По молодости лет он выгодно женился на некой Ксении Иосифовне Гинсбург, дочери московского банкира (внучке известного Иосифа Гавриловича Гинсбурга[18]) и получил за ней солидное приданное: фабрику в Голутвинской слободе, золотоносный прииск на Алтае и внушительную денежную сумму. Материальный достаток позволял ему вести приятный образ жизни и мечтать о кругосветном путешествии. Ибо неизведанные земли манили Всеволода со страшной силой. Он утолял свою жажду путешествий в пределах Европы, исколесив её вдоль и поперёк.

Единственный ребёнок Подбельского умер во младенчестве, после чего он резко потерял интерес к жене. К тому же Ксения Иосифовна была домоседкой, сильно располнела и с большой неохотой покидала свой роскошный дом на Берсеньевской набережной, предпочитая созерцать живописные окрестности с балкона бельэтажа. Поэтому Всеволод удовлетворял свою страсть к путешествиям в одиночестве… Вернее, почти в одиночестве, ибо у него всегда находилась прелестная молодая спутница, лёгкая на подъём, мечтавшая посмотреть Европу.

Подбельский вернулся из очередного путешествия в Москву, когда ему был доставлен ценный пакет нарочным Клебека. Вениамин отреагировал на смерть дядюшки вяло, к тому же он почти не помнил его. А что касается денег (Подбельский решил: дядя ему что-то оставил, раз душеприказчик Клебек вызывает его письмом в калужскую губернию), то перспектива их получения никоим образом не обрадовала его. Однако страсть к путешествиям взяла верх. Подбельский решил, что, пожалуй, прокатится в калужское имение дядюшки – посмотрит как живут люди в провинции.

К тому же там никто не знает его жену, Ксению Иосифовну, поэтому… Жене можно найти отличную замену. Ею станет очередная пассия Подбельского, Любовь Васильевна Расторгуева.

Вечером двадцать шестого мая к усадьбе Селиваново подъехал экипаж. Бойкая и жадная до сплетен Степанида тотчас доложила Эльзе и Аделаиде, чаёвничавшим на веранде (мужчины в этот час прогуливались в парке):

– Кто-то приехал! Небось, очередной наследник! – выпалила горничная. Женщины переглянулись.

– Кого ещё там черти принесли?.. – отреагировала Эльза в своей привычной тональности и поставила пустую чашечку на стол.

– Чаю ещё желаете? – справилась Степанида.

– Нет-нет… благодарю… – ответила Эльза и обратилась к Аделаиде: – Идёмте, посмотрим на очередного соискателя денег моего родителя.

Женщины поднялись из-за стола и, не покидая веранды, отчётливо увидели карету и женщину, выходившую из неё.

– Дама в возрасте… – рассуждала Аделаида. – Интересно, кем она приходилась покойному?

Эльза передёрнула плечами.

– Думаю, сестрой…

…Дама беглым взором окинула двор усадьбы и постройки, оценив царивший порядок и достаток.

К ней подошли Никанор и Глафира.

– Позвольте полюбопытствовать, сударыня, ваше имя, отечество? – спросил Никанор, дабы соблюсти надлежащие формальности.

– Селиванова Елена Дмитриевна. Покойному приходилась родной сестрой. – Отрекомендовалась дама.

– Что ж прошу, располагайтесь в доме. Глафира вам поможет…

– Не извольте беспокоиться, сударыня, комнат много… Наследники ещё не все прибыли в Селиваново, так что выбирайте на свой вкус.

– Благодарю… Называйте меня Эсмеральдой, – сразу же расставила все точки над «i» гостья.

Глафира и Никанор переглянулись: что ж Эсмеральдой, так Эсмеральдой. Как говорится, у богатых свои причуды.

Эльза и Аделаида взглядами поводили вновь прибывшую наследницу в дом.

– Ещё пара дней и начнётся… – проворчала Эльза. – Сколько их ещё слетится на моё добро?..

Госпожа Ригер-Артемьева за время пребывания в Селиваново уже настолько привыкла к усадьбе, что с каждым днём всё более считала окружавшую её недвижимость, имущество и земли своей законной собственностью. Если она свыклась с присутствием Станислава (а надо сказать, она всё сильнее попадала под его нагловатое обаяние), то приезд новой соискательницы вызвал у неё крайнее раздражение.

Эсмеральда была натурой чувствительной. Следуя через внутренний двор, она мимолётом бросила взгляд на двух женщин, стоявших на летней веранде, и сразу же поняла: с ними надо быть осторожней.

Вечер становился прохладным. Эльза и Аделаида предпочли оставить веранду и перебраться в гостиную, расположенную на бельэтаже. Вскоре с прогулки пришли Станислав и Василий. К вящему удивлению женщин, они подружились, тем более, что доверчивый Удальцов и не подозревал о тайном сговоре своей невесты и бывшего поручика. Впрочем, если бы Василий узнал о alliance secrete[19], то непременно бы вызвал соперника на дуэль, хотя стрелять не умел вовсе, потому, как его орудием были перо и карандаш.

Новость о прибытии Елены Дмитриевны мужчины восприняли спокойно. Станислав даже пытался что-то припомнить, касательно своей родственницы.

– Кажется, моя тётушка увлекается оккультизмом и подобной дребеденью. Отец, помнится, смеялся над ней и даже считал ненормальной.

Эльза и Аделаида переглянулись и прыснули со смеху.

– Интересно, что она сделает со своей долей наследства? Откроет магический салон… в Москве? – с издёвкой произнесла Аделаида.

Эльза зло рассмеялась.

– Да, кстати! – Воскликнул Станислав, припомнив что-то интересное. – Тётушку следует называть не иначе, как Эсмеральда.

– Она что возомнила себя героиней романа Виктора Гюго? – блеснул образованностью Василий. В такие минуты Эльза им особенно гордилась.

– Вероятно!

В этот самый момент в гостиной появилась Эсмеральда. Она была облачена в своё любимое просторное тёмно-синее платье с блёстками. Волосы её на сей раз были заплетены в косу и уложены вокруг головы.

Она остановилась, смерила компанию цепким взором и произнесла на прекрасном французском:

– Bonsoir, messieurs. J'espere que notre sejour a la succession sera mutuellement acceptable. Et nous n'aurons rien a se reprocher (Добрый вечер, господа. Надеюсь, наше пребывание в имении станет взаимно приятным. И нам не в чем будет упрекнуть друг друга).

Станислав улыбнулся и в тон тётушке произнёс:

– Bien entendu, cher Esmeralda. Mais il serait mieux si nous laissons les formalites exquise laique et aller a leur langue maternelle (Разумеется, дорогая Эсмеральда. Но будет лучше, если мы оставим изысканные светские формальности и перейдём на родной язык).