– Хороший анекдот, – прищурился Эдуард Карлович, чуть склонив голову набок. – Мне его часто рассказывают. Прошу.

Никита тихо выругался про себя, вздохнул и последовал за ним, лихорадочно вспоминая азы ментальных передач, чтобы больше не кидаться в ответственного дежурного слепками рассыпающихся аур и идиотскими образами. Точно тот под главного инженера маскировался в советское время. Или нет – снабженцем он был с такими способностями! И наставником заводской молодежи.

В приглушенном свете висел над столом магический шар. Остальное помещение, довольно просторное, словно подернулось легкой дымкой – аналитики перестраховались. Как ни крути, а официально Никита не являлся сотрудником Дозора. Для него приготовили какую-то презентацию, благоразумно скрыв от глаз хранилище бесценной информации. В офисном кресле с высокой спинкой возле магического шара сидела девушка-оператор. Лицо подсвечивали разноцветные сполохи, от чего она казалась сказочной принцессой, спящей волшебным сном. Не открывая глаз, она кивнула вошедшим.

– Мы можем начинать, – мягко попросил Басоргин.

Девушка не шевельнулась, но шар ожил, увеличился в объеме, взорвался цветом, раскручивая спиральную радугу, и превратился в объемную полупрозрачную модель земного шара около метра в диаметре, который через секунду окутала разноцветная паутина линий реальности. Само призрачное полотнище вероятностного поля бесшумно развернулось позади.

– Я попросил развести для наглядности, – тихо комментировал Басоргин. – Это сводный прогноз на ближайшие пять лет. И он крайне тревожный.

Глобус запылал многочисленными красными кляксами, темнеющими на глазах. Вероятностные линии почернели и изогнулись, словно отчаянно сопротивлялись неведомой силе, которая их давила и деформировала, заставляя стекаться к расползающимся по поверхности багровым провалам, и через несколько минут магический шар стал похож на старую елочную игрушку, сплошь опутанную узловатой паутиной. Россию и вовсе было не разглядеть под густой сетью. Картинка застыла, а еще через секунду земной шар окутала тьма, магический шар погас и съежился.

Теперь светилось только вероятностное поле.

– Здесь я попросил вывести территорию нашей страны, – все так же негромко продолжал Басоргин.

Никита перевел взгляд. В то время как все остальные линии, перебегая с места на место и путаясь, медленно выстраивались в идеально упорядоченную сеть, тонкая пунктирная нитка, словно кем-то забытая, не вплетенная в сложный узор, упрямо висела в пустоте. Прерывистый росчерк, чей-то единственный, очень слабый шанс в непонятной игре Великих Сил, пространства и времени.

– Теперь привяжем к местности, – попросил Эдуард Карлович.

Паучья сеть поблекла, зато географическая карта России стала отчетливо видимой. Прерывистый пунктир протянулся из Москвы на Урал, к Перми и Челябинску. Девушка-оператор поменяла масштаб, выделив нужный участок, точно как в автомобильном навигаторе или обычных «Яндекс-картах», и ниточка уперлась свободным концом в кружок, обозначающий город.

– Предуральск! – шепотом прочитал ошеломленный Никита.

– Это ведь твой родной город, Никита, не правда ли, любопытно? – спросил Басоргин.

– Да… очень странно, – кивнул Сурнин.

– Пойдем обсудим то, что видели. Не будем мешать аналитикам, – предложил Эдуард Карлович. – Большое спасибо, – сказал он оператору магического шара и подтолкнул завороженного Никиту к выходу.

– Это победа Темных? – решительно спросил Сурнин, когда они снова оказались в дежурке третьего этажа.

Погрузившийся во мрак магический шар все еще стоял перед глазами. Такими образами не играют лишь для того, чтобы вернуть на улицы отказавшегося от службы оперативника. Все всерьез. В мире что-то сломалось, и он хотел знать что.

– Возможно, – осторожно ответил Эдуард Карлович, усевшись за стол. – В таком случае средства ее осуществления представляют собой величайшую загадку истории. Дневной Дозор все отрицает, но Темные активизировались. Посмотри статистику происшествий, Никита. Всю Москву с начала месяца трясет по нарастающей. Наши патрули не справляются. Пикеты, митинги, пожары, несколько обвалов зданий.

– Темных должно сейчас прямо-таки заливать энергией, – пробормотал Сурнин. – Есть все основания, чтобы заявить протест Дневному Дозору. Инквизиция в курсе?

– Садись, Никита, – предложил Басоргин, кивнул на стул, стоявший возле его стола, и устало потер пальцами переносицу. – У нас у всех очень мало времени. Возможно, даже меньше, чем мы надеемся. И весьма вероятно, что Великий Договор не устоит и будет нарушен впервые с момента заключения. А потому, прежде чем начать отвечать на твои многочисленные вопросы, я повторю свой. Ты готов перейти в ранг действующего сотрудника оперативного отдела Ночного Дозора или нет?

Никита передвинул стул, сел и молча уставился на сплетенные пальцы рук. Все это очень в духе родного офиса. Ему еще ничего не сказали и скорее всего ничего стоящего не расскажут, но уже практически перетянули на нужную сторону. И как точно расставлены акценты: побеждает та самая нечисть, за которой Никита десять лет гонялся по ночной Москве, причем взялась побеждать она именно сейчас, когда он отвернулся, ушел, позволив ей подкрасться незамеченной. И как тонко подведено: ты, конечно, пешка, но если откажешься, расколется шахматная доска, рассыплются величайшие белые фигуры, Свет обернется Тьмой, и шеф Дневного Дозора в демоническом обличье отпразднует победу, щедро вознаградив приспешников человеческими душами…

Сурнин поднял голову.

– Значок и пистолет вернете? – усмехнулся он.

– С этого начнем, – заверил его собеседник без тени улыбки.

– У меня будет возможность уйти, когда все закончится?

– Если к тому времени будет куда уходить, – вывернулся Эдуард Карлович.

– Тогда давайте будем считать, что я только что написал заявление и отнес его в отдел кадров. Что дальше?

– В таком случае прямо сейчас ты поступаешь в мое распоряжение, – кивнул Басоргин, – а дальше посмотрим. Так, что касается вопросов и ответов. Инквизиция в курсе, как раз сейчас наш шеф и Высшие маги проводят необходимые консультации. Протест Дневному Дозору заявлен вчера в двадцать два ноль-ноль. Официальный ответ не замедлил себя ждать. Там недвусмысленно сказано, что в использовании спонтанно выбрасывающейся Темной энергии нет состава преступления.

– Отлично. А теперь, когда вы меня так успешно завербовали, скажите, Эдуард Карлович, вы это спланировали заранее?

Басоргин посмотрел на него долгим взглядом. Поздно язык прикусывать. К счастью, взгляд не был испепеляющим. Но очень красноречиво говорил о том, что еще одно такое заявление, и вечер вопросов и ответов закончится парой лишних строчек в личном деле Светлого Иного Никиты Сурнина. Есть к чему стремиться: проблема выбора отпадет сама собой. Ни Ночного Дозора, ни оперативного резерва, живи триста лет и радуйся.