смог меня найти, и рыдала в три ручья от обиды. А ты просто уехал, но забрал ее с собой. Я так злилась на тебя. Ты мне все время звонил, писал сообщения, а я не отвечала, никак не могла простить. Ты только от Андрея узнавал, что со мной и как, пытался помириться, но мой юношеский максимализм тогда бил ключом. Я считала, что ты меня предал. Это была наша первая ссора за все время. Ты никогда не ругался на меня, даже когда хулиганила. Всегда разговаривал со мной как со взрослой и терпеливо объяснял, почему я поступила неправильно. Даже когда я нацарапала камнем на машине Андрея надпись «помой меня». Просто мне тогда было лень найти какую-нибудь мягкую палочку, чтобы не поцарапать, а пальцами не хотелось в эту грязь лезть, а вот дядю Андрея проучить очень хотелось. Он всегда так смешно злился, хмурил брови и губы уточкой складывал. Правда, после моего поступка, он меня убить хотел. А ты защитил…

— Андрей всегда слишком трепетно относился к своей машине, — усмехнулся Сергей.

— Не то слово. Когда мне исполнилось восемнадцать, ты каким-то способом заставил его учить меня вождению. Он ходил такой недовольный. Представляешь, неделю искал место и нашел асфальтированный пустырь, где на несколько километров вокруг нет деревьев. В первое наше занятие он сказал, что защищать меня больше некому, поэтому если я что-то сделаю с его машиной, то он меня закопает прямо на этом пустыре, — рассмеялась лиса, а вслед за ней и Сергей.

— Узнаю своего друга. Всегда ворчит.

— Но он тоже всегда меня защищал. Бурчал, но в твое отсутствие никому не позволял плохо ко мне относиться. И учитель из него замечательный получился.

— Почему я уехал? И…мы так и не помирились?

— Тогда ты мне ничего не сказал. Только то, что должен так сделать для моего же блага. Тебя не было так долго… А потом ты приехал. Мне было уже двадцать два, собственно, как и сейчас. Я так обрадовалась, когда тебя увидела. Забыла про все обиды и обняла, плакала, говорила, что больше не отпущу, а ты сказал, что теперь я могу переехать в город вместе с тобой, что все это время ты подготавливал почву и теперь можешь обеспечить меня всем необходимым. Уже через неделю мы встретились в городе.

— Спасибо тебе, — внезапно сказал Сергей, взяв Лану за руку.

— За что?

— За то, что не сдаешься. Иногда мне кажется, что начинаю вспоминать, но потом все исчезает.

Лана встала со стула и медленно подошла к роялю, уговаривая себя не плакать и продолжать попытки вернуть себе отца. Надежда ведь всегда умирает последней.

— У нас в доме тоже был рояль, — отстраненно произнесла девушка. Она погладила крышку и откинула ее, провела кончиками пальцев по клавишам, а затем села на лавку и замерла. — После того, как я поцарапала машину дяди Андрея, ты сказал, что мне нужно занять себя более полезным занятием и предложил научиться играть, — Лана взяла три ноты и остановилась, выдерживая паузу.

— Конечно же, я согласилась. Ты часто играл одну композицию. Она мне всегда напоминала мелодию из музыкальной шкатулки, — вспоминала лиса, затем сыграла те же три ноты и вновь замерла. — Она стала первым произведением, которое я выучила под твоим строгим руководством. Я могу сыграть ее даже с закрытыми глазами, — сдавленно прошептала Лана и, прикрыв глаза, стала играть. Столько лет прошло, а она до сих пор помнит. Ее тонкие пальцы грациозно порхали по клавишам, рождая грустную мелодию из детства, от которой щемило в душе. Так же, как и в детстве, девушка играла своим голосом в такт музыке, вспоминая, как Сергей любил ее слушать и говорил, насколько красиво она поет. Ее игра всегда заставляла папу прослезиться. Пальцы сейчас жили отдельной жизнью, помнили каждый оттенок мелодии и смело путешествовали по клавишам, а девушка покачивалась, закрыв глаза и наслаждаясь чарующей мелодией, которая не могла оставить равнодушным Сергея. Если он не вспомнит и сейчас, то все пропало. Лана старалась не думать об этом. Верила, что все образуется, и продолжала играть, не сдерживая слез. До самого последнего аккорда она не останавливалась, а когда в комнате зазвенела тишина, боялась открыть глаза и повернуться к отцу. Лиса обхватила плечи руками и беззвучно молилась о том, чтобы Сергей все вспомнил…