Существует исторический анекдот на эту тему. Лорд Келвин знал, с каким трудом даже признанные учёные усваивают новые идеи, и не обижался на это. И когда специалист по магнитным компасам, королевский астроном Эри осмотрел компас, изобретённый Келвином, он мрачно изрёк: «Не будет работать». Келвин добродушно заметил: «Это слишком серьёзные слова, чтобы их можно было считать мнением королевского астронома».

Да что там! Сам Рене Декарт, один из величайших мыслителей в истории, «доказывал с полным логическим обоснованием, что открытый Торричелли эффект давления воздуха невозможен. Однако Торричелли, вопреки утверждениям этого маститого учёного, удерживал столбик ртути на метровой высоте. Кроме того, он поставил опыт, показавший, что если выкачать воздух, заполняющий пространство между двумя медными тарелками, то даже четыре лошади будут не в состоянии растащить их», — приводил пример Эдвард де Боно.

Основатель Общества когнитивной науки (науки о познании) Доналд Артур Норман предложил определение: память — информационная система, где путь, приводящий к ответу, подбирается и определяется самой формой вопроса, т. е. нужная информация сама содержит в себе подсказку, где её искать[20].

Можно сделать вывод: постановка вопроса, проблемы, формулировка задачи должна осуществляться в форме, соответствующей типу искомой информации. Поиск данных для получения ответа задаётся типом вводимой исходной информации. То есть направление движения по коридорам памяти указывается — хотя бы приблизительно — самой формой вопроса.

Я рассказал им, Кто, Когда,

и Почему, и Отчего,

сказал, Откуда и Куда,

и Как, и Где, и Для Чего;

Что было Раньше, что Потом,

и кто Кого, и Что к Чему,

и что подумали о Том,

и если Нет, то Почему?

А.А. Милн. «Винни-Пух и все-все-все»

Всего лишь несколько десятков лет тому назад, считалось, что общепринятым индексом интеллекта нечто, что присущее людям, но при этом отсутствует у самых приближенных к человеку по умственному развитию животных — это и есть интеллект.

Люди, которые занимаются этим вопросом, исследователи гораздо взвешеннее и осторожней в своих оценках. Интеллектом они наделяют и животных.

Считается, что интеллект вороны или попугая может быть на уровне малолетних детей, хоть о нем и говорят: «глупая птица». То есть, интеллект есть некая универсалия, присущая не только человеку. Но наши братья меньшие — наше отражение. Наше зеркало. Они же и позволяют нам понять, что есть интеллект, и как его развивать. За последние 20–30 лет наша отечественная наука очень сильно отброшена назад. С болью я смотрел на пустующее гигантское здание Института Нейрокибернетики, в котором я получал образование. Сейчас, все начинает потихоньку оживать, но западные ученые ушли далеко вперед в области нейробиологии. Хотя есть факты наверстывания упущенного отечественной нейробиологией, взять к примеру работы профессора, член-корреспондент РАН и РАМН Константина Владимировича Анохин, внука академика Петра Кузьмича Анохина.

Исследование интеллекта животных нельзя проводить лишь в сравнительном режиме — кто из них умнее. Например, обезьяна может банан достать с помощью палки, а дельфин нет. Заведомо в неравные условия ставить нельзя. Это пищевые предпочтения, разные среды обитания, разные конечности и так далее. Поэтому профессор Леонид Викторович Крушинский предлагает термин «рассудочная деятельность», позволяющий избежать отождествления мыслительных процессов у животных и человека. Безусловно, вершиной творчества Леонида Викторовича Крушинского является создание учения об элементарной рассудочной деятельности животных как предыстории интеллекта… По его определению, рассудочная деятельность — это выполнение животным адаптивного поведенческого акта в экстренно сложившейся ситуации. Какое-то животное в экспериментах умнее, какое-то глупее. Можно сказать: более интеллектуальное, менее интеллектуальное, более развитое, менее развитое. Нам же интереснее всего исследования, объектом которых является внутривидовое разделение.

То, что не содержится — или не может быть быстро найдено — в памяти, можно получить самому, используя механизмы не памяти, а мышления. Коротко говоря, сила мысли может компенсировать недостаток информации или плохую работу памяти. Мышление в принципе способно превзойти эрудицию. Психологи (Ф. Левинсон-Лессинг) даже различают учёных-эрудитов — «ходячие библиотеки» — и творчески продуктивных учёных, не перегруженных стандартными знаниями, зато обладающих высокоразвитой фантазией и способностью быстрой реакции на мгновенно мелькнувшую новую мысль или информацию.

Джордано Бруно сказал: «Особенностью живого ума является то, что ему нужно лишь немного увидеть и услышать для того, чтобы он мог потом долго размышлять и многое понять». Эрудиту же может помешать некоторая «захламленность» памяти. Льюис Кэрролл считал, что такие «умы, торопливо пробегающие книгу за книгой, не дожидаясь, пока их содержание будет усвоено или классифицировано», хотя и наполнены всевозможными сведениями, частенько неспособны дать содержательный ответ. Кэрролл пишет: «… несчастный владелец такого ума весьма начитанный человек. О чём его ни спросить, всё знает. Но обратитесь к нему и задайте вопрос, например, из английской истории. Эрудит добродушно улыбается, делает вид, будто ему всё известно, и ныряет в дебри своего разума за ответом. Выныривает он с горстью многообещающих фактов, но при проверке выясняется, что все они относятся не к тому столетию. Он улыбается ещё шире и вновь ныряет…» Ответ опять типа «в огороде бузина, а в Киеве — дядька».

Интеллект и память — функции головного мозга человека. Они просто заложены в организм человека генетически, но ещё развиваются и совершенствуются на протяжении всей его жизни. И от уровня их развития зависит, станет ли человек личностью, способной к творческим свершениям, как использует в жизни эту способность, в конечном счете — будет ли счастлив.

В известном определении: «Интеллект — способность человека к обучению и осмыслению опыта, способность воспринимать и усваивать знания» трудно увидеть различие между интеллектом и эрудицией. Нам представляется, что эти категории всё же различны, а основа отличия — способность получения нового знания, нового, как минимум, для носителя мысли

При решении проблемы можно рассчитывать лишь на ту информацию, которую можно воспринять в данный момент, или на ту, которую сумеешь извлечь из памяти. Есть утверждение: преимущества при решении получает не тот, у кого эрудиция богаче, но тот, кто быстрее извлечёт из памяти нужную информацию. Этот тезис, вообще говоря, представляется спорным, поскольку недостаточно только разложить перед собой все нужные материалы — важнее определить правильный их порядок, последовательность, перебрав различные комбинации. При этом важно как можно скорее отбрасывать те, которые явно не имеют отношения к проблеме, не приближают к выходу из лабиринта, а уводят от него[21]. Время для получения ответа определяется не скоростью извлечения материалов из памяти, а скоростью мышления.