Но деньги делаются не из воздуха. И желающих поиметь их как можно больше тоже хоть отбавляй. Лабух постепенно оттирал от не такой уж и жирной кормушки своих конкурентов: один внезапно утонул, захлебнувшись в бассейне, другой попал в аварию и сломал позвоночник, третий сам отошел от дел, когда подручные Лабуха выкрали его малолетнего сына…

В Екатеринбурге Жундриков теперь был одним из «крестных отцов» города. Ему иногда мешал местный губернатор, но с ним можно было договориться — достаточно было пообещать ему повлиять на мелких предпринимателей, не желавших или не могущих платить высокие госналоги.

Губернатор, догадываясь о происхождении денег Лабуха, все-таки старался по большому не конфликтовать с ним: он стремился в большую политику и ему нужны были те, у кого было много денег. Сам Жундриков политики не любил, но понимал, что без нее сейчас больших денег не сделать, и вынужден был подыгрывать то одному, то другому местному депутату, чтобы его бизнес мог процветать.

Сейчас Лабух, ненадолго забыв о делах, расслаблялся от постоянной мозговой нагрузки. Снятый под это мероприятие ресторан «Астория» пьяно гудел до утра, надежно охраняемый многочисленными боевиками «предпринимателя». Гостей веселил оркестр, специально приехавший сюда вместе с популярным на всю страну исполнителем, полублатной-полусентиментальный репертуар которого ласкал слух и чувства местной братвы и «авторитетов», собравшихся в этот вечер на именины Жундрикова.

Обязательные для подобного рода развлечений девицы, пьяно хохоча, раздевались догола под «Гоп-стоп»; желающие словить кайф шли к одному из столиков, на котором кучей были навалены все мыслимые и немыслимые наркотики; водка с шампанским текли рекой не только во рты, но и на пол и на голые тела проституток. Здесь некого было стесняться, кругом были исключительно свои, и участвующая в разгуле публика все больше и больше теряла человеческий облик, превращаясь в скотов, одурманенных алкоголем и наркотиками.

Закончился банкет грандиозным битьем посуды и всеобщим свальным грехом, когда те, кто еще хоть что-то мог, похватали девиц и тут же, под ярким светом свисающих с потолка люстр, стали запихивать им во все возможные и невозможные места свою набухшую от похоти плоть.

На улице было уже совсем светло, когда Лабух, опираясь на плечи двух своих телохранителей, вышел из ресторана и, почти засыпая на ходу, направился к своему «Мерседесу». Один из охранников открыл переднюю дверцу машины и уселся за руль. Второй, неловко согнувшись, пытался усадить на заднее сиденье своего босса. Жундриков спьяну никак не мог поднять ногу и войти в салон. Надо было кому-то залезть в машину и принять пьяного Лабуха.

— Семен, помоги! — попросил охранник своего напарника, сидевшего за рулем.

— Че, ты сам не справишься, что ли? — зло огрызнулся тот.

Было видно, что охранник устал, ему лень вылезать из салона и он хочет побыстрее сбагрить шефа, но ради этого и пальцем не пошевельнет.

Первый охранник матюгнулся и посмотрел по сторонам. Во дворе ресторана, в нескольких метрах от «Мерседеса», стоял какой-то щуплый парнишка лет двадцати пяти и, невозмутимо поглядывая на безуспешные усилия охранника, курил дешевую сигаретку без фильтра.

Во дворе уже никого не было, все разъехались кто куда, и, кроме этого парня в дешевой китайской курточке и вязаной спортивной шапке, помочь охраннику никто не мог.

— Эй, ты! — позвал его телохранитель. — Че смотришь? Помоги, денег заработаешь!

Паренек отбросил в сторону окурок и шаркающей походкой подошел к «Мерседесу».

— Подержишь его, а я — в салон. Потом подашь мне. Смотри не урони только, он на ногах уже не стоит… — сказал охранник, передавая Лабуха в руки пареньку.

Парень только кивнул в ответ. Он перехватил уже совсем заснувшего Жундрикова под мышки и подпер его спиной к автомашине. Охранник обежал «мерс», быстро юркнул в салон и, протягивая руки, приказал:

— Наклоняй ему голову и двигай на меня!

Паренек сделал все, как ему велели. Лабух, пьяно мотая безвольной головой, повалился в руки охранника. Тот аккуратно усадил его рядом с собой на сиденье, достал из кармана пару мятых купюр и, не глядя, бросил их пареньку.

— На, купи себе нормальных сигарет! — сказал он и захлопнул дверь машины.

Когда охранники привезли Лабуха к нему на квартиру и втащили в спальню, они принялись его раздевать и…

— Вот сука! — неожиданно заорал Семен, стягивая с шефа пиджак.

— Ты что? — удивился второй охранник.

— Глянь-ка сюда! — Семен показал на спину Лабуха, где на левой стороне белоснежной рубашки вокруг маленькой дырочки расплылось небольшое пятно крови. — Приколол Лабуха, гад!

— Кто? — Его напарник все еще не мог осознать случившегося.

— Кто-кто! Этот, который у ресторана вертелся! Кто ж еще, не ты же? Посмотри, может, он еще дышит?

Второй охранник пощупал пульс шефа — тот не подавал никаких признаков жизни. Его руки уже начали холодеть, голова по-прежнему безвольно болталась на ставшей уже коченеть шее. Охранники уложили Лабуха на кровать.

— Что делать будем? — спросил Семен.

— Братву надо поднимать, искать козла. Он далеко уйти не мог, всего пятнадцать минут прошло. Если найдем, можно будет узнать, кто шефа заказал. Нам многое за это спишут…

— Тогда звони Лехе, а я Лысого подниму. Блядь, звона сколько будет! Ментам пока ни слова, они только нагадят. Нам этого парня первыми надо взять за жабры. Ох, как же я его отымею! Каждую косточку лично переломаю…

— Хорош базарить, лучше делом займись!

Охранники повисли на телефонах, поднимая людей. Им было невдомек, что четверть часа назад они имели шанс стать свидетелями того, как работает настоящий суперкиллер — а это был именно он, Калигула, собственной персоной. Дмитрий Жундриков, которого ему заказал Аркадий Романович Велихов, стал первой его жертвой в России.

Он сделал свое дело в тот момент, когда передавал Лабуха сидящему в салоне охраннику; никто не мог увидеть короткого движения правой руки Калигулы — тот воткнул свой стилет в сердце уральского авторитета так быстро, что со стороны могло показаться, будто он поправляет сморщившееся на спине Лабуха пальто.

Местная братва и милиция искали молодого парня без особых примет в одежде простого работяги, а тем временем Калигула, с паспортом итальянского предпринимателя и вызывающе шикарно одетый, спокойно жил в лучшей гостинице Екатеринбурга и улетел из города лишь на вторые сутки после убийства Лабуха.

Через неделю в уральской столице начались разборки. Те, кто работали на Лабуха, искали виновных в его смерти среди тех, кому Жундриков мешал больше всего. Вычислив по своим неверным раскладам пару человек, они не долго думая грохнули их — и это было началом войны, которая растянулась на несколько месяцев, обрекая город на беспредел и очередной передел сфер влияния.

Единственный, кто выиграл от всего этого, был Аркадий Романович Велихов, который жил в комфорте вдали от места действия и довольно потирал руки, читая в газетах о том, какой беспредел начался в Екатеринбурге после смерти Лабуха. Именно к этому он и стремился: теперь и губернатора, и местную братву он сможет взять без труда, чуть ли не голыми руками.