class="p1">— Я как раз об этом думаю, — ответил Новак. — Вам нужны гарантии моего молчания и вашей безопасности.

— Вы можете сказаться больным? — последовал новый вопрос.

— Да, конечно, но потом мне нужна будет справка от врача. Когда вы выполните свою миссию, я хотел бы вернуться на прежнее место работы.

— Врача можно вызвать на дом, а насчет болезни не беспокойтесь. Завтра с утра пойдите в аптеку, — посоветовал Хатерворд, — купите пузырек йода и какие-нибудь лекарства от простуды, а в магазине литр молока, сделайте смесь и выпейте. После принятия этой микстуры я вам гарантирую и температуру, и насморк. В течение суток эти симптомы пройдут, но справка дня на три у вас уже будет. А вот насчет возвращения на работу — это будет зависеть от многих обстоятельств, и в первую очередь от вас. В самом худшем случае вы сможете уйти вместе с нами.

Выход Новака завтра на улицу и посещение аптеки не только подтверждали его болезнь, но и были еще одним способом проверки его лояльности, а также могли выявить возможное за ним наблюдение, если филеры допустят малейшую ошибку.

— А теперь скажите, — Хатерворд задал еще один интересующий его вопрос, — у вас дома есть документы, могущие заинтересовать людей нашего профиля?

— Да, есть, — кивнул охранник. — Подробный план завода, схемы подземных коммуникаций, что-то еще.

— Зачем вы храните их у себя? Насколько мне известно, с учетом профиля вашего предприятия такая документация является секретной. Вы собирались ее как-то использовать?

Новак пожал плечами.

— Я об этом не думал. У каждого руководителя, да и не только у него, со временем дома скапливаются те или иные документы, материалы, заметки, относящиеся к работе.

— Как вас зовут?

— Анджей.

— Хорошо, Анджей. А теперь, чтобы закрепить наши договоренности, вы напишете обязательство о сотрудничестве с разведкой испанского народного фронта.

Кубарев вынул из портфеля, с которым сел в машину, купленную накануне деревянную доску для резки мяса и овощей, несколько листов бумаги, карандаш и протянул всё это Новаку. Тут же за его спиной вспыхнул свет карманного фонаря, луч которого уперся в канцелярские принадлежности.

— Пишите на немецком, — прозвучал голос с заднего сидения. — Обязательство о сотрудничестве. Ниже. Я, Анджей Новак, заместитель начальника охраны завода «Зброевка», добровольно обязуюсь оказывать любую помощь сотрудникам разведки испанского народного фронта с целью противодействия мятежникам генерала Франко и его союзникам в лице Италии и Германии. В подтверждение своих намерений я передаю в распоряжение испанской разведки… Теперь перечислите все документы, что у вас есть дома и включите те, с которыми вы знакомы по вашей работе, способные вызвать наш интерес.

На несколько минут в машине установилась полная тишина. Новак неторопливо писал, а когда закончил, тот же голос попросил поставить дату, двумя неделями раньше сегодняшнего дня, и свою подпись.

Лист с текстом обязательства чех протянул на заднее сидение, где оно было внимательно прочитано.

— А теперь, пожалуйста, расписку, — попросил ночной гость. — В тексте укажите, что за оказанные вами услуги в передаче информации и документов испанской разведке вы получили десять тысяч долларов.

Расписка с требуемым текстом вскоре тоже оказалась за спиной чеха, а на его колени упал небольшой сверток.

— Благодарю вас, господин Новак, эти деньги ваши, вы можете их забрать.

Не разворачивая бумагу, чех засунул сверток во внутренний карман пальто.

— У нас еще просьба. Сейчас вы поедете к себе домой и передадите вашему сопровождающему те документы, которые перечислили в обязательстве. Наш товарищ останется с вами. За его жизнь и безопасность вы отвечаете своей жизнью. Поймите нас правильно, мы вас не запугиваем, просто вы должны понимать реалии нашей совместной работы.

— Я это понимаю, и вы можете не беспокоиться, — ответил Новак.

— Мы в этом почти не сомневаемся, — Кубарев сделал ударение на слове почти. — Ваша информация будет проанализирована и учтена, и, скорее всего, ваша помощь еще понадобится.

— Сделаю всё, что смогу, — последовал ответ.

— Доброй ночи, — попрощался Кубарев, выходя из машины.

Где-то здесь недалеко, невидимый в глубокой темноте, стоял автомобиль, в котором сидели Дорн с Марвином. Получив световой сигнал от Гренча, оставшегося в машине Новака, они уже поняли, что вербовка прошла успешно. Теперь им следовало выехать на ратушную площадь, дождаться машину Новака и проследовать за ней до его дома, подстраховывая товарища и наблюдая за окном спальни хозяина квартиры.

Остаток ночи до самого утра Кубарев провел в планировании предстоящей операции с учетом информации, полученной от Новака. Он даже дважды за ночь выезжал в город, чтобы проверить свои выводы на местности.

Как и в каждом планировании, в предстоящей операции было несколько рискованных моментов и допущений, но никакая боевая операция не обходится без риска, и с этим приходится мириться. Был еще один непредсказуемый фактор — согласится ли Новак участвовать в операции, в которой ему отводилась одна из основных ролей?

Утром Василий сжег все нарисованные схемы и записи. Днем предстояло обсудить план со всеми участниками группы, и он надеялся получить еще одну-две хороших подсказки или обнаружение ими ошибки в его расчетах.

* * *

Обсуждение предложенного плана операции оказалось достаточно бурным. Все, кроме Гренча, контролирующего Новака, собрались в номере Дорна. Хатерворд изложил план. Предполагаемый результат привел всех в восторг, но сомнения и уточняющие вопросы посыпались как из рога изобилия. Один из отвлекающих моментов предложил Генрих, а когда Хатерворд спросил его, сможет ли тот выполнить часть плана, где должен сыграть главную роль, последовал пренебрежительный ответ: «Как два пальца о дорогу», что было не понято цивилизованными европейцами и потребовало пояснений. Дорн просто сказал: «Сделаю», и получил от командира увесистый сверток, в котором, когда он положил его на пол, что-то металлически звякнуло.

Операция должна была проводиться в несколько этапов. Первый, самый безопасный, осуществлялся сегодня ночью, в нем участвовали Марвин, Генрих и Хатерворд. Этап проводился в отеле, где проживала испанская команда. Второй, очень важный этап исполнял Генрих. От его результата зависело, будет ли осуществлен третий, заключительный этап. Сложность была в том, что на проведение этой акции отводилось всего несколько секунд, и второй попытки у Генриха просто не было, впрочем, как и у Дорна, но ошибка последнего могла выявиться только на заключительном этапе, что так же грозило провалом всей операции. Третий этап осуществлял Хатерворд, его провал гарантировано обеспечивал командира группы несколькими годами тюремного заключения, но выполнить его мог только он. Физически он был подготовлен лучше всех, да и фигурой очень напоминал Новака. В замках он тоже разбирался неплохо, но об этом нужно было молчать, так как у группы тогда