— Я детектив Джон Франсискас, — представился он. — Ну как вы? Еще кофе? Или, может, чаю?

Болден поднял на него вопросительный взгляд:

— А где детектив Макдоно?

— Не его профиль, — Франсискас указал на пластиковый стаканчик, стоявший перед Болденом. — С вами все в порядке?

Болден скомкал стаканчик и бросил в мусорное ведро.

— Не его профиль? Что вы имеете в виду?

— Вы нам тут такого порассказали. Ограбление. Похищение человека — под дулом пистолета. Нанесение телесных повреждений. Это уже три уголовных преступления. Вы нас здорово заинтересовали. — Франсискас подтащил к столу стул и собирался сесть, но замер. Худощавый, утративший былую ловкость пожилой мужчина с довольно длинными, спадающими на лоб седыми волосами; внимательное лицо, угловатые черты. В кобуре на поясе — пистолет тридцать восьмого калибра, полицейский значок приколот к ремню, а значит, его владелец умеет использовать оружие по назначению. — Точно не хотите чего-нибудь выпить? А то я сбегаю вниз, принесу вам колу, охлажденный чай или еще что-нибудь.

Болден покачал головой.

— Как там парень, которого я доставил? — поинтересовался он. — Детектив Макдоно сказал, что вы проверяете его отпечатки. Узнали, кто он такой? Проверили стройплощадку?

— Ну-ну, не так быстро, — ответил Франсискас, наконец усаживаясь. — Мне потребуется время, чтобы ответить на ваши вопросы. — Он разложил перед собой папки, отстегнул от ремня сотовый телефон, проверил, что тот включен, и положил его на стол. Затем выудил из нагрудного кармана бифокальные очки и положил их рядом с телефоном. — Эта стройка — полный ноль. Никого там нет. Ворота заперты.

— Заперты? Быть такого не может! Два часа назад я выбил их, когда удирал на машине. Вы послали людей проверить?

— Как я уже сказал, ворота заперты. Никаких признаков взлома не обнаружено. Знаете, я сам утром съезжу туда и все хорошенько проверю. Идет?

— Отлично.

Болден посмотрел на часы и зевнул. Половина пятого утра. За время, что он провел в этом полицейском участке, у него взяли отпечатки пальцев, сфотографировали, допросили и держали в изоляции в комнате для допросов. Он назвал свое имя, номер социальной страховки, номера домашнего телефона, рабочего, сотового и смартфона. Он показал им синяки на спине и боках. Какой-то полицейский, взглянув на его щеку, сообщил, что пороховая пыль въелась в кожу глубоко и отчистится не раньше чем через пару месяцев. Полиция хотела сотрудничества с его стороны, и он проявил готовность сотрудничать — больше чем достаточно. Теперь ему хотелось, чтобы что-то сделали и для него.

— Не возражаете, если я позвоню с вашего телефона?

— Звоните, — Франсискас резким движением бросил ему трубку. — Неплохая реакция.

— Скорее рефлекс.

— Вот почему вам удалось справиться с таким здоровяком?

— Вроде того.

— Может, вы превысили пределы самообороны?

— Нет, — ответил Болден, — если, конечно, не считать, что я сдул со своего лица пулю и решил прыгнуть с высоты в полсотни метров исключительно для поднятия настроения. Учитывая обстоятельства, детектив, я бы сказал, что рефлекс спас мне жизнь.

Франсискас на секунду задумался над его словами.

— Пожалуй, вы правы. И пожалуй, вам повезло. Ваш рассказ подтверждается. По словам мисс Дэнс, на нее напали двое мужчин… гм… — Он отчертил ногтем несколько строчек на верхней странице в папке. — Описание соответствует тем, кого вы называете Ирландец и Волк. Все сходится. Я только что говорил по телефону с доктором, оказывающим медицинскую помощь парню, которого вы отделали. У него такая же татуировка, как и у вашего мистера Волка: вверху на груди небольшое изображение ружья. И это еще не все. На руке у него татуировка парашюта со словами «Лучше смерть, чем позор», популярная в воздушно-десантных войсках. Мы послали его отпечатки на базы Форт-Брэгг и Форт-Кэмпбелл. В обоих случаях пришел отрицательный ответ. Как вы это объясните? Первая процедура, которой подвергается курсант: его отпечатки заносят в базу данных. И второй раз это делают, когда его распределяют в дивизию. Я сам был там, знаю.

— И что?

— Все эти армейские словечки — салага, рейнджеры, зеленые береты, и все такое. Вам не кажется, как-то странно это? Я в совпадения не верю, а вы?

Болден помотал головой.

— Я сделал запрос начальнику военной полиции в Беннинге, — продолжил Франсискас, — и в штаб-квартиру вооруженных сил, чтобы нам выслали фотографии солдат в возрасте от двадцати одного до тридцати пяти лет, чья внешность подходила бы под описание похитивших вас мужчин. Но тут особых надежд у меня нет.

— А другой парень? Дает показания?

— Пока вряд ли он что-то скажет. В данный момент ему вставляют выбитые зубы. Мы завели на него дело по статьям «владение краденым имуществом» и «насилие с применением огнестрельного оружия».

— Так пистолет краденый?

— Не знаю. Серийные номера перебиты. Если очень постараться, их можно восстановить, но, принимая во внимание, что вы остались живы, не вижу в этом необходимости. Да и в любом случае все это не важно. Незаконное владение оружием тянет на год тюрьмы. И здесь без вопросов. Еще у него обнаружен краденый сотовый, о котором вчера днем заявила женщина. Телефон вытащили у нее из сумочки недалеко от места вашей работы. В «Балтазаре». Знаете, где это?

— Да. — Болден опустил взгляд. — Я обедал там сегодня… то есть вчера.

— Вот как? — Франсискас сделал запись в блокноте. Его поседевшие брови удивленно взлетели над очками. — Так мы и до чего-нибудь разумного доберемся.

— Можно, отвлекусь на секунду?

Болден отвернулся и набрал номер своего сотового. На втором гудке сработала голосовая почта: либо телефон выключен, либо сел аккумулятор. Затем он попробовал позвонить себе домой. Трубку никто не снял, и Томас оставил на автоответчике сообщение, что с ним все в порядке и он зайдет перед работой принять душ и переодеться. Еще раньше Дженни оставила ему сообщение из больницы: чувствует себя хорошо, ее скоро отпустят. Он позвонил к ней домой и, когда включился автоответчик, повесил трубку: на этом автоответчике он уже оставлял сообщение, что с ним все в порядке и что он перезвонит позже. Томас положил телефон на стол и подтолкнул его к детективу. — Спасибо.

— Не за что. Мы просто запишем на ваш счет. — И Франсискас взглянул на Болдена поверх очков. — Шутка, сэр. Можно смеяться.

Болден криво усмехнулся:

— Довольны?

Отложив ручку, Франсискас сцепил руки на столе.

— Знаете что, мистер Болден, мне бы хотелось узнать о вас больше.

— И что именно вы хотите узнать?

— Детали вашей биографии.

— Я уже все рассказал. Что вы хотите еще услышать?

— Послушайте, мистер Болден, я здесь, чтобы помочь вам. Нам не обязательно становиться лучшими друзьями, но, по-моему, для меня было бы полезно узнать о вас побольше.