Еще раз окинув взглядом получившуюся схемы, приписала на полях печатными буквами короткое «крыса» и отложила ежедневник в сторону.

В коридоре послышались торопливые шаги сотрудников – коллеги побежали обедать. Инга вывела компьютер из сна, клацнула мышью по иконке правовой базы: война войной, а текучку разгребать надо.

В кабинет зашел Швецов с кофейником и волшебным горячим ароматом с примесью ванили и корицы. Инга сглотнула слюну. На столе пискнул внутренний телефон: зеленый огонек мигал над кнопкой «главбух».

Инга, не в силах отвести взгляд от тонких пальцев помощника, наливающих густой напиток в маленькую фарфоровую чашку, подняла трубку:

– Да, Полина Артемовна, – Василий придвинул к ней чашку, поставив кофейник на поднос, беззвучно прошагал двумя пальцами по открытой ладони, изобразив шагающего человечка, и направился к выходу. – Слушаю вас.

– База слетела, Инга Павловна.

– В каком смысле слетела? – услышав ее голос, Василий остановился. Инга наблюдала, как напряглась его прямая, обтянутая светлой тканью, спина.

– В прямом. Ошибка конфигурации. Даже оболочка не открывается.

Инга включила громкую связь:

– Полина Артемовна, вызывайте айтишника и представителя серверной бизнес-центра, может у них сбой?

Главбух дышала тяжело, с одышкой:

– Уже. У них все штатно, но сейчас придут посмотреть.

– Держите меня в курсе.

Инга отключилась, посмотрела на Василия:

– А вот теперь, кажется, начинается веселье.

Взгляд уперся в ровные буквы на полях ежедневника. Крыса.

– Не представляю, за что хвататься в первую очередь. Где искать оригиналы, – она сидела в темноте, пальцы плотно сплетены в замок, взгляд решительный, но бесцельный. Айтишники бизнес центра, на серверах которых сидело «Jus Olympic», зафиксировали сбой в системе. К гадалке ходить не пришлось: уже к концу рабочего дня они отрапортовали о подселенном в локальную сеть «Jus Olympic» трояне – хитрый вирус жил в сети, в местном рабочем чате, маскировался в блоке эмоджи.

– И выскочил именно сегодня? – недоверчиво поинтересовался Василий у докладывавшего ситуацию айтишника Славы Борщева. Парень почесал лысый татуированный затылок, кивнул:

– Выясняем. Не ясно пока, с какого компа подсунули бацилу, трафик ведет на финансистов, но путь битый, может быть ошибка. И еще выясняем, почему не сразу сработала, а именно сейчас…

– Таймер у этих штук есть какой-то? – Инга тонула в предположениях, как в болоте, вязла в них и задыхалась от бессилия.

Слава пожал плечами:

– В принципе, нет ничего невозможного. Просто, Инга Пална, одно дело подселить бага-вредителя. Ну, по-мелкому, по-пацански похулиганить. Другое дело, бомбануть сеть. Маленькая, неприметная бацила с часовым механизмом, обошедшая ваш локальный антивирусник и нашу защиту. Это, во-первых, программер-разработчик очень высокого класса. Во-вторых, это довольно большие бабки, нахрена на такое ради баловства тратиться? В-третьих, это немалое время, – он посмотрел на Швецова, явно предполагая в нем найти более соображающего человека, чем блондинка-директорша.

– Как его могли занести в сеть? Могли – случайно? Или по невнимательности? – Инга перебирала в голове разные варианты, утешая себя пресловутой презумпцией невиновности, надеясь, что люди, с которыми она бок о бок проработала последние десять лет, не причастны.

Айтишник снисходительно усмехнулся:

– Случайно, Инга Пална, даже прыщ на морде не соскакивает.

– А на каком носителе, вероятнее всего, он попал к нам? Специальная загрузка с флешки или через интернет?

Слава кивнул с пониманием:

– Бацила легенькая, могла быть флешка. Или какая-то программка из сети. Но у вас ограничитель есть на антивируснике. Значит, чтобы загрузить вирусяку, антивирусник надо было вырубить на время загрузки или блокирнуть. Отключить антивирусник – это значит надо было права админские порушить. Но это мы бы увидели…

– То есть случайность и отсутствие умысла отметаем? – Инга замерла, хотя прекрасно понимала, что ей ответит айтишник.

Слава кивнул:

– Отметаем. Спецом вам бацилу вогнали.

Инга постучала подушечками пальцев по столешнице, бросила короткий взгляд на Швецова – тот методично что-то записывал в блокноте.

– Сколько времени на подготовку такого вируса нужно? Примерно? – Инга перевела взгляд на айтишника.

– Месяца три, примерно, – отозвался тот. – Это если с нуля. А вот если модернизировали имеющийся баг, понавешав на него функционал, то меньше. Где-то полтора. Можно и быстрее, но тогда дороже.

Инга перевела взгляд на Швецова:

– Василий, посмотрите по журналу, кто и когда проводил работы на программном обеспечении. Он у Ирины в зеленой папке с надписью «Внутренние допуски» находится.

Айтишник криво хмыкнул:

– Я не думаю, что прогу загружали так палевно. Инга Пална, подумайте сами – потратить несколько кусков на крутую прогу с таймером, чтобы засветиться в журнале? – он покачал головой, фыркнул презрительно.

Инга посмотрела на айтишника, кивнула:

– Василий, все равно посмотрите, кто устанавливал, что устанавливал, когда устанавливал. А от вас, Вячеслав, я жду информацию об источнике, с чьего компьютера и каким способом был загружен вирус.

В коридорах опустевшего офиса пахло остывшим кофе. Тонкий шлейф парфюма уже почти развеялся, паутиной покачиваясь на золотистых бра. Василий особенно любил такие вечера. Когда можно сбросить официальный пиджак, закатить рукава рубашки и расстегнуть верхнюю пуговицу, поставить рядом с собой огромную кружку черного горького кофе и работать. Самые перспективные и яркие идеи приходили именно в это время. Иногда казалось, что муза весь день просто мялась в приемной, не решаясь пройти мимо страждущих до нее сотрудников. И лишь, когда чувствовала, что путь свободен, являлась к нему. Тихо прокрадывалась сквозь приоткрытые двери, шелестела бумажным платьем и присаживалась на плече. Легкое прикосновение невесомых пальцев к виску, и вот она – блестящая, долгожданная Идея.

Сейчас он уже тоже освободился от узкого пиджака, закатил рукава тонкой рубашки. Кофе сегодня выпито несколько литров, от чего неприятно подташнивало и бурлило в животе. Поэтому сегодня – чай. Крепкий, с липой, крапивой и листьями березы по бабушкиному рецепту.

Он не был фаталистом или мистиком – с его профессией это не совместимо – но, заваривая такой чай, он все-таки чувствовал присутствие бабушки Алевтины. Она у него маленькая была, верткая, как девчонка. Ясноглазая. Платочек с васильками, потертый фартук, горячие морщинистые руки, запах деревенского дома, заброшенного оврага и пацанского лета. Швецов улыбнулся.