Джейсон пытался вразумить Раяна. Достучаться до его здравого рассудка, но делал это скорее, чтобы сохранить чистую совесть перед матерью, которая после такой новости, накинется на него с претензиями, где он был, когда творилась вся эта чертовщина?

— Мне не нужно мнение посторонних людей для свадьбы. Я женюсь не на них.

— Выбери какую-нибудь аристократку в качестве жены, сделай наследника для общего спокойствия, а девушку можно сделать и любовницей. Тебя никто не осудит.

От предложения Джейсона, хорошее настроение Раяна вмиг улетучилось. Хотя в чём-то он и был прав. Для Изабель стать любовницей герцога не самая ужасная участь. Многие женщины в её положении только обрадовались бы такой перспективе и тут же согласились бы разделить с ним постель, взамен получив слуг, одежду, украшения, особняки. Такие подарки всем нравились и мужчина так бы поступил. Сам бы предложил Изабель стать его любовницей… Но всё обстояло куда сложней, чем могло показаться на первый взгляд иначе.

— Если я не женюсь на Изабель, то не женюсь вообще ни на ком, — категорично заявил он, давая понять, что уже принял решение и от него не отступит.

Джейсону пришлось принять поражение. В конце концов, он знал, что дело кончится именно так. Ещё ни разу ему не удавалось в чём-то переубедить брата. И для чего он только вернулся из Франции? Жил бы себе там спокойно, занимался делами, а по вечерам встречался с прелестными дамами

— Прежде чем новость дойдёт до нашей матери и нас обоих отправят к отцу… объясни мне одно. Ты знаком с ней от силы два дня, откуда такая потребность? Конечно, она красива, но…

— Дело не в красоте, — положив стеклянный стакан на стол из красного дерева, Раян перебил брата, в чьих глазах зажегся нескрываемый интерес. — Это не объяснить так просто. Это что-то на уровне инстинктов, когда ты чувствуешь, что вот она. Та, которой суждено прожить с тобой до конца твоих дней. Сейчас ты, скорее всего, будешь смеяться надо мной. Будут смеяться и другие, но мне всё равно, что они скажут. Всё равно как они воспримут это решение. Изабель значит для меня гораздо больше. Она моё всё. В моём сердце, в моей жизни есть место только для этой девушки и другой мне не надо, — со счастливой улыбкой поделился герцог, пока Джейсон размышлял о том, что герцог Агилар потерян для общества и глубоко увяз в сетях романтических чувств. Как прискорбно. Дамы будут ещё долго оплакивать его потерю. — И насчёт убийства переживать не стоит. Ты проживёшь ещё долгую жизнь.

— Верно от любви ты совсем потерял рассудок. Забыл, какой женщиной может быть наша мать. Она способна без ножа убивать медленно, повторяя одни и те же своды правил, которые обязан знать каждый уважающий себя аристократ.

Тут Раян совсем не сдержался и, откинув светлую голову, звонко рассмеялся. Да, вдовствующая герцогиня была суровой женщиной, но ни какая другая не смогла бы стерпеть этих двух повес.

— У меня есть план, как сделать так, чтобы наша любимая матушка приняла Бель, — победно провозгласил он, разжигая в Джейсоне игровой азарт. — Но естественно один я не справлюсь.

— Что нужно делать? — без промедлений загорелся младший из братьев и, заговорщически подмигнув, вспомнил любимые слова: "Если не можешь остановить бунт на корабле, присоединяйся".

Но озвучить свой план Раян так и не успел. Злой, как чёрт Джонатан вошёл в кабинет герцога, заявляя, что дикарка вновь закрылась в своей комнате.

Изабель сидела на мягком массивном кресле, одетая в длинную ночную рубашку и, обхватив колени, безразличным взглядом смотрела в окно. Новая входная дверь, установленная за время её отсутствия, была заперта с внутренней стороны, а снаружи горничные стучали без остановки и просили открыть. Она снова закрылась ото всех, окончательно потерявшись в мыслях, после внезапного ответа миссис Бейтс. Она сказала, что сейчас первое декабря, тысяча семисот пятьдесят четвертого года.

На самом деле о нынешней дате Изабель спросила чисто случайно. Все эти странности, окружающие её последние двое суток, начали наводить девушку на смехотворные мысли и воспоминания о фильмах с перемещением в прошлое. А когда миссис Бейтс назвала ей дату, Бель решила, что женщина просто подшучивает над ней, и начала интересоваться у других, но у кого бы она не спросила все отвечали одно и тоже. Доктор Бекер и вовсе смотрел, как на умалишённую, когда девушка растерялась.

Выпроводив всех и заперев комнату, она скатилась вниз, прислонившись спиной к двери. Нервно кусая губы и схватившись за голову старалась найти всему происходящему какое-то логическое объяснение. Это ведь могла быть и шутка.

Да. Точно. Просто неудачная шутка. Бель держалась за это предположение, как за спасательный круг. Скорее всего они поняли, какое впечатление произвели на неё и решили посмеяться, однако это не объясняет, почему её улица за ночь так изменилась. Не объясняет почему люди стали ходить в старинной одежде. Шутка не могла объяснить всего того, что происходило с ней, поэтому девушке пришлось смиренно признать правду.

Это не её Лондон.

Бель не знала куда себя деть. Просидев на холодном полу, она отрешённо перебралась в кресло, где и осталась смотреть на вид из окна. Погружённая в себя, не видела ничего. Ни как начался ливень, звонко постукивающий по двустворчатым окнам, ни как он прекратился.

Она вновь вернулась в дом мистера Агилара и, после произошедшего вчера, уже не спешила так яро его покидать. На теле остались ещё красные отметины, после того, как она в ванне час отскребала от себя липкие следы мужчины.

Изабель не хотела признавать правду. Не хотела верить, что действительно попала в прошлое. Боже! Это же сумасшествие какое-то. Но если дело действительно обстоит так, то что ей делать? Получается, что теперь ей совсем некуда пойти. Здесь у неё нет никого и ничего. А там у неё была хотя бы комната. Было место, куда она могла прийти и спокойно переночевать. Да, родственники не любили Изабель, никогда этого не скрывали, но… всё же у неё был кров. Какой же глупой она была. Ей и правда стоило быть более благодарной тёте, что та не выгоняла её. Позволила остаться в доме, но Бель не ценила. Возможно, за это теперь и расплачивается.

Нужно как-то вернуться назад. Попасть обратно в своё время. Но как? Снова прыгнуть в Темзу? Ведь кажется так она попала сюда, а значит и выход должен быть таким, но, если не получится?.. Она же утонет. Совсем сгинет на дне реки.

" Ну, и ладно, " — безразлично решила Изабель.

Апатия с каждой секундой всё сильней охватывала юную девушку. Разрасталась в ней, а под конец, Изабель стало совсем всё рано, жива она или умерла. Никто её не хватится и не заметит её исчезновения, а если всё же получится, она вернётся к себе. Будет более спокойно относиться к родственникам и снова начнёт копить на отдельную комнату.

Изабель прокручивала эти мысли без особого энтузиазма. Без каких-либо чувств. Ей было попросту всё равно. Она устала. Устала бороться. Бель боролась последние шестнадцать лет, но это не принесло свои плоды. Она пойдёт по течению, а там… будь, что будет.