– В самом деле? – удивился Аззи. – Несколько необычная ситуация – поэт, который хочет стать слугой.

– Ничего необычного, господин, – возразил Хай. – Поэт, хочет он этого или нет, обязан иметь дело с высшими проявлениями человеческих страстей. Кровь и смерть меня вполне устраивают, ибо они в состоянии помочь найти сюжет для моих поэм, в которых я хотел бы воспеть тщету жизни и неотвратимость смерти.

Слова поэта не вполне удовлетворили Аззи. Едва ли этот кандидат годится для выполнения планов демона… И все же он решил испытать его.

– Ты знаешь местное кладбище? – спросил Аззи.

– Конечно, милорд. Кладбища – любимое место поэтов, жаждущих вдохновения, которое позволило бы им облечь в слова великие и скорбные события.

– Тогда сегодня ночью, когда зайдет луна, поторопись на свое любимое место и принеси мне оттуда хорошо вылежавшийся череп, неважно, с волосами или без волос. Еще лучше будет, если захватишь и несколько дамских пальцев.

– Дамских пальчиков? Прошу прощения, мой господин, вы имеете в виду конфеты с таким названием?

– Ничего подобного, – ответил Аззи. – Я имею в виду самые настоящие пальцы, в буквальном смысле этого слова.

Нетрудно было заметить, что уверенности у Хая поубавилось.

– Такие вещи трудно достать.

– Это мне известно, – отрезал Аззи. – Если бы было легко, я бы сбегал за ними сам. Теперь иди. Посмотрим, на что ты способен.

Не слишком окрыленный, Хай ушел. У него не оставалось никаких надежд. Как и все поэты, он привык лишь разглагольствовать о крови и смерти, а не пачкать свои руки в крови.

Все же Хай решил постараться и выполнить поручение, потому что лорд Аззи (так назвался демон), очевидно, был могущественным человеком. Стало быть, можно рассчитывать на щедрое вознаграждение.

Следующим кандидатом в слуги оказалась старая женщина, высокая и худая, одетая во все черное. У нее были крохотные глазки, длинный нос и тонкие, бесцветные губы.

– Я знаю, вы хотите в слуги мужчину, – сказала старуха, сделав глубокий реверанс, – но надеюсь, вы будете не слишком тверды в своем решении. Для вас, лорд Аззи, я буду великолепной служанкой, а в придачу вы сможете насладиться моим расположением.

Аззи содрогнулся. Кажется, старая карга и в самом деле была о себе неплохого мнения, если думала, что лорд или принявший обличье лорда демон сочтет ее пригодной на что-то большее, чем стягивание сапог после многотрудного дня, проведенного в седле. Тем не менее Аззи решил быть объективным и справедливым.

Он дал старухе то же поручение, что и поэту Хаю. Старая карга, которую звали Агата, также была ошарашена. Она относилась к числу тех, кто искренне верил, что вся суть Зла заключается в его внешних проявлениях. В Хагенбеке о старухе уже много лет судили только по ее внешности и потому считали способной на любое злодейство. Да та и сама уверилась, что не остановится ни перед чем и найдет радость в крови и смерти, поэтому искренне полагала, что предложенная Аззи работа как раз по ней.

На самом же деле старуха, несмотря на отвратительную наружность, едва ли смогла бы отрубить голову цыпленку. Однако она обещала приложить все силы и вернуться с трофеями в полночь.

В тот день кандидатов в слуги больше не появлялось. Похоже, в этих местах люди утратили вкус к работе такого рода. Аззи остался недоволен, хотя не терял надежды. Обзавестись слугой было совершенно необходимо.

После полдника Аззи отправился в соседний Аугсбург и там провел остаток дня, прогуливаясь по городу и осматривая старинные храмы. Демоны очень интересуются божьими храмами, ибо, хотя те и служат силам Добра, с успехом могут быть обращены и Злу на службу.

Ранним вечером Аззи возвратился в Хагенбек, на постоялый двор «Висельник», но от хозяина узнал, что число претендентов на предложенное им место не возросло.

Аззи достал черную кредитную карточку и принялся ее тщательно рассматривать. Прекрасная вещь, подумал он.

Аззи хотел было заказать что-нибудь развлекательное, например танцовщиц, но тут же отказался от этой мысли. Дело прежде всего. Ему нужен хороший слуга-человек. Когда появится слуга, начнется работа, начнутся и развлечения.

Вечером Аззи решил пообедать внизу вместе с торговым людом и ремесленниками. Ему выделили самый лучший, отдельный столик, отгороженный от переполненного общего зала занавеской. Аззи чуть-чуть раздвинул занавеску, чтобы можно было тайком понаблюдать за чудаками.

Люди с аппетитом ели и пили, весело шумели. Аззи недоумевал, как они могут быть настолько легкомысленными. Неужели они не знают, что приближается новое тысячелетие? В Европе, казалось, все только и думали об этом, а кто-то уже принимал соответствующие меры предосторожности. На проклятых вересковых пустошах совершались танцы смерти, было множество разных явлений и знамений. Многие уверовали в приближение конца света. Некоторые обратились к молитвам, другие решили, что они все равно обречены, и предпочитали проводить время в обжорстве и любовных утехах. В десятке разных мест по всей Европе видели ангела смерти, который обозревал территории и составлял предварительные списки тех, кого надлежало вскоре забрать. В храмах и соборах предавали анафеме распущенность и неразборчивость… Бесполезно! В душе люди были до смерти напуганы приближением зловещего года, когда, как говорили, мертвый восстанет из гроба, на земле увидят мрачную фигуру Антихриста, и все существа соберутся на апокалипсис – последнюю великую битву между силами Добра и Зла.

Аззи не было нужды прислушиваться к подобным вульгарным разговорам. Он-то знал, что человечество еще далеко не проиграло. Состязания в честь тысячелетнего юбилея будут проводиться еще несчетное число раз, как они проводились тысячи лет назад, о чем человечество сохранило лишь самые смутные воспоминания.

В конце концов Аззи утомился и отправился в спальню. До полуночи оставалось еще полчаса или около того. Аззи был почти уверен, что ни Хай, ни Агата не вернутся, просто они слеплены не из того материала. Но на всякий случай он решил не ложиться спать и дождаться их, тем самым оказывая им любезность.

Медленно тянулись минуты, и скоро вся деревня погрузилась в тишину. Любимое время Аззи – когда до полуночи остается несколько минут. В эти минуты мир изменяется: печальная безгрешность вечера уже забыта, а до спасительной красоты рассвета еще очень далеко. В те часы, что отделяют рассвет от полуночи, Зло всегда чувствует себя наиболее уверенно, ему хочется экспериментировать, творить новые чудеса, страшно грешить, все искажать, постоянно придумывать новые и новые извращения, воплощение которых доставляет радость погрязшей в грехах душе.

Наступила и прошла полночь, однако никто так и не постучал в дверь Аззи. Понемногу демону стало надоедать бесплодное ожидание, а огромная постель с пуховым стеганым одеялом под пологом на четырех столбиках казалась все более и более соблазнительной. Это было настоящее искушение, а демоны, как известно, вовсе не обязаны бороться с искушениями. Поэтому Аззи сдался, взобрался на постель и закрыл глаза.