— Значит, вы здесь, должно быть, для того, чтобы заключить сделку.

— Вы абсолютно правы, — кивнул Дерек.

— Тогда перейдем к делу. Каковы ваши условия?

Дерек отставил свою чашку с кофе.

— Вы поставляете оборудование, мы обеспечиваем инфраструктуру. Вместе устанавливаем стандарты собственности и делим прибыль.

Брови Чака сошлись на переносице. Он вперил тяжелый взгляд в Дерека.

— Пятьдесят на пятьдесят?

— Да.

Медленная улыбка расплылась по лицу Чака, и он откинулся на спинку стула. Секунду помолчав, протянул ладонь.

— По рукам.

— Что? — Кэндис выпрямилась. И это все? Дерек вот так просто возьмет и войдет в их семейный бизнес?

Мужчины повернулись и уставились на нее. Даже мама выглядела удивленной.

Она стала лихорадочно подыскивать вразумительные возражения.

— Папа, а ты не думаешь… я хочу сказать, ты же только занялся ранчо, и все такое…

Отец растерянно взглянул на нее.

— Милая, ранчо подождет.

— Что ты имеешь в виду — ранчо подождет?

Отец потянулся через стол и похлопал ее по руке.

— Детка, надо ковать железо, пока горячо.

— Совершенно верно, — отозвался Дерек натянуто.

Когда они отъехали от дома ее родителей, разразилась гроза.

Он включил дворники, и только их ритмичный скрип по стеклу нарушал гнетущее молчание в машине.

На протяжении нескольких миль он терялся в догадках, между тем как дождь барабанил все сильнее, и стрелы молний на горизонте освещали небо.

В нескольких кварталах от ее дома он понял, что просто не может это так оставить. Он должен знать, что у нее на уме.

Он остановил машину рядом с Бриар-парком, выключил фары и заглушил мотор. Стук дождя по металлической крыше машины усилился.

Дерек повернулся к ней, вытянув руку поверх спинки ее сиденья.

— Зачем ты это сделала?

Кэнди ничего не ответила, взялась за дверную ручку, распахнула дверцу и вышла под дождь.

— Не будь такой … — начал он, но она хлопнула дверцей и зашагала через парк.

Дерек выругался. Он вытащил ключ зажигания, открыл свою дверцу и припустил за ней.

— Уезжай, — сердито бросила она, когда он ее нагнал.

— Ты промокнешь.

— Не растаю.

— Но ты же не пойдешь одна через парк.

— Еще не так поздно.

Они шли по дубовой аллее в сторону утиного пруда. Огни парковки сюда почти не доставали, а впереди было еще темнее. Ну да, как будто он оставит ее здесь одну.

Она ускорила шаги.

— Ты получил, что хотел, теперь оставь меня в покое.

— Скажи мне, почему тебе не все равно? — не унимался он.

Она не ответила, просто шагала дальше. Свернула с дорожки на мокрую траву. Ее туфли, наверное, насквозь промокли, а короткий жакет потемнел от дождя.

— Это должно быть что-то ужасно неприятное, — предположил он, — чтобы вытащить тебя в такой дождь и темень.

— Ты что, не понимаешь слова «уходи»?

— А ты что, не понимаешь слова «договор»?

Она остановилась и повернулась к нему лицом, испустив тяжкий вздох.

— Договор заключен, Дерек.

Она права. Ему следовало бы заткнуться, проводить ее домой и уйти из ее жизни. Но что-то здесь было не так, а он на собственном горьком опыте знал, как можно погореть на мелочах.

— Ты ведь не собираешься заставить его передумать, а? — спросил он.

— Ради бога.

— Это не ответ, Кэнди.

— А с чего ты взял, что я могу?

Дерек пожал плечами.

— Ну, папина любимица… Кто знает, что ты можешь сказать, чтобы он усомнился во мне…

Вспыхнула молния, осветив ее мокрое лицо.

— Как же плохо ты обо мне думаешь.

Он понизил голос:

— Мне не нравится, когда я чего-то не понимаю, Кэнди. Ты была ужасно зла на меня, когда узнала, что Тайлер шпионит за Дженной.

Кэндис хрипло рассмеялась.

— И ты считаешь, что все эти три месяца я вынашивала планы мести? Выжидала удобного момента, чтобы нанести тебе удар?

— Конечно. Я бы так и сделал.

— Да? Но я не ты.

— Я заметил.

Что-то в ее лице дрогнуло. Она убрала мокрые волосы с лица.

— Оставь это, Дерек.

— Что оставить?

— Это. Нас. Все кончено.

Дерек сосредоточился на ее мокром лице, волосах, прилипших к голове, маленьком жакете, обтягивающем груди, и дождевых каплях, исчезающих в ложбинке между ними.

Догадка вспыхнула в голове Дерека прямо как молния над горами. Он подался назад.

— Это из-за того, что ты целовала меня?

— Как ты догадлив.

Он был впечатлен, потрясен, изумлен. Он до сих пор умирает от желания к ней.

— Это были всего лишь поцелуи, — проговорил он.

— Совершенно верно.

— Нельзя срывать мультимиллионные договоры из-за поцелуев.

Она снова откинула с лица мокрые волосы, взирая на него сквозь проливной дождь, — нежная, сексуальная, ранимая. Ее голос звучал не громче шепота среди грозы.

— Конечно, нет.

Время замедлило свой бег, пока они смотрели в глаза друг другу. Он помнил до мельчайших деталей, как обнимал ее. Помнил ощущение ее кожи, ее запах, ее вкус.

Она стиснула зубы и посмотрела на него так, словно он был не умнее фонарного столба.

— Дело не в том, что мы делали, Дерек…

— Вопрос в том, — сказал он, призвав на помощь всю свою силу воли, — что ты хочешь с этим делать?

Она молчала довольно долго.

— Пойду домой.

Он замер, презирая себя за слабость, но ему нужно было знать наверняка.

— Одна?

Она кивнула.

— Да.

Дерек едва не взвыл от отчаяния.

Две недели спустя, на приеме по случаю открытия ресторана «Маяк», Кэндис все еще убеждала себя, что приняла правильное решение.

Она мельком увидела его среди танцующих пар и почувствовала, как по телу разлилось горячее тепло. Ей с трудом удалось отвести взгляд.

Дженна опустилась на сиденье рядом с Кэндис, когда оркестр заиграл песню Дюка Эллингтона сороковых годов. Модельные бальные платья начали покачиваться в такт — шифон, креп, атлас и бархат. Кэндис была почти уверена, что ткани натуральные. Имя Ривз-Дукартер определенно привлекло сюда все сливки общества Сиэтла.