Вряд ли кто-то додумается подозревать в таком неуважении к хозяевам столь прелестное существо. А если она еще опустит реснички, чуть зардевшись от смущения…

Все мысли о возможной угрозе с ее стороны отбивает сразу.

— Хотела. — В ее голосе послышалось подозрительное недовольство. — Да для него места не хватило.

Я попытался соотнести то, с чего началось это предложение, с тем, чем оно закончилось и… замер в задумчивости. Пытаясь оценить количество мест на облаченном в вечернее платье женском теле, где можно спрятать колюще-режущие предметы.

Перевалив за десяток, я счел, что все не так страшно, как казалось. А если к этому добавить прелестные клычки и острые, как бритва когти…

Бедный граф.

Похоже, несмотря на мою выдержку, сочувствие к де'Арве отразилось на моем лице, вызвав соответствующую гримасу у Татьяны.

— Как ты думаешь, нас долго здесь будут помнить?

В изумрудной бездне ее глаз, накатывали друг на друга волны безрассудства. И хотя я и сам был таким, нужно же было кому-то из нас двоих быть серьезнее.

— Ты о том, как пышно будет обставлена наша казнь?

Мне не стоило об этом говорить. Все опасения, которые я, используя весь заряд врожденного авантюризма, утаптывал, утрамбовывал и запихивал за крепостную стену моего самообладания, тут же вырвались на свободу через пробитую брешь, окончательно похоронив под собой зачатки проснувшегося во мне оптимизма.

Может и правда, не стоило мне браться за этот заказ…

Увы, мысль хоть и показалась мне умной, своевременной не была.

— Я думаю, что ты недооцениваешь наш потенциал. Граф рассчитывает на недалекого сыночка не слишком высокородного папаши и его привлекательную, но столь же глуповатую сестренку, которую будет не сложно одурманить, продемонстрировав ей блеск высшего общества. Так что неожиданность на нашей стороне. Да и демона со счетов я бы не стала сбрасывать. Мне трудно представить, о какой помощи с его стороны может идти речь, но в том, что предательского удара в спину не будет — я уверена.

Как бы мне ни хотелось, но возразить ей было нечего. Если только уточнить, что я и попытался сделать. Без всякой уверенности в том, что мне это удастся.

— Он не тот, за кого себя выдает?

Ответом мне послужили лукавая улыбка и насмешливый взгляд. Как я и ожидал.

Татьяна

Вопреки нашим опасениям, началось все не столь мрачно, как мы это себе представляли.

Проявив к нам любезность, граф прибрел в этом городе еще одного врага: хозяин гостиницы не выказал благосклонности, увидев присланную за нами карету.

Но нас это совершенно не касалось.

Парк, который еще утром выглядел так, как должен был выглядеть ухоженный парк в то время, когда зима уже ушла, хлопнув дверью, а лето продолжало маячить кажущейся несбыточной мечтой, сейчас сиял разноцветными огнями и радовал множеством выставленных вдоль дорожек вазонов с цветами. В увитых гирляндами, словно плющом, беседках были расставлены столы и стулья для тех, кто предпочитал свежий ночной воздух и уединение, музыке, танцам и наполненным тайным смыслом великосветским беседам.

Ярко освещенные большие витражные окна второго этажа, где и располагался бальный зал, в котором градоначальник принимал своих гостей, манили к себе, обещая волшебную сказку, в которой обязательно предполагался счастливый конец.

И мне очень хотелось в это верить. Несмотря на то, что предчувствие говорило совершенно об ином.

Пока шли представления, поздравления и раздача комплиментов, я, стояла рядом с Алексеем, скромно потупив взор и рдея под откровенно раздевающими меня взглядами, которых оказалось значительно больше, чем я на это надеялась. И пыталась разгадать, каким именно образом Ингвару удастся выполнить прозвучавшую приказом просьбу проникнуть внутрь ограды ратуши.

Впрочем, младший сын повелителя демонов вряд ли не отличался множеством нужных навыков и способностей. Пусть он и был четвертым отпрыском в том хвостатом семействе, но даже значься он десятым, его воспитывали бы точно так же, как и наследника. А то, что вместо обращения принц, к его титулу добавляли 'ар'… мало что значило. Демоны не придавали значение полученному с рождения, упирая на то, что было достигнуто. А о воинских успехах ар-принца Ингвара ходило множество легенд.

К тому же, с их склонностью ввязываться в разные переделки, у последнего из сыновей, всегда оставался солидный шанс стать единственным.

Так что мне без труда удалось связать замысловатый вензель, который я разглядела на персте моего телохранителя и те истории о самых привлекательных мужчинах Торсаны, которые шепотом пересказывались воспитанницами пансионата для благородных невест, обрастая с каждым таким рассказом все более невероятными подробностями.

Пока не начались танцы, Алексу еще удавалось находиться рядом со мной, доводя своей невозмутимостью и неприступностью желающих со мной познакомиться до нервного тика. Первым из них он еще как-то пытался объяснить причины, по которым им в этом отказывал. То придираясь к излишне обтягивающему камзолу, который мог смутить мою невинность, то к сильно пахнущим духам, от которых у меня могла разболеться голова. Но чем хуже у него становилось с воображением, тем более хищным выглядело его лицо.

Впрочем, наиболее стойких это не пугало. И только внимание графа, словно личным тавро пометившим меня полным намеков поцелуем, который даже сквозь шелк перчатки обжег мою ладонь, немедленно прекратило охоту. В которой я исполняла роль главного приза.

Стоило признать, что этим он заслужил благосклонность многих дам. И обрел статус вечного врага у меня одной.

— Вот-вот начнется фейерверк. Вы ведь позволите мне сопроводить Вас на балкон? Мне известен один, где Вам никто не помешает в полной мере насладиться этим зрелищем.

Это был уже далеко не первый танец, во время которого он пользовался официально предоставленной ему возможностью прижимать меня к себе. И если бы не его реплики, которыми он пытался уговорить меня отправиться вслед за ним туда, где мы могли бы остаться одни, я вполне могла получить удовольствие от этого. Партнером он был великолепным, а танцы я любила. Ничуть не меньше, чем забравшись звездной ночью на широкий подоконник открытого окна, вглядываться в мерцание рассыпавшейся по черному атласу алмазной пыли. Или наблюдать, как круглая луна, затянутая нежным шифоном сияния, медленно совершает свой ночной обход, посматривая на то, что творится внизу и рождая в сердце странную тоску и томление.

— Я буду рада этому, граф. — Его рука, будто невзначай, спустилась ниже, чем это было предписано правилами приличия. И я, изображая смятение, опустила ресницы. Успев заменить, как на его лице появляется удовлетворение. Только рано он радовался. — Если мой брат будет с нами. Мой отец потребовал его поклясться, что он не оставит меня наедине ни с кем из мужчин, кроме моего жениха.