По сути, три конкурирующие группы немецких купцов образовали федерацию. Истинное слияние произошло лишь в XV в. Кёльнские купцы вместе с купцами Динана сохраняли исключительный контроль над ратушей, и после 1324 г. они больше не принимали к себе купцов из других немецких городов. Тем приходилось строить собственные здания на «Стальном дворе». Тем не менее можно сказать, что в 1281 г. в Лондоне учредили ганзейскую контору.

Лишь сравнительно поздно, в первые годы XIII в., первые немецкие купцы из Кёльна появились во Фландрии. Удивительно, учитывая короткое расстояние от Рейнской области. Кроме того, Брюгге всегда занимал уникальное место в истории Ганзы. Очевидно, такая аномалия объясняется конкуренцией со стороны фламандских купцов. Они по-прежнему активно вели дела не только в Кёльне, но и в Бремене, и в Гамбурге, и в Саксонии, и даже в городах Прибалтики.

Однако во второй четверти XIII в. количество немецких купцов, которые регулярно посещали Брюгге и другие порты на Звейне, значительно возросло. Купцы из Кёльна и Вестфалии, скорее всего, добирались туда по суше, а большинство купцов из Бремена, Гамбурга и Любека приплывали морем. В противовес тому, что случилось в Лондоне, между купцами из Кёльна и Любека во Фландрии не возникало никаких конфликтов. У первых не было давних привилегий, которые они могли бы отстаивать; в городах Фландрии они главным образом торговали в розницу своими винами. А для покупки сукна с целью его последующей перепродажи в Англии больше подходили другие города Фландрии и Брабанта.

Растущее значение немецкой колонии во Фландрии доказывается любопытным проектом, одобренным Маргаритой, графиней Фландрии, в 1252 г.: основание привилегированного купеческого квартала возле Дамме, в котором должны были вместе проживать немецкие купцы. Этот «Новый Дамме» стал фламандским аналогом лондонского «Стального двора» и новгородского «Петрова подворья». Однако замысел осуществить не удалось, может быть, из-за чрезмерных требований, которые выдвигали немцы, и отсутствия особого желания со стороны граждан Брюгге. Скорее всего, их возмущало появление в городе группы привилегированных иностранцев. Может быть, и немцы, разбросанные по разным портам на Звейне, поняли, что в рассеянии есть свои преимущества. Какой бы ни была причина, в результате в Брюгге появилась лишь одна из четырех крупных ганзейских контор. Кроме того, в Брюгге немцы не уединялись в отдельном квартале, а жили среди местного населения. Такое решение не могло не привести к важным последствиям не только для торговли, но и для культурных контактов.

В 1252 и 1253 гг. графиня Фландрская наделила немецких купцов рядом привилегий. Одна из них предоставлялась исключительно «подданным Священной Римской империи, которые регулярно посещали Готланд». Они получали право на защиту по закону, а также на сокращение таможенных пошлин, выплачиваемых в Брюгге и Дамме, что было изложено весьма подробно. В последнем городе у них имелась собственная весовая. Эти привилегии, которые позже были расширены, заложили основу процветания ганзейской торговли во Фландрии.

В последующие годы ганзейская торговля росла, хотя точно определить степень ее роста невозможно. Расширение ганзейской торговли шло одновременно с возвышением Брюгге, который стремительно превращался в центральный рынок западного мира, где можно было встретить купцов из всех стран. Англичане, шотландцы и ирландцы привозили шерсть, необходимую для текстильной промышленности; голландцы и фризы приводили крупный рогатый скот; купцы из Л а-Рошели и Байонны привозили свое вино. В Брюгге приезжали все обитатели Пиренейского полуострова: баски, наваррцы, кастильцы и португальцы. Они привозили шерсть и средиземноморские фрукты. Поскольку значение Шампанских ярмарок сокращалось, в Брюгге приезжали итальянцы. Там образовалась целая итальянская колония, и город вскоре стал главным финансовым центром Северной Европы. С конца XIII в. генуэзские, а позже венецианские галеры везли грузы специй напрямую в Звейн.

Привлеченные почти безграничными коммерческими возможностями, предлагаемыми Брюгге, туда приезжали и немцы, которых становилось все больше. Уроженцы Бремена везли свое пиво, которое в те времена пользовалось большим спросом. Самыми многочисленными были купцы из Любека и Гамбурга; в их честь даже получили свои названия две улицы в городе (1282, 1306). Наделяя привилегиями немецких купцов во Фландрии, Филипп Красивый особо выделил представителей вендских городов, Эльбинга, Готланда и Риги: эти «истерлинги» привозили в Брюгге меха, воск, поташ и зерновые. Среди городов Саксонии самую большую активность проявлял Брауншвейг, что подтверждает тот факт, что несколько старшин брюггской конторы были уроженцами этого города. Из вестфальских городов самую важную роль, несомненно, играл Дортмунд, пока Кёльн оставался в стороне. Все эти купцы прибывали в Брюгге главным образом для того, чтобы купить фламандское сукно, широкий ассортимент которого удовлетворял любую клиентуру.

Хотя центром их притяжения оставался Брюгге, немецкие купцы часто посещали и другие фламандские города и особенно ярмарки, главным образом в Тору и Ипре. Сохранились переводные векселя за 1272–1286 гг., в которых немцы выступают кредиторами: 16 из Любека, 9 из Кёльна, по 2 из Гамбурга, Брауншвейга и Дортмунда. Наконец, ганзейцев можно было встретить и на Шампанских ярмарках, где во второй половине XIII в. упоминаются главным образом купцы из Кёльна, а также из Вестфалии и один купец из Магдебурга. Но и здесь Любек выходит на первый план: согласно указу Филиппа Красивого (1294), его граждане имели право возвращаться любым путем, каким они пожелают, если они везли немецкие товары, однако если они приобрели товары во Фландрии, то обязаны были возвращаться только через Бапом. Сохранилась одна запись, связанная с гражданином Любека, который обосновался в Труа и выступал от имени своего родного города.

Таким образом, немногим более чем за сто лет ганзейская торговля в северных морях распространилась с поразительной быстротой. Немцы вытесняли конкурентов везде, не только на Балтике, но и на Северном море. Они даже не давали готландцам ходить через датские проливы на запад, а фризам, фламандцам и англичанам – на восток. Немецкие купцы забрали в свои руки торговлю между Норвегией и Англией. Во всех приморских странах они приобретали важные привилегии, которые придавали новый стимул их коммерческой деятельности.

Движущей силой для такой экспансии стало Готландское сообщество. Однако в середине XIII в. эта организация пришла в упадок. На первый взгляд, парадоксальное событие на деле было вполне закономерным. Простому братству странствующих купцов не под силу были задачи, которые становились все сложнее по мере расширения деятельности. Вдобавок основным источником власти и силы Готландского сообщества стала поддержка городов, особенно Любека, откуда большинство купцов начинали свои странствия, и Висбю, главного центра торговли. По мере роста городов, которые выстраивали отношения друг с другом и наращивали политическое влияние, они все чаще с неодобрением смотрели на сообщество, претендовавшее на автономию. Принимаемые этим сообществом решения способны были вовлечь города в дорогостоящие и опасные предприятия.