– А разве у нее нет ключей?

– Может, лень в сумке копаться. Хотя это может быть и Анютка. Ты рубашку надень, чтобы ее нежную психику не травмировать! – крикнула Ира уже из коридора.

Но это, как выяснилось, пришел Артем.

– А разве ты сегодня не в Министерстве культуры на консультации? – спросила Ира, после того как они поздоровались.

– Был, – сказал Артем, захлопнув дверь. Он улыбался. – Слушай, Ириша, у меня такие потрясающие новости! – Взгляд Артема скользнул поверх ее плеча, и улыбка пропала.

– Привет, – услышала она голос Егора и, обернувшись, прислонилась к стене.

Судя по всему, Егор был настроен пошутить. Услышав голос Артема, он появился в одних джинсах, в руках простыня, в уголках губ намек на улыбку.

– Я, кажется, не вовремя? – произнес Артем едва слышно.

– Да! Нет! – одновременно сказали Егор и Ира. Ира сказала «нет» и пояснила Артему: – Я его рисовала. Ты же видел наброски.

– А-а, римлянин в тоге! Как же, видел! – Артем повеселел. – Мне кажется, что это одна из самых удачных твоих работ, Ириш. Идеальное портретное сходство.

– Мне тоже так кажется. – Егор потер подбородок свободной рукой. – А еще мне кажется, что я прервал тебя на самом интересном месте, ты хотел нам что-то рассказать.

– Ах да! – Артем легонько стукнул себя по лбу пальцами, усмехнулся. – Вы немного выбили меня из колеи. В общем и целом наши поиски сегодня благополучно завершены! Это колье было приобретено Феликсом Феликсовичем Юсуповым для его супруги Зинаиды Николаевны в канун Рождества 1884 года за баснословную сумму.

– Откуда такие подробности? Ну, что он приобрел это колье для жены? – уточнил Егор.

Артем расцвел: сегодня был его день.

– Она появилась в этом ювелирном украшении, среди прочих других, на маскараде в собственном особняке в Большом Харитоньевском переулке, что, к счастью для нас, запечатлели в рождественском выпуске газеты «Биржевые новости».

Артем зачитал переписанную от руки заметку, а затем назвал стоимость колье в царских деньгах, которая отразилась в сознании Иры невообразимым количеством нулей.

– Егор, надень рубашку, – механически напомнила она и так же механически отметила про себя, что его великолепный торс, отлитый в бронзе, сделал бы честь любой художественной галерее.

До ее сознания все еще никак не могло дойти, что они достигли цели. Итак, это колье было куплено для княгини Юсуповой, она блистала в нем на балу. А ведь совсем недавно Ирина мечта казалась неосуществимой, во всяком случае, для того же Артема.

– Юсуповы… Юсуповы… – бормотал Егор, отворачиваясь и запихивая рубашку в джинсы. – Чертовски знакомая фамилия. – Он обернулся, осененный догадкой: – Слушайте, а это случайно не…

– Именно! – подхватил Артем, в неимоверном возбуждении. – Одно из родовитых, богатейших и влиятельнейших семейств Российской империи. Юсуповы владели богатством, превышающим даже состояние царей: угольные и железорудные шахты, заводы по производству и переработке нефти, усадьбы, дома…. Да что там! К середине девятнадцатого столетия они накопили такой капитал, что одни только проценты составляли десять миллионов рублей в год.

Егор остановил поток красноречия Артема взмахом руки:

– Я, вообще-то, хотел сказать, а не тот ли это Феликс Юсупов, который стрелял в Григория Распутина?

У Иры на миг потемнело в глазах. Ничего себе дар Нептуна!

– Стихотворение называется «Сен-Женевьев-де-Буа». Написал его Олег Михайлович Иванов, – громко сказала Ира и начала читать медленно, проникновенно:

Этот русский погост в городке под Парижем.

«Новгородская» церковь – проект Бенуа.

Аккуратно газончик у входа подстрижен.

Я во снах снова в Сен-Женевьев-де-Буа.

Умереть на чужбине и жить там изгоем…

Над могилою Галича осень дождит.

Книги Бунина юным читал я запоем,

А теперь мой кумир под Парижем лежит.

На надгробии надпись: «Князь Феликс Юсупов».

Рядом лег Павел Струве и князь Трубецкой.

А землицы здесь мало, всё сжато и скупо.

Прикандалены к Франции с русской тоской.

Помолись за них, милый священник Евлогий,

Они грешны, как все, отмоли их грехи.

Наших русских погостов по свету так много,

На камнях их могильных – исландские мхи…

– Чудесно! Чудесно!! – сказала Нина Викторовна и взглянула на Иру с любопытством. – А почему такой необычный выбор, Ира?

– Так у нее с этими Юсуповыми совсем крыша набок съехала! – заявил громко Борька Шустов.

По классу пронесся неясный гул.

– Так, Шустов, опять дисциплину нарушаешь? – Нина Викторовна постучала по столу ладонью. – Тихо! Ира, садись, пять, а ты, Шустов, иди к доске.

– А я к доске не просился, – наглел Борька.

– Это он сегодня смелый такой, потому что Ленки нет в школе, – тихим голосом заметил Максим Елкин, когда Ира села на свое место.

– Не готов к уроку, так и скажи!

Всем стало ясно, что Нина Викторовна задалась целью наказать Борьку двойкой.

– Чего это не готов? Очень даже готов. Серебряный век. Блок. «Незнакомка».

…И, медленно пройдя меж пьяными,

Всегда без спутников, одна,

Дыша духами и туманами,

Она садится у окна… —

шпарил Борька уже у доски, но Ира его не слушала.

В принципе одноклассник не ошибся. У нее из головы не шел род Юсуповых и все, что было связано с ним. На прошлой неделе, на уроке истории, Кахобер Иванович несколько раз окликнул ее, прежде чем она поняла, что он обращается к ней.

– Ира Дмитриева, о чем ты все время думаешь?

Она заморгала ресницами и честно призналась:

– Я думаю о княжеском роде Юсуповых.

Тут все парни заржали, а Колька Ежов выкрикнул с задней парты:

– А нужно не о князьях мечтать, а думать о Русско-японской войне!

Эту тему они как раз сейчас проходили. Но Кахобер Иванович неожиданно встал на ее сторону.

– Зря ты, Коля, так думаешь. В истории зачастую события перекликаются самым удивительным образом. Вот не прими активное участие Феликс Феликсович Юсупов-младший в заговоре против Распутина, одной из самых противоречивых и загадочных фигур нашей истории, и, возможно, не было бы Великой Октябрьской социалистической революции.

– Как-то с трудом верится, – усмехнулся Максим Елкин.

– И тем не менее аналогия в этом просматривается. Распутин не раз заявлял, что его смерть приведет к гибели династии Романовых и великим потрясениям в империи. Так оно и случилось. Через девятнадцать месяцев после убийства Распутина в петербургском дворце Юсуповых, 18 июля 1918 года, вся царская семья была расстреляна большевиками в Екатеринбурге. Эту мрачную страницу нашей истории нам еще предстоит изучать.