Она многозначительно смотрит на меня. Если кочевники убивали мирных жителей меченосцев – детей, женщин, стариков – месть Империи будет страшной.

– Они провоцируют нас. – Афия тоскливо смотрит на небо. – Пытаются нас ослабить. Нам нужна сталь, Лайя. Подумайте над моим предложением.

Она накидывает плащ, чтобы выйти наружу, и на миг задерживается у откинутого полога палатки.

– Но думайте быстро. Что-то грозное близится. Я чувствую это в воздухе, даже в собственных костях. И речь не только о нападениях меченосцев.

Предостережение Афии не дает мне покоя всю ночь. Перед самым рассветом я решаю оставить попытки уснуть и выскальзываю из палатки. Я пробираюсь туда, где несет караул мой брат.

Призраки Земель Ожидания беспокойны. Очевидно, что их раздражает и злит наше присутствие. Мучительные стоны мешаются с воем холодного северного ветра. Это настоящий ледяной хор, от которого волосы встают дыбом. Я поплотнее запахиваю на плечах плед и сажусь рядом с братом.

Мы сидим молча, глядя на верхушки деревьев Земель Ожидания. Небо над ними постепенно из черного делается темно-синим, а на востоке разгорается бледный рассвет. Через некоторое время Дарин все же нарушает молчание.

– Ты хочешь знать, почему я больше не могу делать оружие?

– Ты не обязан говорить об этом, если не считаешь нужным.

Мой брат сжимает кулаки и снова разжимает их – привычка, которая появилась у него в раннем детстве. Он левша, и на его левой руке недостает среднего пальца и мизинца.

– Материалы достать несложно, – говорит он. Стоны призраков становятся еще сильнее, и ему приходится повышать голос. – Проблема в самом процессе. Это очень сложно. Как составить нужную смесь металлов, как ковать, когда остужать клинок, как его полировать… Я помню многое, но… – Он щурится, словно пытаясь разглядеть что-то очень далекое. – Но еще больше я забыл. В тюрьме Кауф, в камере смертников, я словно проваливался в безвременье, целые недели исчезали. Я не могу вспомнить лица отца, бабушки… – Его слова еле слышны из-за криков призраков. – Что, если твоя подруга Иззи умерла напрасно? А родные Афии погибли ни за грош? Что, если даже сам Элиас обещал отдать себя служению Ловца Душ просто так? Вдруг выкованное мной оружие будет ломаться?

Я могла бы сказать ему, что этого не может быть. Но Дарин всегда чувствует, если я лгу. Я просто беру брата за левую руку, сильную и покрытую мозолями.

– Есть только один способ это узнать, Дарин, – говорю я. – Мы не можем сделать это, пока не…

Меня перебивает особенно громкий крик боли, который доносится из Леса. Верхушки деревьев трепещут, земля содрогается. Меж стволов я вижу странную белую вспышку. Призраки вопят.

– Что там происходит? – Дарин морщится от этого ужасного звука. Обычно мы игнорируем стоны призраков, но сейчас я зажимаю ладонями уши. Так громко они кричат.

Через некоторое время я понимаю, что призраки издают не бессвязные звуки. В их криках слышится одно конкретное слово. Они повторяют его сквозь боль, и это мое имя…

«Лайя! Лайя! Лайя!»

Мой брат тоже это слышит и тянется к мечу, но голос его спокоен – таким тоном он всегда говорил до Кауфа.

– Помни, что говорил Элиас. Нельзя верить призракам. Они завывают, чтобы смутить нас.

– Но ты прислушайся, – шепчу я. – Слушай, Дарин.

«Твоя вина, Лайя, – повторяют они, столпившись у незримой границы Земель Ожидания. Их полупрозрачные тела просвечивают друг сквозь друга, образуя густой туман. – Он приближается».

– Кто? – Я делаю шаг в сторону деревьев, не обращая внимания на протесты брата. Я никогда еще не входила в лес без сопровождения Элиаса и не знаю, возможно ли это. – Вы говорите об Элиасе? Он жив?

«Смерть приближается. Виновата в этом ты!»

Я чувствую, как ладони становятся скользкими от пота, кинжал едва не выпадает из руки.

– Объясните, что вы имеете в виду! – кричу я.

Я подошла уже достаточно близко к стене деревьев и могу разглядеть тропу, по которой обычно приходил Элиас, чтобы встретиться с нами. Я никогда не бывала в жилище Элиаса и Шэвы, но он объяснял, что домик стоит в самом конце тропы – не дальше лиги от границы леса. Именно из-за этой тропы мы разбили здесь лагерь – как самый быстрый путь, по которому Элиас может прийти в наш мир.

– Здесь что-то не так, – говорю я Дарину. – Что-то произошло…

– Это просто призраки, Лайя, они и ведут себя как призраки, – возражает Дарин. – Хотят заманить тебя в лес и свести с ума.

– Но мы с тобой никогда не сходили с ума от голосов призраков! – говорю я, и мой брат умолкает. Мы оба не знаем, почему близость Земель Ожидания не действует на нас так сильно, как на других людей. Кочевники и меченосцы не могут долго этого вынести и в скором времени теряют рассудок, поэтому и держатся от леса подальше.

– Ты когда-нибудь видел так много призраков столь близко от границы, Дарин? – Число привидений, похоже, растет с каждой секундой. – Не могли же они все явиться сюда только для того, чтобы помучить меня! Что-то ужасное случилось с Элиасом. Что-то идет не так…

Я чувствую странную, необъяснимую, огромную силу. Что-то неудержимо тянет меня к Сумеречному Лесу.

Я бегу обратно к палатке и наспех собираю свои вещи.

– Тебе не обязательно со мной идти.

Но Дарин тоже поспешно набивает свою суму.

– Куда ты, туда и я, – твердо говорит он. – Это огромный лес. Он может оказаться в любой его части.

– Он совсем близко, – говорю я уверенно. Древний инстинкт тянет меня вперед, как крючок рыбу. – Я в этом не сомневаюсь.

Когда мы добираемся до деревьев, я готова к сопротивлению призраков. Им всегда не нравилось наше вторжение. Но они только молча смотрят на нас, столпившись в таком огромном количестве, что я едва могу видеть сквозь них.

«Он здесь. Он идет. Из-за тебя! По твоей вине».

Я стараюсь игнорировать этот вой и спешу по извилистой тропке. Через некоторое время стена призраков становится тоньше. Я оглядываюсь и вижу, как их ряды трепещут от осязаемого страха.

Мы с Дарином переглядываемся. «Небеса, что на свете может так напугать призрака?»

С каждым шагом становится все тяжелее дышать. Я не первый раз в Землях Ожидания. Когда мы с Дарином только начинали свои набеги на караваны с узниками, Элиас провел нас по ветрам от самого Маринна. Лес никогда не был особенно гостеприимен – но и настолько враждебным он никогда не бывал.

Меня охватывает ужас, и я ускоряю шаг. Чем дальше, тем ниже становятся деревья. Вскоре сквозь ветви начинает маячить поляна. Мы выбираемся туда и видим на опушке леса косую серую крышу маленькой хижины.

Дарин хватает меня за руку и прижимает палец к губам. Он тянет меня припасть к земле. Я слушаюсь его. Мы продвигаемся вперед дюйм за дюймом, с максимальной осторожностью. Где-то рядом слышится умоляющий женский голос. Голос, отвечающий женщине, кажется мне невероятно знакомым. Да, это его баритон! Облегчение накатывает на меня могучей волной. Элиас.