дальнейшей судьбой. Сам посуди, разве я в этом плохо выгляжу? Вульгарно? Неприлично?

Патрик сначала зажмурился и обреченно помотал головой. Потом открыл глаза и внимательно осмотрел меня от подола до прически. Вздохнул и выдал неожиданно серьезный вердикт:

— На грани. Еще чуть-чуть — и было бы неприемлемо. А сейчас… сейчас это просто сводит с ума. Придраться не к чему, и в то же время глаз не отвести, все время кажется, что еще чуть-чуть — и увидишь что-то, что должно быть скрыто от посторонних! — Он снова покраснел.

— Значит, я выгляжу идеально! — Мое удовольствие отразилось в зеркале соблазнительной улыбкой. Вот кстати, надо порепетировать, и вообще, рассмотреть себя в трельяже со всех сторон. Здесь и сейчас у меня совсем другое телосложение, другой тип внешности, голос и манеры. К ним надо приспособиться и выработать новую пластику. Моя прежняя, конечно, неплоха, но не идеальна. Раньше у меня не было столь широких воловьих глаз, высокого лба и тощих ребер. А еще…

— Патрик, а щипчики у нас есть? Для бровей.

— Для чего?! — обалдел мальчишка.

— Ну, волосы лишние немного убрать. Вот тут, — заранее ткнула я в уголок брови, чтобы снова не доводить пажа до обморока.

— Леди, где же вы такого нахватались? — тяжело вздохнул парень. — Красят лицо только падшие женщины и северянки!

— Так я и не крашу. Пока. Я хочу убрать лишние волосы. Это во-первых. Во-вторых, не забывай, мы больше не на юге. Кстати, о косметике… найди-ка очень тоненькую палочку и сожги ее кончик. Так, чтобы можно было им рисовать как пером. Чем тоньше, тем лучше. Только заноз не насобирай.

В результате яростного спора с пажом и его охотничьей вылазки куда-то на хозяйственную часть дома я обзавелась некими полезными аксессуарами: клюквенной помадкой — это было что-то среднее между джемом и пастилой, жжеными лучинами, местным рисом, из которого, я точно знаю, в Китае веками делали лучшую пудру, баночкой цветочного чая, а также смесью растопленного меда, лимона и сахара. Пекарскую бумагу Патрик раздобыл там же, на кухне.

За неимением щипчиков, но при наличии таких богатств тоненькие полоски для эпиляции я соорудила играючи. И подправила брови.

Глаза сразу заиграли по-другому, внешний уголок словно приподнялся, добавив взгляду загадочности и уверенности. Едва заметное затемнение в уголке глаза по линии ресниц — и с лица сразу и напрочь исчезло выражение полудохлой коровы.

Рисовая пудра (Патрик с тихими ругательствами минут двадцать полоскал и тер местный рис в воде, потом отцеживал мутную воду, потом кипятил этот раствор на магическом камушке, потом бережно собирал тончайший налет, смешивая его с едва заметным количеством сушеных лепестков местного же чайного гибискуса) чуть оживила слишком бледное лицо и замаскировала впалые щеки. Да здравствует кухня, как говорится. Хотя нормальной косметики прикупить все равно не помешает. Если тут принято краситься, наверняка и приспособления для этого есть в продаже. А уж если вспомнить про магию, то и вовсе должно быть что-то волшебное.

В общем, собиралась я как настоящая леди — часа три. Благо в столицу мы прибыли утром, кандидатка с голубыми глазами морочила голову пока еще мужу до обеда, команду на выход мы получили сразу после, и пока еще все магазины и салоны были открыты.

Ну что, столица неизвестного мира, жди меня. Я иду тебя покорять. Ибо деваться мне просто некуда.

А начнем мы, пожалуй, с мужа. Чтоб ему неповадно было не замечать мою внешность на фоне блондинистых кукол с явно намалеванными губами и наклеенными ресницами. Где он там, ждет внизу в главном холле? Ну что же…

Эффектно появиться на верхних ступеньках лестницы — это я умею. Тем более, не выбиваясь из рамок приличия, можно показать стоящему внизу мужу чуть больше тонких щиколоток, чем тут принято.

— Это… что? — спросил муж, когда смог прийти в себя. — Откуда у тебя это отвратительное платье? — Судя по широко раскрытым глазам, отвратительность его так заинтересовала, что как бы не ослеп.

— Дорогой, я же не обсуждаю твой вкус, — мило улыбнулась я, спускаясь к нему. — Идем, у нас мало времени. Ты же хочешь поскорее развестись? Вот и не тяни. Тем более мы как раз идем за новыми платьями. Выскажешь мне свое экспертное мнение уже в салоне. И возможно, я даже его послушаю.

Глава 13

— Ну что, в самое популярное и дорогое заведение? — усмехнулся муж, откинувшись на мягкие подушки экипажа.

Я серьезно задумалась. С одной стороны, безумно хотелось позлить мужика, раскидав его деньги по ветру и переплатив за «бренд», с другой — моя внутренняя рациональность этого не позволяла. А еще я хотела стать законодательницей новой моды, но для такого именитые портные вряд ли подходили. Не станут зазнавшиеся признанные швеи слушать странную чужестранку, когда у самих заказов, наверное, на месяцы вперед.

Так, Ксю, соображай быстрее. Нужно ателье, где тебя будут слушать и не станут драть нос с видом «я лучше знаю и тачать всякую ерунду не буду». Значит, портниха как минимум должна быть молодая и не зашоренная. А еще хорошо бы, чтобы эта пошивочная мастерская открылась недавно. Но уже имела хоть минимум репутации. Чтобы не нарваться на полную неумеху.

Но… Но! Для начала совместим приятное с полезным.

— Давай заедем в самый дорогой салон готового платья. Я хочу посмотреть на фасоны, что носят в этом сезоне. Ведь, как я понимаю, купить в лучшей мастерской мы все равно ничего не сможем — шьют они всегда исключительно на заказ. — Я проследила, как с лица мужа пропала ехидная улыбка.

Интересно, он продолжает считать, что я слегка взбесилась на северных ветрах и продолжаю чудить исключительно из болезни ума? Тогда он дурак. А не похож.

И еще: наша яростная торговля за каждую рыбацкую деревушку и за содержание любовника должна была убедить мужика, что как минимум считать я умею.

Но это не гарантия того, что меня начнут принимать всерьез. Я пока не знаю, хорошо или плохо иметь репутацию взбалмошной дуры. Скорее, все же пока полезно. Зато потом, когда придет время серьезной работы, может помешать.

— Самый модный салон готовых изделий, дорогая, — ядовитым голосом оторвал меня от размышлений лорд Оверхольм. — Прошу!

И он подал мне руку, помогая выбраться из экипажа.