Еще раз осмотрев результаты своих усилий, Хатерворд закрыл портсигар и спрятал его, потом вынул из заднего кармана брюк чистую тряпицу и тщательно протер ею ключ.

Операция еще не закончилась, и надо было поторапливаться.

Выйдя из кабинки, он обнаружил Генриха у раковины, тот мыл руки. Встав рядом у соседней, он осторожно опустил ключницу ему в карман. Довольно массивный предмет легко скользнул по материалу, скрывшись из виду. Генрих улыбнулся, заметив манипуляцию командира в зеркале.

Покинув туалет, они один за другим прошли в зал ресторана, где их встретил распорядитель, поинтересовавшийся, желают ли они отдохнуть или просто поужинать. Узнав, что они гости отеля и желают поужинать, указал на несколько столиков, зарезервированных отелем для своих проживающих, что было весьма предусмотрительно и удобно. Официант появился, едва они сели, и положил перед каждым меню.

Место было удобным для наблюдения.

На столе у наблюдаемых стояла бутылка вина, и они вели неторопливую беседу, изредка прикладываясь к бокалам. Ужин покупателя и продавца продолжался более часа, так что разведчики успели неторопливо поесть и в ожидании конца медленно потягивали кофе. Наконец встреча подошла к концу. Партнеры встали. Клаус пошел вперед, а Бакар, провожая гостя, двинулся за ним.

Марвин с Дорном при первых признаках окончания встречи наблюдаемых уже двигались и первыми вошли в фойе. Генрих тоже встал и замкнул собой конец этой цепочки. Перед гардеробом все повторилось почти с точностью первого раза, только теперь здесь присутствовал посторонний зритель. Бакар был ненавязчиво оттеснен массивной фигурой Дорна, Марвин прикрыл манипуляцию Генриха, вплотную приблизившегося к Клаусу, в карман пиджака которого в момент приема им пальто и скользнула ключница. Клаус за руку попрощался с Бакаром, проговорив сакраментальное «До завтра», и обе удовлетворенные проведенным вечером команды покинули ресторан. Клаус и его невидимые сопровождающие вышли на тротуар и разошлись в разные стороны. Бакар вернулся в зал ресторана и, пройдя по внутренней лестнице для проживающих, вернулся в отель. Хатерворд вышел позже всех и сел в машину, где его уже ждали.

— Чистая работа, — удовлетворенно сказал он, садясь рядом с Генрихом на заднее сидение. Увидев, что тот протянул в его сторону руку ладонью вверх, хлопнул по ней своей рукой. Сидящие впереди Марвин и Дорн повернулись назад и радостно улыбались.

— Клаус, прощаясь с Бакаром, сказал «До завтра», — произнес Дорн, посмотрев на Хатерворда.

Улыбки от успешно проведенной акции сразу исчезли с лиц партнеров. Все вспомнили, что сегодняшний успех еще не конец и предстоит самая опасная часть операции.

Хатерворд достал из кармана портсигар с оттиском ключа и протянул его Дорну.

— К утру будет готово, — заверил тот.

— Не торопись, он нам понадобится ночью, — напомнил Кубарев.

* * *

Расписание испанцев за предыдущие дни уже было достаточно изучено. Они выходили на завтрак к девяти часам утра, так что к этому времени наши наблюдатели, уже перекусив, успевали неторопливо занять свои места для их сопровождения.

Сегодня вновь первую скрипку играл Генрих, и его выступление было продолжением вчерашней премьеры, прошедшей на ура. Хотя какая премьера? Хатерворд решил проверить слова Стриженка, подтверждавшего высокую квалификацию щипача, и Генрих продемонстрировал свои способности на членах группы. Все без исключения, в том числе и Хатерворд, оказались потерпевшими. Кто лишился портмоне, кто часов, кто портсигара, кто ключей. Проверка на профпригодность была сдана на отлично.

Дорн тоже не подвел. В течение ночи дубликат ключа от сейфа коммерческого директора был изготовлен и вручен Хатерворду вместе с небольшим пакетиком. Всем было понятно, что финальная часть задуманной операции начнется не позднее, чем через двенадцать-четырнадцать часов, и содержимое маленького пакетика должно было сыграть в ней не последнюю роль.

В десять часов Бакар вместе с одним из своих телохранителей выехали в город, где, немного побродив по магазинам и купив достаточно объемный дорогой портфель, заглянули в отделение английского банка. У финансистов они пробыли очень недолго, и Хатерворд высказал свое предположение — скорее всего, сделан заказ на подготовку и выдачу значительной суммы наличности, для чего и понадобился портфель.

Теперь пора было готовиться к третьему, заключительному этапу операции. Высадив у отеля сопровождающих его напарников, он позвонил в квартиру Новака.

— Добрый день, Анджей, — бодро проговорил он, когда на том конце сняли трубку. — Как твое здоровье?

— Привет, Карен. Слава богу, уже здоров.

— Извини, что не смог тебя навестить. На неделе увидимся.

— Хорошо. Буду ждать.

Звонок Карена означал, что в течение часа Гренч с Новаком должны были приехать в заранее условленное место. Кубарев был почти уверен, что за квартирой Новака нет наблюдения, и можно было бы приехать прямо туда, но уроки старого оперативника Федоровича были накрепко вбиты ему в голову, а слово «почти» без каких-либо мотиваций и оговорок означало отказ от пришедшего в голову поступка. Нет. Риск, конечно, присутствовал в каждой операции, но если его можно было избежать, то почему этого не сделать. Наблюдение за квартирой Новака велось разведчиками издалека, и оно вполне могло пропустить оборудованный стационарный пост полиции или контрразведки.

За три дня затворничества Гренча только один раз с ним в контакт вступил Дорн, забравший обещанные схемы завода, подземных коммуникаций и другие документы. Хатерворд рискнул на эту встречу, так как ему нужны были материалы по заводу, чтобы окончательно спланировать операцию. Гренч тогда передал, что квартира действительно принадлежит Новаку, это подтверждается его знанием мест расположения всех предметов, о которых он сообщил при первом контакте. Оставленный по забывчивости на столе пистолет, естественно, без патронов, был им проигнорирован. В дневных разговорах он выражает искреннее желание помочь и высказывает свою позицию и понимание опасной политики Германии для его страны и Европы в целом.

Кубарев, проанализировав всю доступную информацию, пришел к выводу, что ни полиция, ни контрразведка не стали бы затевать такую сложную игру с подставой своего агента, а просто пресекли бы в самом начале вербовку заместителя начальника охраны завода, произведя аресты. Страховался Василий больше по выработанной привычке, помня, что береженого бог бережет, а не береженого конвой стережет.

— Как настроение, Анджей? — спросил Хатерворд, устроившись на сидении рядом с Нова-ком.

— Спасибо, все хорошо.

— Как я и говорил, нам опять понадобилась твоя помощь.

— И что я должен сделать?

— Сегодня ночью ты должен провести меня на территорию завода.

— Но это же бессмысленно, вас там сразу задержат, а с вами и меня, — Новак явно был удивлен непониманием собеседником той информации, которую он сообщил при первом знакомстве.

— Мне не нужен весь завод. Мне нужно проникнуть только в директорский корпус, а если точнее, то в кабинет вашего главного