Манелла поспешила вернуться на кухню.

Пока все складывалось как нельзя удачнее. Возможно, сам господь покровительствовал ей, хотя формально она совершила грех, сбежав из дома от своего официального опекуна и родственника. Может быть, на небесах не считают грехом смелый поступок свободолюбивой девушки, не желающей выходить замуж ради денег?

Она чувствовала, что расположила к себе всех, кто с ней разговаривал.

Оставалось самое трудное — понравиться маркизу. Впрочем, Манелла понимала, что правильнее было бы говорить не» понравиться «, а угодить ему своим умением. Едва ли ей придется лично встретиться с хозяином этого замка.

Что касается ее кулинарного искусства, она не сомневалась: дворецкий передаст ей любое замечание его светлости по поводу приготовленных ею кушаний.

Потом она принялась за работу.

На ужин планировалось пять перемен блюд, начиная с супа и заканчивая десертом.

У Манеллы в запасе было достаточное количество рецептов.

Миссис Уэйд намеревалась приготовить то, что, по ее убеждению, приличествовало торжественности случая. Те же блюда обычно выбирала для приемов и миссис Белл.

Миссис Белл была отличной кулинаркой: все ее кушанья отличались добротностью и соответствовали порядку и традициям. Однако старой даме недоставало изобретательности.

Иногда Манелла очень скучала по тем восхитительным блюдам, которые готовились у ее бабушки и запомнились ей с самого детства.

Тогда она шла на кухню и просила миссис Белл:

— Мне сегодня нечем заняться, можно, я вам помогу?

На что миссис Белл обычно отвечала с напускной строгостью:

— Не надо умасливать меня медовыми речами, вы просто соскучились по своим лягушачьим деликатесам. Как не стыдно есть эту дребедень. Мало того, что французы ничего не понимают в еде, так еще и этот их ужасный Наполеон загубил столько народу!

Она всегда так говорила и про лягушачьи деликатесы, и про императора. Казалось даже, что два этих образа составляют в ее представлении неразрывное целое.

Тем не менее она помогала Манелле готовить суфле из фазанов и земляничный шербет, да и сама с удовольствием лакомилась этими замечательными блюдами французской кухни.

» Завтра я сделаю его светлости сюрприз!«— решила Манелла.

А пока она отлично справилась с английскими традиционными блюдами, совсем как это делала миссис Белл.

Мистер Доббинс руководил лакеями, которые отнесли угощение в столовую.

После обеда Доббинс зашел на кухню и, довольно улыбаясь, сообщил: его светлости маркизу и его даме очень понравился обед.

— Его даме? — переспросила Манелла.

— Той даме, что приехала с ним, — уточнил Доббинс. — Она француженка, как и вы.

— Как же ее зовут? — полюбопытствовала Манелла.

— Графиня д'Орбрей, — с запинкой выговорил Доббинс, — но его светлость называет ее Иветт.

Манелле показалось странным, что маркиз, герой сражений с Наполеоном, принимает у себя француженку.

Впрочем, скорее всего он познакомился с графиней в тот период, когда находился во Франции с оккупационными войсками.

— А другие гости маркиза, кто они? — продолжала расспрашивать заинтригованная Манелла.

— Один называет себя просто графом, — ответил Доббинс. — Похоже, он брат графини. Имя у него какое-то чудное, кажется, де Фюсси или что-то в этом роде. А к другому обращаются» месье «.

— Тоже француз? — удивилась Манелла.

— Я слышал, как он говорил, что родом из Парижа. А уж безобразный, просто страсть, — разоткровенничался Доббинс. — Но его светлости с ними весело.

Манелла почувствовала, что интересуется явно не своими делами, и постаралась положить конец разговору.

— Мне ведь важно только, как понравились мои кушанья, — пояснила она. — Все остальное меня не касается.

— Гости уплетали за обе щеки, — заверил Доббинс. — А уж подлизываются к его светлости — так просто смешно. Что он ни скажет, все восхищаются, особенно графиня, — с неодобрением заметил Доббинс.

Манеллу действительно мало интересовали гости маркиза.

Правда, ей очень хотелось хоть одним глазком взглянуть на прославленного героя. Какая девушка на ее месте не испытывала бы такого желания?

Она едва ли могла рассчитывать встретиться с владельцем этого великолепного дома лицом к лицу. Но тут она вспомнила, что окно ее комнаты выходит на парадный вход. Вполне можно увидеть, как маркиз садится на лошадь или выезжает в фаэтоне.

Только теперь, когда все треволнения этого долгого-долгого дня благополучно закончились, Манелла почувствовала, как чудовищно устала. Ведь и прошлую ночь она буквально не сомкнула глаз.

Как только на кухне было прибрано, она отослала девушек, намереваясь пойти спать как можно скорее.

Однако ей надо было еще вывести на прогулку Флэша, и она направилась с ним к задней двери.

» Завтра я обойду замок, чтобы осмотреть, где что находится, — размышляла она по дороге. — А пока что мне довольно того, что у меня есть удобная постель и не надо платить за жилье «.

Около боковой двери росли кусты жимолости, а за ними начиналась аллейка, поросшая по обеим сторонам боярышником.

Всходила луна, парк осветился ее призрачным светом и выглядел очень романтично. Манелле представилось, что она проникла в некий волшебный мир и словно стала героиней печальной сказки со счастливым концом.

Пройдя по аллее несколько шагов, Манелла увидела конюшню.

» Не засну, пока не увижу, как устроили Герона «, — подумала девушка, тут же забыв про свои фантазии.

Подойдя к конюшне, она увидела длинный ряд дверей и открыла наудачу одну из них.

Конюшня была освещена, и Манелла с удовольствием отметила, что стойла у лошадей просторные и удобные.

Миновав несколько стойл, она издали узнала своего любимца.

Зайдя к нему, она обняла жеребца за шею, потрепала по морде и пожалела, что не захватила ему кусочка сахара, как всегда делала дома.

Жеребец тыкался мордой в ее ладонь, надеясь получить угощение.

— Мы в безопасности, все устроилось, мой милый, — нежно приговаривала Манелла. — Поживем здесь. Не думаю, что дядя Герберт сможет нас здесь разыскать.

Ей показалось, что Герон, с которым она всегда разговаривала, понял ее слова.

Похлопав его по крупу, Манелла заметила, что ему в кормушку засыпан отборный овес. Девушка, с детства выросшая с лошадьми, знала толк в кормах.

Разумеется, тут же стояло и ведро, полное чистой воды.

Погладив еще раз Герона по холке, Манелла пошла к дому.