– Это точно девичник, – сказала Виктория, подойдя к балюстраде. – Они нетрезвые.

– Это мягко сказано.

Интересно, что бы она чувствовала, если бы находилась внизу среди всех этих людей, купающихся в свете неоновых вывесок и газовых фонарей? Она была выше подобных глупостей, но происходящее внизу притягивало ее.

Дмитрий подошел к ней ближе, и она почувствовала тепло, исходящее от его тела. У нее перехватило дыхание. Горячий влажный ночной воздух намагнитился, и атмосфера стала… эротической.

Виктория была удивлена собственным мыслям и ощущениям. Она не принадлежала к тому типу женщин, которые возбуждаются при виде татуировок на мускулистых руках, но с этим мужчиной она становилась другой.

Внезапно ей захотелось всего того, чего у нее не было раньше. Всего того, чего она была лишена с тех пор, как в шестнадцать лет потеряла отцовскую компанию и веру в людей и в саму себя. С тех пор стыд и сожаление подавляли в ней все остальные чувства.

Если бы не та роковая ошибка, она бы, возможно, тоже ходила на шумные девичники с подругами, будучи абсолютно уверена в том, что, если выпьет лишнего, с ней не случится ничего плохого. Возможно, рядом с ней был бы мужчина, которого она любила бы и который любил бы ее.

Мужчина, который доставлял бы ей удовольствие в постели.

Наблюдая за чужим весельем, она вдруг поняла, скольких нормальных вещей была лишена. До сих пор одиночество ее вполне устраивало, но сейчас ей вдруг расхотелось быть одной.

Словно прочитав ее мысли, Дмитрий положил руку ей на талию, придвинулся ближе и легонько коснулся губами мочки ее уха.

– Ну, что ты думаешь о вечеринке?

– Я никогда не участвовала ни в чем подобном. У нас в университете, конечно, были шумные вечеринки, но я никогда на них не ходила.

Он провел большим пальцем по изгибу ее талии, и по ее телу пробежала дрожь желания.

– Ты не позволяешь себя развлекаться. Ты всегда такая правильная?

– Я совершила огромную ошибку и больше не имела права рисковать. Мне повезло, что мой отец не отрекся от меня и не лишил средств к существованию. Напротив, он защитил меня, пожертвовав своей репутацией. В довершение всего Натан был еще и женат.

Уже после того как они расстались, она поняла, что он избегал секса с ней по этой причине. Он не видел ничего плохого в том, чтобы влюбить в себя шестнадцатилетнюю девчонку, и не считал их отношения изменой.

Они только целовались, хотя Виктория всячески давала ему понять, что хочет большего. Вечером накануне того дня, когда она узнала правду, она встретила Натана в своей спальне полностью обнаженная. Вместо того чтобы к ней прикоснуться, он укрыл ее одеялом, словно она была ребенком. Словно он совсем не находил ее сексуальной.

После того как она узнала, что Натан женат, она много раз представляла себе, как он после близости с женой обсуждает с ней свой коварный план. Рассказывает ей о Виктории как о бледной и худой девочке, которая не возбудила его даже раздевшись. Как они вместе смеются над тем, какой легкой добычей стала для него дочь владельца «Лондонской дивы».

Больше всего Викторию злило то, что она так легко пошла на поводу у своих чувств. Что ее отношения с Натаном не повлияли на него эмоционально, в то время как ее саму они заставили кардинально измениться.

Интересно, какой бы она сейчас была, если бы на ее жизненном пути не повстречался Натан? Если бы он тогда не заставил ее устыдиться своей наготы? Она задавала себе этот вопрос и раньше, но никогда еще он не казался ей таким мучительным, как сейчас.

Наверное, все дело в этом городе, который переворачивает с ног на голову ее многолетние убеждения. И в этом мужчине, который способен одним прикосновением разжечь в ее теле огонь.

– Ты хотела бы оказаться там, внизу, правда, Виктория? – Его теплое дыхание коснулось ее шеи.

– Нет, не хотела бы, – ответила она и тут же поняла, что это правда. Ей хотелось быть не внизу, а здесь, с ним.

– Какой ты была до встречи с ним? – произнес он хрипловатым голосом.

– Я почти забыла.

– Попытайся вспомнить.

Когда его губы прижались к ее шее, она испытала потрясение. Тихий голос в ее голове шептал, что ей следует отстраниться. Прекратить это безумие, пока оно не привело к чему-то катастрофическому. Но она не сделала этого. Она продолжала неподвижно стоять, охваченная любопытством и желанием узнать, что может произойти дальше.

– Полагаю, я была обычной, – произнесла она слегка дрожащим голосом. – Я хотела того же, чего хочет каждая девочка-подросток, – быть любимой и счастливой. Встретив Натана, я думала, что нашла свое счастье, и не прислушивалась к голосу разума. Тогда я была импульсивной и слушала свое сердце. Знаешь, мне не хотелось бы это вернуть.

– А что тебе хотелось бы вернуть?

– Страсть.

Слово сорвалось с ее губ прежде, чем она успела подумать. Произнеся его, она словно сорвала замки с двери, которая была заперта много лет.

Дмитрий обнял ее крепче и отвел в сторону. Пышные лианы плюща, спускающиеся сверху, теперь скрывали их от посторонних глаз.

– Не думаю, что ты ее потеряла. Наверное, она просто спит.

– Правда?

– Да, и я знаю, как ее разбудить.

У нее снова захватило дух.

– Как?

– Единственный способ разбудить спящую принцессу – поцеловать ее.

Ей следовало сказать «нет». Сказать, что он заходит слишком далеко. Что она больше никогда не станет доверчивой девчонкой, которой была двенадцать лет назад, потому что за прошедшие годы она многому научилась. Что та девчонка была глупой. Он определенно понял бы ее. Он сам не понаслышке знает, что иногда лучше забыть прошлое. Оставить там себя прежнего.

Но она не сделала ничего подобного. Вместо этого она продолжила неподвижно стоять, когда он приложил ладонь к ее щеке и повернул ее голову так, что они оказались лицом к лицу.

Затем он медленно наклонился, и его губы оказались в дюйме от ее губ. У нее было полно времени, чтобы отвернуться и потребовать от него остановиться, но она все же промолчала.

Потому что впервые за последние двенадцать лет Виктория была охвачена страстью и не хотела сдерживаться. Сексуальное влечение к Дмитрию вдруг оказалось сильнее, чем образ Натана, смотрящего на нее с жалостью и укрывающего ее одеялом.

Ее многолетний страх куда-то исчез. Она слегка запрокинула голову, и их губы соприкоснулись. Пламя страсти вспыхнуло с такой силой, словно кто-то бросил горящую спичку в бочку с бензином.

За последние двенадцать лет она ни разу не целовалась. Даже если бы ее поцелуй со Ставросом состоялся, она вряд ли испытала бы то, что испытывала сейчас.

Дмитрий издал глубокий протяжный стон. Виктории следовало испугаться, но вместо этого она еще сильнее возбудилась.