— Сразу после следующего выстрела, — сказал Белов, — беги за угол.

Багила кивнула. Она сидела на корточках, раздвинув ноги так, что можно было увидеть, какого цвета у нее нижнее белье, но не замечала этого. В одной руке у нее была сумочка. Пальцы второй находились во рту, прикушенные зубами.

Бронебойное орудие бабахнуло опять и снесло машине прикрытия половину капота. Но двигатель каким-то чудом не заглох, и автомобиль, отчаянно дымя, стал удаляться задним ходом, покидая опасное место. Вслед ему били короткими автоматными очередями. Потом лобовое стекло обрушилось, и автомобиль замер, работая на холостых оборотах. Оттуда выскочили двое охранников и, пригибаясь, побежали к цеху. Один был в костюме, второй носил кепку, примеченную Беловым еще в аэропорту. Пистолеты в их руках наперебой палили по оконным проемам, откуда велся огонь. Они что-то кричали по-казахски.

Снова громыхнул крупнокалиберный заряд. Охранника в костюме взметнуло в воздух, перевернуло параллельно земле и отбросило на добрых три метра. Из его продырявленной груди валил дым. Его пистолет откатился под подбитый «Мерседес».

Рывком поставив Багилу на ноги, Белов встряхнул ее и заорал:

— Шевелись! Бегом!!!

Она повиновалась и кинулась наутек, хромая на подламывающихся каблуках. Нырнув под «Мерседес», Белов достал еще теплый, пахнущий порохом пистолет. Обойма оказалась наполовину пуста, один патрон был загнан в боевую камеру.

Выскакивая из своего укрытия, Белов надеялся, что уцелевшего охранника не учили палить по любой движущейся цели. Так оно, по счастью, и было. Завидев Белова, казах в матерчатой кепке опустился на колено и принялся методично опустошать магазин своего пистолета, направляя ствол в окна цеха, но, скорее, наугад, чем прицельно.

— Жугир! — крикнул он. — Каш, каш!

Наверное, советовал Белову убегать.

— Сам каш, — откликнулся Белов, укрывшийся за забором. — А еще лучше — прикрывай. Патроны есть?

Казах понял.

— Есть жездер, — закивал он. — Много патрон.

— Так действуй.

Держа пистолет зубами, Белов перемахнул забор и ринулся ко входу в здание. Прежде чем он оказался в мертвой зоне, бронебойщик умудрился наклонить ствол и выстрелить. В асфальте образовалась дыра величиной с кулак, по ногам бегущего Белова хлестнуло гудроновым крошевом и щебенкой. В следующую секунду он уже прижимался к стене, а сверху, нелепо дрыгая ногами, падал бронебойщик, подстреленный охранником в кепке. Врезавшись головой в асфальт, он осел бесформенной кучей, а ружье, теряя сошки, со звоном покатилось в сторону.

Если Белов не ошибался, то наверху оставался только один, тот, что поливал машины скупыми автоматными очередями. Решив применить древний, как сама война, трюк, он ворвался в цех, горланя во всю ивановскую:

— Двое остаются у входа! Остальные за мной!

Его голос раскатился по пустынному зданию, отражаясь гулким эхом от голых стен и лестничных пролетов. Наверху раздались бегущие шаги — автоматчик пустился в бегство. Этого Белов и добивался. Очень уж не хотелось напороться на пулю в начале славных дел.

Вместо того чтобы подниматься по лестнице, он, стараясь ступать бесшумно, пересек захламленный первый этаж и выглянул из проема наружу. Расчет оказался правильным. Автоматчик как раз сиганул сверху на кучу песка, поросшую бурьяном. По-видимому, этот путь отхода был намечен заранее. К превеликому удовольствию Белова.

— Не двигайся, — скомандовал он, когда автоматчик шумно приземлился в песок.

Вместо того чтобы подчиниться, тот выпустил веер пуль, ориентируясь по голосу. Пустая затея. Догадываясь, какой будет реакция киллера, Белов давно спрятался за бетонный блок. Плевки раскаленного металла в бессильной злобе забарабанили по стене. С таким же успехом ее могли жалить разъяренные осы.

Когда стало тихо, Белов пригнулся и высунул голову из укрытия. Автоматчик, не разбирая дороги, бежал по двору. Отстреливаться он больше не пытался. Наверняка его охватила паника, и он уже видел, как район оцепляют грозные спецназовцы в касках и бронежилетах.

Держа пистолет на уровне плеча стволом вверх, Белов бросился в погоню. Флажок предохранителя был предусмотрительно сдвинут. Оставалось улучить момент и прострелить беглецу ногу. Дело нехитрое. Тем более что разряженный автомат был брошен на ходу за ненадобностью.

Площадка, загроможденная ржавыми бочками и развалившимися ящиками, заканчивалась глухой стеной, в которой имелся только один выход — там, где была повалена (скорее всего, умышленно) бетонная плита. Не слишком торопясь, Белов некоторое время следовал за бегущим, а когда тот приготовился юркнуть в провал, резко опустил ствол и произвел серию беглых выстрелов.

Ноги беглеца подкосились, по инерции он сделал еще несколько шагов и рухнул лицом вниз.

Приблизившись, Белов увидел то, что и ожидал увидеть: обе штанины лежащего быстро пропитывались кровью.

«Слишком быстро, — дал справку внутренний голос. — Прямо-таки стремительно».

Выругавшись, Белов присел и перевернул раненого на спину. Ему не было и тридцати, на верхней губе чернели реденькие, как у китайца, усы. Преисполненные страдания глаза печально смотрели на Белова. Белков не было видно, так расширились зрачки. Боль или наркотики. Или же сочетание одного и другого.

— Мен енжарландым, — жалобно произнес парень.

— Ага, — сказал Белов, — екалэмэнэ. Только я по-вашему не понимаю. Русский знаешь?

— Я не хотел, — прозвучало в ответ. — Приказали.

— Кто?

Ответа не последовало.

Пока что не настаивая, Белов стащил с раненого штаны и огорченно присвистнул. Доставшийся ему пистолет был не пристрелян и бил намного выше цели. Помимо продырявленной ляжки левой ноги, парень получил пулю в бедренную артерию. Кровь хлестала оттуда, как из поливального шланга. Жить с такой дырой бедолаге оставалось минуты две-три, не больше.

Скомкав штаны, Белов протянул их со словами:

— Прижми к паху… вот здесь… и не отпускай.

Парень часто задышал, его глаза полузакрылись.

— Мен елемин? — спросил он.

Перевода не потребовалось. Белов понимал, что волнует раненого. Он хотел знать, умирает ли он. Убивать людей не так страшно, как погибать самому, — давно проверенная и не нуждающаяся в доказательствах истина.

— Все будет хорошо, — соврал Белов.

Зачем портить человеку настроение перед отходом в мир иной? Особенно если никакого иного мира не окажется, а вместо него поджидает лишь полная темнота.

— Дакелер, — пробормотал парень. — Первя… перевяжи меня.

— Перевяжут, — пообещал Белов. — Но сперва ты должен сказать, кто тебя послал убить меня. Понимаешь меня? Кто? Тебя? Послал?