Зашла очень далеко и все же сумела остановиться и остановить его ровно там, где сочла нужным. Такой железной воле нельзя не оказать должного почтения. Женщина не только чувственная, но и хорошо знающая, чего она хочет, и способная этого добиться: крепкий орешек эта Кларисса Браун!

За столом они сидели друг напротив друга, как добропорядочные посетители в ресторане. Почти не говорили. То есть языки их были заняты едой, но глаза вели постоянный диалог. В них то вспыхивали огоньки неутоленной страсти, то веселые, хулиганские искорки, словно озорные шутки с намеком, то горело ровное, горячее, светлое пламя нежности и благодарности.

Когда легкий ужин подошел к концу. Кларисса, по-прежнему сохраняя за собой инициативу, поднялась из-за стола первой. Стараясь не показать, какого преодоления себя ей это стоит, она предупредила движение Джека, который попытался было заключить ее в объятия, и сказала:

— Ну вот, пожалуй, и все на сегодня.

Глаза Джека вспыхнули, и на мгновение ей показалось, что сейчас он скажет «нет, еще не все!». Однако он покорно принял к сведению, что романтический вечер окончен. Единственное, без чего они оба не могли — да и не хотели — расстаться, был последний поцелуй. Долгий и упоительный. Им показалось, будто комната и стены бунгало вокруг них исчезли, исчезло все вокруг, а осталось только небо, усыпанное яркими звездами, могучий океан, медленно вздымавший и опускавший их, и волшебная музыка. Мужчина и Женщина были слиты в этом поцелуе воедино, и это было самое прекрасное и самое правильное состояние, которое они могли себе представить.

Когда за Джеком закрылась дверь, Кларисса еще долго сидела, глядя, как догорают свечи. Потом выключила музыку, переоделась и медленно побрела в сторону отеля по полосе прибоя. Мелкие ночные волны омывали ее ступни. Она таинственно улыбалась — задумчиво, мечтательно, временами покачивая головой, словно говорила: «Не может быть!»

Вернувшись в свой номер, Джек первым делом отправился под холодный душ и, дрожа под струями ледяной воды, минут пять смывал с себя напряжение, так и не получившее разрядки в этот вечер. И наверное, если рассудить трезво, то очень хорошо, что все остановилось там, где остановилось. Если бы они с Клариссой переступили сегодня черту и занялись сексом, то какая-то доля эротического напряжения оказалась бы даже утрачена. Не говоря уже о том, что последствия могли бы быть довольно проблематичны, если бы обоим или кому-то одному из них не удалось забыть потом все происшедшее и по возвращении в Нью-Йорк между ними уже не смогли бы восстановиться чисто коллегиальные отношения.

Так думал Джек. Так говорил его разум. Его тело, однако, не слушалось этих увещеваний и требовало довести начатую игру до того, что было бы естественным завершением, будь ее участники не коллегами по работе в адвокатской конторе со строгими правилами, а просто Мужчиной и Женщиной.

Холодный душ помог ненадолго. Едва Джек лег в постель и закрыл глаза, воспоминания о вечере в бунгало у огненной красавицы снова нахлынули на него и эрекция вернулась с прежней силой.

Джек снял трубку телефона и набрал номер фитнес-центра. «Да, — отозвался жизнерадостный голос Салли, — конечно, мистер Майерс, мы работаем круглосуточно! Приходите, я буду рада провести для вас тренировку!»

Натянув шорты и футболку, он отправился вниз. Час занятий на тренажерах под щебет Салли помог его телу расслабиться, но мысли по-прежнему возвращались к недавним событиям, пусть и в более спокойном ключе. Снова обретя ясность сознания, Джек вдруг сделал для себя некоторые открытия, которые поразили его.

Так, вспоминая само приглашение, потом поцелуй с виноградиной, потом и все последующие кульминационные моменты вечера, он вдруг поймал себя на том, что такой непривычный напор со стороны женщины ему нравится. Он припомнил, что и во время делового разговора с Клариссой ему понравилось, как она незаметно перехватила инициативу, сделавшись главной в их тандеме. Такого он прежде не встречал. Очевидно, он подсознательно выбирал женщин, которые во всем уступали первенство ему. Такой расклад ролей позволял Джеку, с одной стороны, всегда чувствовать себя хозяином положения, а с другой — видеть в своих партнершах существ низшего порядка, неспособных на такое поведение, которое заставило бы его уважать их. Ведь бросить или прогнать женщину, которую не уважаешь, — легко. А той, к которой чувствуешь уважение, не скажешь «лежи и помалкивай, куколка» или «пока, детка».

Больше того: если уж быть совсем честным, то женщин, которые могли бы вызвать его уважение, Джек избегал, как черт ладана, потому что какое-то шестое чувство ему подсказывало: отношения, в которые он попадет, связавшись с такой особой, будут означать перелом в его судьбе. Женщина, которая заставит его уважать себя, станет повелительницей его судьбы, даже не прилагая никаких стараний к тому, чтобы посадить его на короткий поводок. Он сам захочет остаться с нею. А что такое, когда в сорок с небольшим приходит конец той жизни, к которой ты привык? Это, в общем-то, почти смерть. Начинать что-то новое, строить себя с нуля в таком возрасте трудно и страшно.

Телефонный звонок был мелодичным и не очень громким, но все равно Джеку показалось, что его ударили по уху хлыстом. Подняв тяжелую голову с подушки, он нащупал трубку.

— Да?

— Доброе утро, Джек! — Голос Пола Тайлера звучал бодро и радостно. — Вы, похоже, еще спите?

— Я…

— Ничего-ничего, это очень хорошо. Я сейчас вас отпущу. Звоню как раз, чтобы сказать, что сегодня у вас будет нечто вроде выходного дня, если может быть выходной день посреди отпуска на курорте, ха-ха! Дело в том, что мне надо уехать на денек-другой, повидать кое-кого в Нью-Йорке. Я вернусь, скорее всего, завтра вечером, а вы и ваша очаровательная коллега до тех пор располагайте собой по вашему усмотрению. Приятного дня, Джек.

В трубке раздались короткие гудки.

Джек повернулся на другой бок, и в глаза ему ударило утреннее солнце. Очевидно, вернувшись вчера после волнующего вечера в бунгало, он забыл задернуть шторы.

Собственно, он и потом всю ночь был взволнован, даже во сне видел что-то странное, только сейчас уже не мог вспомнить, что именно. И теперь, сев на кровати, заметил, что все еще не успокоился.

Кларисса.

За ужином он не видел ее, и это было, наверное, к лучшему. Вероятнее всего, ни один из них не смог бы поручиться за себя, если бы они оказались вместе ночью на пороге ее или его номера. Дело могло бы зайти слишком далеко.

Собственно, уже зашло. То, что произошло в бунгало на берегу моря, не было похоже на соблюдение запрета на неделовые отношения между сотрудниками разного пола. Теперь они повязаны общей тайной. Они не только коллеги, но и заговорщики.

А может, и не только заговорщики? Если быть честным, то следовало признать, что Кларисса Браун больше не была для Джека Снежной Королевой, «синим чулком», «адвокатом, а не человеком». Как бы ни пошло дело дальше, она перестала быть для него чужой.