– Э-э-э, пожалуй. Для начала, вероятно, достаточно. Пойдемте на побережье.

– Прекрасная мысль.

Он глазом не успел моргнуть, как Роуэн, промелькнув, как розовато-серая молния, оказалась за дверью. Зная, что она почувствовала пробежавший между ними электрический разряд, Эван, улыбаясь, быстро последовал за ней. Что, интересно, она будет делать?

После получасовой прогулки по побережью Эван с большим удивлением обнаружил, что не запыхался и не устал. Идя рядом с Роуэн и заставляя ее концентрироваться на дыхании и ритме по мере того, как они прибавляли шаг, он признался себе, что ему это нравится. Сколько времени прошло с тех пор, как ему что-то нравилось? Взглянув на шедшую рядом с ним женщину, чьи мягкие каштановые волосы развевались на ветру, он почувствовал такое неожиданное удовольствие, что у него на лице появилась улыбка. Нахмурив тонкие брови, Роуэн изо всех сил старалась не отставать от него. Теперь он уже почти уверен, что не совершил ошибки, предложив помочь вернуть ей бодрость и энергию.

– Очень взбадривает, не правда ли? – повернувшись к Эвану, она широко улыбнулась, и, глядя на зарумянившееся лицо Роуэн, пленительное своей естественной красотой, он удивился, что когда-то находил привлекательной Ребекку и своих предыдущих подружек, которые пользовались косметикой для создания наиболее благоприятного эффекта.

– Скоро вы скажете, что вам это нравится.

– Но мне и правда нравится! – Роуэн непринужденно рассмеялась счастливым, почти детским смехом. – Разве не удивительно? У меня такое чувство, словно во всем мире существуем лишь мы двое!

Она посмотрела на нескончаемую полоску песка, начинавшую золотиться под лучами утреннего солнца. Волны, с шипеньем разбивавшиеся у их ног, казалось, уносили ее душевную боль, и Роуэн неожиданно поняла, что она давно не чувствовала себя такой счастливой.

– Ну как, повторим это завтра? – усмехнувшись, громко спросил Эван, пытаясь перекрыть шум волн.

Молчи, мое несчастное, трепещущее сердце! – мелькнуло у Роуэн в голове.

– Догоняйте! – она засмеялась и, испустив радостный возглас, бросилась бежать по песку. Эван остановился и улыбнулся. Он понял, что попал в беду... эмоциональную беду. И ведь он поклялся, что будет избегать этого, как чумы!

– Так ты придешь?

– Но, Джейн, это же вечеринка...

– Да. Ужасно, не правда ли?

Несмотря на глубокие сомнения, следует ли ей ехать в Лондон и идти на вечеринку, где она неизбежно столкнется с их общими с Грегом друзьями, слова Джейн вызвали у нее улыбку. После тренировки, проведенной Эваном на побережье, у нее значительно улучшилось настроение, и возникла вера, что она сможет сделать то, что раньше вызывало сомнения и страх. Грега больше нет, и ничто не вернет его. Ей надо продолжать жить. И не терять веры, что и на ее улице еще будет праздник. Он, конечно, не упрекнул бы ее за это.

– Хорошо. Я закину в сумку кое-что из вещей и к шести часам вечера буду у тебя. Вечеринка или нет, но мне будет приятно узнать новости. Ты мне расскажешь о своем новом мужчине. Он придет завтра?

– Конечно!

Почувствовав, что ее подруга улыбается, Роуэн порадовалась за нее. Джейн недавно исполнилось тридцать лет, и она была убеждена, что ей суждено провести оставшуюся жизнь в одиночестве. Но недавно она познакомилась с Эндрю, мужчиной своей мечты – и где же? – в приемной у врача. Роуэн не терпелось услышать ее рассказ.

– Я знаю, что тебе не легко, Роуэн. Боже, это мягко сказано! Но я действительно думаю, что тебе будет полезно приехать на время в Лондон. Я соскучилась по тебе. И будь уверена – на работе без тебя стало намного скучнее.

– Я тоже иногда скучаю, – призналась Роуэн, – но мне здесь нравится. Через неделю вы с Эндрю должны приехать ко мне. Вот увидите, вам не захочется уезжать отсюда.

– Ловлю тебя на слове. Но лично я ни за что не захотела бы оказаться в такой глуши и без всякого общества, за исключением своего собственного. Неужели тебе ни капельки не одиноко?

Роуэн немедленно подумала о красавце-соседе и виновато пожевала нижнюю губу.

– Нет, – твердо сказала она, зная, что Эван не останется навсегда в своем доме. – Мне совсем не одиноко.

– Нам придется отложить прогулки до понедельника, – сказала Роуэн, виновато отводя глаза в сторону. – Я еду в Лондон, чтобы побыть несколько дней с подругой.

Эван ощутил сильное разочарование. Это была новость, которую он меньше всего хотел услышать. Пронзительный крик чайки привлек его внимание, и он рукой прикрыл глаза от слепящего солнца, чтобы проводить взглядом взлетевшую над волнами птицу.

– Похоже, сельская жизнь начинает надоедать вам.

– Вовсе нет. В Лондоне у меня есть друзья, которых я давно не видела, и меня пригласили на вечеринку, вот и все.

Неизвестно почему у Эвана возникли опасения и странное предчувствие несчастья, которое он приписал разыгравшемуся воображению. В глубине души ему не хотелось, чтобы Роуэн отправлялась в эту поездку.

– Значит, на вечеринку?

По его на редкость равнодушному тону Роуэн поняла, что подобное времяпровождение меньше всего прельщает его. Однако какое-то упрямство заставило ее задать вопрос:

– Вы тоже можете присоединиться, если хотите. У моей подруги большая квартира. Я уверена, что она не будет возражать, если вы останетесь на ночь. У меня есть где-то спальный мешок, если вы не против того, чтобы спать на полу. Я хочу сказать, я... что если вы...

У Роуэн заколотилось сердце, когда Эван скрестил руки на широкой груди и устремил на нее самый плотоядный взгляд, который ей когда-либо приходилось выдерживать.

– Вы приглашаете меня поехать и присоединиться к вам в спальном мешке, Роуэн?

Краска залила ей лицо.

– Я не говорила этого! Вы прекрасно понимаете, что я не предлагала вам ничего подобного!

– Я не хожу на вечеринки, – чеканя каждое слово, сказал Эван и отвернулся. – Больше не хожу.

Внезапно Роуэн пожалела, что пообещала Джейн приехать. Мысль, что Эван проведет конец недели в полном одиночестве и ему не с кем будет поговорить, и никто даже не пожелает ему доброго утра, наполнила ее раскаянием. Она уже достаточно хорошо знает его: Эван будет немедленно уверять ее, что предпочитает собственную компанию, если она намекнет, что ему будет одиноко. Однако тревожное чувство, что она покидает его, не исчезало. Отводя волосы от лица, Роуэн лихорадочно искала предлог, чтобы задержать Эвана.

– Мне очень понравились наши сегодняшние упражнения. Вероятно, завтра все у меня будет болеть, но впервые за очень долгое время я почувствовала, что живу, понимаете?

Эван понимал. У него тоже возникло подобное ощущение, но в отличие от Роуэн он не приписал это благодетельному воздействию физических упражнений.