Нынешний Костя Рокотов ничем не напоминал Савелию того бравого бойца-десантника, который успел уже пройти и через Чечню, и через десятки не менее опасных передряг.

— Пока! Увидимся! — Константин весело махнул вслед двум красивым девчонкам. — Ну как? — спросил он у Бешеного.

— Класс! То, что надо. Вижу, инструктаж генерала Богомолова ты выполнил на отлично.

* * * Сытно накормив Константина, Бешеный стал вводить его в курс дела. Обрисовав ситуацию и поточнее объяснив задачу, Савелий спросил у нового напарника:

— Ну, что за легенду тебе генерал приготовил? Рассказывай.

— Значит, так… Я от люберецких, зовусь Николой, постоянную точку имею в «Пропаганде». Настоящий Никола сейчас сидит в алма-атинском следственном изоляторе, тамошняя милиция задержала — героин он покупал у одного местного оптовика. То, что он завис, в Москве еще никто не знает, его только вчера свинтили. О твоих новых знакомцах у генерала целое досье было. В основном, конечно, наркотики часто фигурируют, но зацепиться пока не за что; еще у Макса был факт незаконного ношения оружия, но он условным сроком отделался. Ребята крутые, ворочают бешеными бабками. С чужаками общаются осторожно, всегда проверяют. Я к ним могу подвалить, сославшись на одного люберецкого авторитета — его все знают, он по наркоте давно специализируется.

— А если они на него захотят выйти, — спросил Бешеный, — для подстраховки?

— Ничего страшного. Пусть. Тот авторитет недавно кинул одного своего корефана на бабки и в бега пустился. Фээсбэшники считают, что он сейчас в Германии залег, пережидает, пока волна спадет.

— А как ты тому же Нику объяснишь, откуда ты его знаешь?

— Да тут ничего объяснять и не надо. Ну пришел я в клуб. Известное дело — везде же торгуют, только надо знать кто. Ну я понюхал, понюхал да на них и вышел. Я же спец, в натуре! Остальное — дело техники. — Парень явно получал удовольствие, говоря на блатном жаргоне.

Поговорив с Константином, Бешеный убедился: теперь за эту сторону дела он может быть спокоен.

— Ну что, Никола, гульнем сегодня вечером в «Порту»? — спросил он у напарника.

— Гульнем! — весело откликнулся «Никола»…

Бешеный сидел во взятом напрокат «жигуленке», припаркованном неподалеку от ночного клуба. Час назад он высадил у входа Константина, разодетого в пух и прах по случаю посещения «Порта». Они договорились, что сегодня Костя ничего покупать не станет, лишь завяжет первое знакомство и по возможности договорится с продавцами о надежной связи, а еще лучше — о встрече где-нибудь в городе. Нужно было установить, где их основная база.

«Хорошо бы проследить за обоими, где они после клуба зависают, — подумал Бешеный. — Только нам вдвоем с Константином этого не сделать: если заметят хвост, то, конечно, в лабораторию они уже ни ногой, не дураки же, чтобы так засветиться! А поручать слежку милиции или местным спецслужбам нельзя: говорил же генерал, что утечка информации происходит. Пока этого гада на найдем, придется своими силами обходиться».

Было около двух ночи, когда Савелий заметил, как у тяжелой, обитой черным металлом двери клуба появилась пестрая куртка Константина. Тот не спеша двигался от клуба через площадь. Савелий завел двигатель и медленно поехал за ним, посматривая, не пасут ли напарника. Слежки не было. Они повернули за угол какого-то административного здания, и, когда клуб скрылся из виду, Савелий просигналил Косте фарами, и тот залез в машину.

Бешеный повел «Жигули» к Фонтанке, в сторону дома. Пока он молча вел машину, Костя пересказывал события последних часов. Он был возбужден и весел от удачно и с пользой проведенного времени.

— Нашел я их быстро, узнал по твоему описанию. Конечно, подходить сразу не стал, потолкался по клубу, с девчонками познакомился — потанцевали, коктейльчику выпил с ними. Потом в туалете к одному подвалил: вижу, парень того, не в себе. Где, спрашиваю, тут дури можно взять? Он меня на твоих молодцов и направил. Я, кстати, поражаюсь, почему их никак не заметут за их поганый бизнес? Все же их знают, приди, купи пару таблеток и — оба-на, в клетку!

— Эти ребята, Костя, — отличные психологи. Ты не смотри, что они обдолбанные постоянно. — Савелий нахмурился. — От этого, кстати, у них чутье еще острее может работать. Они за версту мента учуют, продают только своим.

— Меня же они не учуяли!

— Но ты же не мент?

— Здесь ты прав на все сто, — засмеялся Костик, — но работу же делаю ментовскую?

— Рассказывай, что было дальше, — попросил Савелий, не желая впадать в отвлеченную дискуссию.

— Ну подхожу к ним. Сначала к Максу: то да се. Я, дескать, из Москвы, люберецкий. Понтов ему накидал с три короба: какой я крутой и сколько у меня бабок. Короче, вижу, верит мне. Тут я ему о «глазе» и ввернул.

— И он клюнул?

— Вроде да. Иначе бы к Нику не повел знакомить. Тот, конечно, поумнее Макса будет. Так просто его не разведешь. Он меня и про того люберецкого авторитета выспросил, и про мою биографию, употреблял ли что.

— А что ты ответил?

— Сказал, что курил анашу, и все. Я же ею в Чечне баловался, без этого там совсем бы тошно было. Тогда Ник спросил, откуда я знаю о «глазе». Я ответил, что народ местный мне его расхваливал. Тут мне Ник сует таблетку: дескать, попробуй качество, оцени сам. Мне ничего не оставалось, как в рот ее сунуть.

— И что потом?

— Потом я им сказал, что пошел танцевать к девчонкам, а сам таблетку в ладонь и — вперед, девчонки, веселись на всю катушку! А через часик еще раз к ним подвалил. Начал гнать пургу и глаза выкатывать. Они улыбались, видно, концерт им мой понравился. Мне показалось, что они меня не раскусили.

— Или сделали вид, что не раскусили, — поправил Бешеный.

— Короче, гоню я им пургу всякую, типа: девчонки тут ломовые, музыка — супер, сами вы, ребята, ништяк, хочу, дескать, с вами дружить и деньги делать. Вижу, они нормально все воспринимают. Ну, я им: давайте на завтра стрелку забьем в городе. Посидим в кабаке, по-нормальному побазарим.

— И что?

— Что-что, договорился! На три часа у «Сайгона».

— Молодец! Мог бы сразу с этого начать!

— Так неинтересно бы было, а? — хитро улыбнулся Константин.

— Это точно! — с усмешкой согласился Савелий. Он радовался, что лед наконец-то тронулся.

Они уже подъезжали к дому, как Константин вдруг спросил:

— Ты там у клуба ничего не заметил?

— А что я должен был заметить? — удивился Савелий.

— Знаешь, Ник меня предупредил, уже в самом конце нашего разговора, когда о встрече договаривались, чтобы я ничего этой ночью там не покупал; они омоновский рейд ждали, и все, кто на наркоте работал в этом клубе, пустые были. Стучит им, наверное, кто-то. Ник с такой уверенностью о рейде говорил…