не приспосабливаются. Остаются неизменными. Вот как акулы – одно и то же на протяжении 400 млн лет.

Это так, но в то же время как раз на примере неандертальца мы можем проследить, как развивался этот вид от эректуса к тому, что принято считать классическим хомо неандерталенсис. Великолепный обзор этого проделал в своей книге «Неандертальцы: история несостоявшегося человечества» ведущий научный сотрудник Отдела археологии палеолита Института истории материальной культуры РАН Леонид Вишняцкий.

Древнейшим антропологическим свидетельством пребывания людей на территории Европы является фрагмент нижней челюсти гоминида неопределимого вида из пещеры Сима дель Элефанте. Возраст упомянутого фрагмента, а также найденных в одном с ним слое каменных артефактов составляет около 1,2 млн лет (Carbonell et al. 2008). Других достоверно человеческих костей, которые бы можно было с уверенностью отнести к эпохе нижнего плейстоцена, в Европе пока неизвестно. Нет здесь и бесспорных останков гомо эректус. Почти все древнейшие палеоантропологические материалы с этого континента, предшествующие по возрасту костям классических неандертальцев и анатомически современных людей, относят сейчас к виду человека гейдельбергского.

…Многочисленны человеческие останки из пещеры Сима де лос Уэсос, находящейся, как и Гран-Долина, в Атапуэрке. Останки принадлежат как минимум 28 индивидам. Их древность, согласно результатам торий-уранового датирования, составляет не менее 530 тысяч лет, а скорее даже около 600 тысяч (Bischoff et al. 2007). Среди костей есть несколько неплохо сохранившихся черепов (рис. 3.6) и нижних челюстей, и все они убедительно свидетельствуют о том, что уже в то время в анатомии обитателей Европы имелись многие из особенностей, которые являются важными составляющими типично неандертальского комплекса признаков (Bermúdez de Castro et al. 2004)…Первые решительные шаги на пути «неандертализации», похоже, были сделаны аборигенами Европы ещё в первой половине среднего плейстоцена, более полумиллиона лет назад.

…Среднеплейстоценовые европейцы и неандертальцы, как полагают исследователи антропологических материалов из Сима де лос Уэсос, «представляют один и тот же «эволюционный» вид: череду популяций, находящихся в отношении «предки – потомки» и без каких-либо разрывов репродуктивной преемственности между ними». Тем не менее, продолжают они, «морфологически европейские ископаемые среднего плейстоцена и неандертальцы достаточно различаются между собой, чтобы именовать их по-разному» и среднеплейстоценовую группу обозначать как гомо гейдельбергенсис (Arsuaga et al. 1996: 48).

Например, черепа из французской пещеры Араго (рис. 3.8) или греческой пещеры Петралона (рис. 3.9), возраст которых сопоставим с возрастом черепа из Сванскомба, неандертальскими можно назвать лишь с очень большой натяжкой. Вместе с тем есть довольно веские основания, чтобы рассматривать их обладателей в качестве вероятных предков гомо неандерталенсис. С одной стороны, они сохраняют ещё немало черт, сближающих их с гомо эректус (было время, когда их даже и зачисляли в этот вид), но, с другой стороны, и некоторые неандертальские признаки тоже просматриваются уже довольно отчётливо. Так, если по ширине основания и форме затылка череп из Петралоны вполне подошёл бы для любого эректуса, то по объёму мозговой полости (свыше 1200 куб. см), конфигурации носового отверстия и строению надглазничного валика он ближе к неандертальскому «канону».

И лишь в конце среднего плейстоцена, около 200 тысяч лет назад или, может быть, чуть раньше, появляются наконец те, кого уже почти без всякой натяжки можно называть неандертальцами.

Таким образом, как бы мы их ни называли и к какому бы виду ни относили, все европейские гоминиды среднего плейстоцена, следующие во времени за черепом из Чепрано, обладают признаками, позволяющими рассматривать их как вероятных предков неандертальцев. Они могут быть выстроены в единую филетическую линию протяжённостью не менее полумиллиона лет. (Эту точку зрения в той или иной степени разделяет сейчас большинство антропологов, но есть у неё и оппоненты. По их мнению, эволюция европейских гоминид в среднем плейстоцене шла по нескольким независимым линиям и неандертальцы – лишь одна из них, просуществовавшая дольше всех (см. напр.: Tattersall 2006: 273).)

Итак, мы видим, что, каковы бы ни был споры среди антропологов по поводу таксономизации неандертальских предков, сама по себе линеечка постепенного биологического становления этого вида прослеживается примерно от 600 тысяч лет назад. Примечательно, что именно к этому времени относят разделение предков будущих сапиенсов и будущих неандерталенсисов и генетики. По их данным, последний общий предок этих человечеств жил как раз в районе 600 тысяч лет назад – и это с очевидностью был эректус.

Эволюционные ветви неандертальцев и современных людей разошлись около 500–700 тысяч лет назад. По данным изучения ядерной ДНК обитателей испанской пещеры Сима де лос Уэсос в Сьерра-де-Атапуэрка, денисовцы и неандертальцы разделились около 500 тысяч лет назад, а их общий предок отделился от Homo sapiens 700–765 тысяч лет назад. По Y-хромосоме время разделения линий неандертальцев и современного человека оценили в 588 тысяч лет назад (95 % доверительный интервал: 447–806 тысяч лет назад). /356/

Как бы то ни было, где-то тогда в Европе и появились неандертальцы. Зажили, приспособились, распространились… и попали на оледенение Рисс I, которое от Минделя отделяли 50 тысяч лет.

Тогда граница постоянной ледяной шапки доходила до устья Рейна. А тундра добиралась вплоть до нынешней Сахары. Средние летние (!) температуры для Центральной Европы колебались в это время около точки замерзания. То есть нуля градусов. Это такой вечный московский ноябрь в июле. Или, если для зримости, сегодня это климат выше 70-й параллели, иначе называемый полярным. В общем, это Таймыр, остров Врангеля, архипелаг Новая Земля…

Что было делать неандертальцам?

Во-первых, уйти им было некуда: в Африке взаимоотталкивание эректусов (к которому уже присоединились первые сапиенсы-африканенсисы) вовсю бурлило так, что выдавливало всё новые волны «свободных нейтронов» враждебных всему окружающему родов, порождая настоящую цепную реакцию по всей Ойкумене. Тогда, кстати, и дошла та, вторая, по академику Деревянко, группа переселенцев в Денисовскую пещеру, которая там и поселилась уже на ПМЖ.

Места находок стоянок и останков неандертальцев